Сопротивляйся, меня заводит! (СИ) - Лакс Айрин - Страница 24

– Соседей можно и убрать, если будут мешать… – поделился Мясников. – Но сначала мы тебя отвезем в салон красоты.

– Куда-куда?

– В салон красоты, – повторил Мясников. – Моя дама сердца подрихтует тебя по-быстренькому, мордашку подкрасит, платье подгонит.

– Зачем? Вы же меня убить собираетесь! Или…

Озвучить вслух свои самые страшные предположения я не решилась. Слишком страшно прозвучали бы слова о надругательстве…

– Убивать? – переспросил Мясников. – Нет!

– А… А что тогда? Как же место тихое, соседей не будет…

– Мертвой ты мне ни рубля не вернешь.

О черт… Похоже, меня везут в бордель! Это даже похуже смерти.

– Улыбнись, Мия! Если бы не мой кореш, я бы тебя живо по самым тусняковым клубам для мужчин пустил. Начал бы с тех, что рангом повыше, а закончила бы ты в притоне вонючем для всякого сброда. Деньжат бы поднял немало. Но на твое счастье, приглянулась ты моему корешу… Кстати говоря, он считает, что и ты встрече будешь несказанно рада. Сказал, чтобы с головы твоей ни одного волоска не упало. Поэтому… хоть я тебе и не рад, но дружить со мной ты будешь обязана. Сиди тихо и не рыпайся. Дружба дружбой, но от несчастных случаев никто не застрахован. Например, машина резко затормозит, а ты случайно раз двадцать о приборную панель можешь удариться.

– Я молчу, – проглотила ком страха.

Так… Меня не убьют, не сдадут в бордель. Везут в качестве подарка приятелю Мясникова.

Меня насторожили слова, мол, я тоже буду несказанно рада встрече!

Ничего подобного.

Я с криминальными элементами дружбу никогда не водила. Поэтому понятия не имела, о чем говорил коллектор, ждала своей участи с замиранием сердца и пыталась запомнить дорогу.

Дама сердца Мясникова оказалась тощей, как доска, в противовес жирдяю и очень вредной, со склочным характером.

– Я ради тебя салон открыла в нерабочее время! Поживее… – зыркнула на меня недобро и хищно начала набивать тональник на руку.

– Пись, золотая моя… Не дуйся. Дело срочное, потом твой Пельмешек загладит свою вину! – засюсюкал жирный коллектор и попытался приобнять свою даму, но она в ответ стукнула его по руке расческой.

– Руки!

– Держу при себе! – поднял пухлые ладони Мясников, сел в угол и молча наблюдал за работой своей дамы. – Одежда готова?

Пришлось повиноваться и сесть в кресло, под хищные, но довольно умелые руки визажистки. Она быстро подкрасила мне лицо и принялась завивать волосы плойкой, обильно сбрызнув лаком.

– Не мешай мне работать!

Дама воинственно взмахнула плойкой, быстро соорудила на моей голове прическу Мальвина, закрепила локоны заколками с крупными цветами.

– Переодевайся! – швырнула в меня белый сарафан с крупными маками и кинула под ноги бежевые босоножки.

Теперь я выглядела, как девочка-подросток, отчего в груди еще сильнее похолодело: не хватало мне еще попасться в руки какого-нибудь садиста-извращенца!

Мясников пошушукался со своей зазнобой, посмотрел на меня, потом на фото в телефоне.

– Ну как?

– Один-в-один, Пись. Ты моя волшебница…

Мясников все же умудрился шлепнуть толстыми губами даму в скулу и поторопил меня:

– Ну, чего стоишь! Шевелись давай… Кавалер уже ждет! Догадалась, кто?

– Нет, – сглотнула ком отвращения и страха.

– Топай через дорогу. В ресторан «Виват». Для тебя, между прочим, сняли целый зал.

Я шла ни живая, ни мертвая. Ноги плохо слушались, каблуки цеплялись за асфальт. Привилегии совсем не радовали, наоборот, пугали.

Как дошла, как прошла в ресторан под прицельными взглядами амбалов, не запомнила. В банкетном зале играла музыка – песенки, которые крутились на вершинах хит-парадов, когда мне было лет пятнадцать…

Прямо напротив входа стоял высокий мужчина с одной розой. Костюм был дорогим, как и массивные золотые часы на запястье. Он шагнул мне навстречу, распахнув объятия.

– Красотка! Как в первый раз! – сдавил и смачно шлепнул губами в щеку. – Не узнаешь, что ли, Манцевич?

– Нет…

– Баранович Олег!

– Баранович?!

Мой рот распахнулся, так и оставшись открытым.

Тот самый Олег, из-за которого мы с Олькой поругались. Красавчик-второгодник!

Только теперь он выглядел, словно ему было лет сорок с небольшим. Он сильно погрузнел, короткие волосы серебрились на висках, лицо сильно изменилось. Кривой шрам на щеке добавлял ему возраста и выглядел жутко.

– Ты… изменился, – выдавила я с трудом.

– Зато ты – ничуть! Помнится, наше свидание сорвалось, я бы повторил… – сверкнул глазами.

– А я… Я, знаешь ли, рада была повидаться. Давай в следующий раз на встрече одноклассников пересечемся? Может быть, в следующем месяце или осенью уже? Все из отпусков вернутся… – защебетала я.

– Я бы хотел повторить наше свидание! – в голосе Барановича зазвенел металл. – Кажется, кое-что интересное так и не случилось…

Мужчина обвел взглядом мои ножки.

– Пора это исправить.

Слова Барановича отозвались судорожным сжатием диафрагмы. Острая колющая боль пронзила живот. Я чуть пополам не сложилась! Даже страдальческое выражение на лице изображать не пришлось. Стало по-настоящему плохо, твердый комок встал в районе горла, не пропуская ни одного звука.

Я мгновенно припомнила слова Мясникова о кореше, который подбирал женщин, похожих типажом на бывшую жену!

Нехорошо это, подумала я.

К тому же меня напрягал сарафан – почти детский!

Баранович тем временем не стал терять время зря, оплел мою талию крепкой рукой и повел в сторону столика.

– Прошу!

Он отодвинул для меня стул и помог сесть, вел себя очень вежливо.

Пока вежливо, одернула я себя.

Не станет нормальный человек искать встречи так, как сделал это Баранович. Хотелось бежать без оглядки, но я знала, что снаружи дежурят дуболомы Мясникова, да и сам Баранович неспроста выглядел так, словно его сорок лет по злачным местам мотало, а ведь он всего лишь немногим старше меня! Буквально года на три…

То есть этому потертому мужику и тридцати лет еще не исполнилось! Но взгляд у него – брр… До мурашек! Проникающий под кожу, ледяной, но похотливый.

Мне вдруг захотелось умыться. Встать под горячий-горячий душ и тереться мочалкой часа три, чтобы смыть с тела следы его липкого, душного взгляда.

– Десерт будешь?

– Я бы…

– Десерт! – перебил Баранович.

Вокруг зашуршали официанты, расставляя приборы. Баранович не сводил с меня глаз. Я натянуто улыбалась. Меньше всего мне хотелось находиться рядом с этим человеком, но прямо показывать свои истинные эмоции я не решалась.

– Давно не виделись, Олег. Как у тебя сложилась жизнь? – спросила я.

– По-всякому, – усмехнулся нехорошо. – С тех пор, как замели, сменил две колонии.

Мурашки поскакали по спине как безумные зайцы!

– Потом нашел дельце выгодное, без сложностей не обошлось, но жизнь наладилась…

Баранович сплел пальцы, усыпанные массивными перстнями.

– Василий говорил, что вы дружны.

– Толковый мужик! – согласился Баранович.

– Еще он обмолвился, будто я на твою бывшую жену похожа, – добавила осторожно, опустив детали и способ, которым до меня донесли эту крайне ценную информацию.

В ответ Баранович цыкнул и с громким противным звуком придвинул свой стул к моему, забросил руку на спинку и начал перебирать мои волосы пальцами.

– Вообще-то наоборот. Баба у меня была. Гнилая шкура оказалась! Оставила.

– Ты по ней скучал?

– По женской ласке я скучал, но потом тема поднялась в разговоре с мужиками, я увидел твое фото и меня как шибануло! – Баранович сделал паузу. – Не ты похожа на мою бывшую, а наоборот. Понимаешь? Ты, Мия, меня еще в то время зацепила. Если бы не менты поганые, ты бы моей подругой стала… Потом жизнь разметала, раскидала, но… Но и расставила все на свои места! Вернула на круги своя! – посмотрел на меня с аппетитом.

– Василий рассказывал, что у меня… кхм… сложности некоторые?

– Про долги в курсе. Считай, что их уже нет.