Приручи меня (СИ) - Макнамара Элена - Страница 39

— Мне не нужно время. Я приняла решение. Выход там.

— Я уйду, — миролюбиво проговорил Герман. — И ты можешь ненавидеть меня и Давида. Но Феликс тут ни при чём. Услышь меня, Соня! Феликс искренне привязался к тебе, полюбил тебя, пусть и показывал это в своей излюбленной манере.

Я уже было открыла рот, чтобы возразить. Сказать, что не верю в любовь ни одного из Сабуровых, но Герман импульсивно вскинул руку, выставив её вперёд.

— Феликс. Ничего. Не знал, — отчеканил мужчина. — Ты наказываешь его незаслуженно! Чем ты лучше меня, в таком случае?

Эпилог

Соня

С ухода Германа из моего дома и всех Сабуровых из моей жизни прошло чуть больше двух недель. Всё было очень-очень плохо, потому что я продолжала вариться в мыслях об этой ситуации. Разум совершал попытки отгораживать меня от мыслей о Феликсе, подкидывая воспоминания гнусного поступка Давида и Германа. Разум ровнял всех под одну гребёнку, невзирая на признания Германа в том, что Феликс ничего не знал. Я просто никому больше не верила, а особенно психиатру, который мастерски умел забраться в мозг.

Однако моё сердце всё же вспоминало о Феликсе. Белило его доброе имя. И болезненно сжималось, оттого что разум был слеп и глух. Мне не хватало Сабурова-младшего. Его такого импульсивного проявления любви ко мне. Его животной похоти. И его горящего взгляда на моём лице и теле. Феликс умел смотреть так, словно во всём мире была только я, даже когда рядом находились рыжие конкурентки. Теперь, не находясь с ним рядом, я могла анализировать и воспринимать всё иначе. Человек, который изначально показался мне наглым, избалованным и отстранённым на деле был другим. Со мной был другим! И я не знала, что это было. Притворство или наоборот его истинное лицо.

А ещё всё было очень-очень плохо, потому что у меня была задержка. Месячные опаздывали всего на пару дней, но этим утром я купила тест на беременность, не желая больше вариться в пагубных мыслях и неопределённости.

Правда тест пока не сделала, потому что опаздывала на новую работу — скромное кафе неподалёку от дома. Меня взяли на работу официанткой, взамен девушки, которую уволили, по причине беременности. Парадокс, чёрт возьми.

Весь день просто обслуживала столики, время от времени запуская руку в карман халата и сжимая коробку с тестом. Трусила, всё время переносила поход в туалет, внутри себя ссылаясь на чрезмерную занятость. А потом попросту решила, что сделаю тест дома. Потому что при положительном результате, я наверное упала бы в обморок. А объяснить новому работодателю свой обморок вряд ли бы смогла.

Около шести вечера кафе наполнилось новыми посетителями. Моя напарница зашивалась, забирая себе вдвое больше столиков, потому что мне, как новичку выделили всего три стола.

— Давай я тебе помогу, — вызвалась я, приблизившись к девушке.

Она задумалась на секунду, смахнула длинную чёлку с лица тыльной стороной ладони, а потом указала на столик в самом дальнем углу: — Возьми вон тот. Там какой-то неприятный богатей. Терпеть таких не могу.

Мне хотелось сказать, что тоже не в восторге от подобных типов, но я промолчала. Мягко улыбнувшись напарнице, взяла блокнот и ручку.

— Всё сделаю в лучшем виде, — пообещала я и быстро засеменила к столику.

Там сидел мужчина. Он изучал меню, раскрыв его перед своим лицом. Я видела только его руки и длинные пальцы с ухоженными ногтями.

— Вы определились? — негромко проговорила я, с приветливой улыбкой на лице. — Могу я принять ваш заказ?

Улыбка живо сползла с моего лица, как только меню оказалось на столе, открывая для меня лицо посетителя. Феликс. Собственной персоной.

Жгучий, колючий взгляд карих глаз претенциозно прошёлся по мне от макушки до колен. Сжатые кулаки, ходящие желваки на скулах — сказали мне, что мужчина взбешён.

— Я устал ждать, — процедил он еле сдерживаясь. — Никогда этого не умел и прошедшие две недели были для меня пыткой. Какого чёрта ты ушла?

Я часто заморгала совсем растерявшись. Думала, что вкрадчиво объяснила Герману причину своего побега. Считала, что больше никогда никто из них не повстречается на моём пути… Но ошиблась.

— Сядь, — скомандовал он, кивком головы указав на стул напротив.

Я не собиралась подчиняться ему, больше нет. Упрямо вскинув подбородок, покачала головой.

— Либо заказ, либо выход там, — указала на дверь.

— Сонь, пожалуйста, — болезненно выдавил Феликс и моё сердце заныло от тоски.

Он подался вперёд и ухватился за мою руку, в которой я сжимала блокнот. С натиском разжал мои пальцы, блокнот выпал и я тут же неосознанно вцепилась в его ладонь. Наши полыхающие взгляды устроили военное действие. Куча претензий друг к другу, страсть, тоска — всё смешалось и мы лишь глазами могли показывать это. Упрямство Феликса не давало ему раскрыться. Моё упрямство — простить всю семью Сабуровых.

— Сядь, — тихо повторил он и притянул меня ближе. — Прошу тебя!

Я быстро осмотрелась по сторонам. Во-первых, для того, чтобы разорвать зрительный контакт и дать себе секундную передышку. И только во-вторых, чтобы посмотреть нет ли рядом начальника.

— Я присяду, — вновь повернулась к Феликсу. — Если ты будешь отвечать на мои вопросы, — выдвинула требования. — Честно отвечать, никаких игр.

— Спрашивай, всё что хочешь, — с лёгкостью согласился он, посильнее сжав мою руку.

Осторожно присела на стул. Наши сцепленные ладони легли поверх меню. Феликс накрыл мою руку ещё и второй ладонью и мне было до мурашек тепло и приятно от этого контакта.

— Почему от тебя ушла жена? — спросила я то, что мучило меня, наверное, с самого начала нашего знакомства.

Он болезненно зажмурился, а когда открыл глаза, я заметила красные паутинки в них — свидетельство бессонных ночей и усталости.

— Моя бывшая жена спуталась с Давидом, — сухо заговорил Феликс. — Я застал их вместе, на одном из семейных вечеров, когда они отлучились и очень долго отсутствовали. Я не собирался с ней разводиться. Да она задела моё самолюбие, но тогда наши отношения уже плохо напоминали семейные. Детей у нас не было. Любви наверное тоже. Ведь мы были обещаны друг другу с самого детства нашими родителями и давно устали от правил и этого гнилого союза. Я был хреновым мужем, Соня, — по-честному признался Феликс, успокаивающе поглаживая моё запястье. — А стал просто монстром, когда она глядя мне в глаза, сказала, что Давид приставал к ней. Что она не виновата. Обвиняла моего брата, которому я тогда слепо верил.

Феликс замолчал, а вдоль моего позвоночника побежали мурашки.

— Что ты сделал? — выдохнула беззвучно.

Прежде чем ответить, Феликс отпустил мою руку. Уронил голову в ладони и нервно прошёлся по волосам пальцами. Выглядел так, словно сложил голову на плаху и вручил мне топор. Я была его палачом.

— Я её ударил, — прошептал признание. — Никогда не бил женщин, а её, ту, что прожила со мной семь лет, которая молча терпела мои выходки… И я не осознал это тогда. Даже когда Герман убедил меня, что Давид лжёт. Даже когда нашёл её спустя месяц после побега… Я не осознал… Я осознаю это сейчас. Признаю, что был идиотом, циником, избалованным вниманием, жестоким… Но я больше не хочу таким быть.

Он подался ко мне всем телом и сжал щёки в ладонях.

— Я прикипел к тебе. Меня всё это время дико ломало, потому что Герман практически запер меня в доме. Кормил лишь нелепыми обещаниями, что ты сама придёшь ко мне. Но ты не пришла. Почему ты не пришла?

— Потому что… — было начала говорить, но тут же потеряла нить мыслей.

Глядя в его такое раскаивавшееся лицо, стало невозможно обвинять Феликса во лжи.

— Ты правда не знал про ту девушку? — в итоге прошептала я.

— Нет, не знал. Да я и про брата твоего не знал. Так же как ты появилась в моём доме. Был идиотом, пока порывался тебя выгнать. Знал, чёрт, глубоко внутри знал, что ты способна раздавить моё сердце.

— Сонь! — раздался голос моей напарницы за спиной. — Ты в порядке?