Куда идем мы… - 4 (СИ) - Нестеров Вадим - Страница 1

Вадим Нестеров

Куда идем мы… – 4

Глава семьдесят шестая. Томск

(в которой герои прибывают в столицу локации)

г. Томск,

столица Томской локации.

56°29′ с. ш. 84°57′ в. д.

Четвертого Псих с товарищами увидели только на въезде в Томск. Всю дорогу молодого монаха везли в закрытой карете, где с ним сидела командирша в очках, и куда другим паломникам доступа не было. Едущие верхами женщины-воины демонов откровенно не жаловали и практически полностью игнорировали, никак не реагируя на их вопросы и просьбы. Это было безусловным минусом, но зато их и не гнали, молчаливо разрешая идти рядом – а это плюс! Так, двигаясь параллельными курсами, они все и добрались до Томска. Благо идти было не очень далеко – от Яра до Томска всего 31 километр.

После безмолвной тайги город немного оглушал и даже несколько пугал обилием населения – причем исключительно женского. Непривычно, что и говорить – даже бывалый Псих вертел головой, изумляясь этому женскому царству. Впрочем, сами паломники вызывали куда больший ажиотаж.

– Мужчины!!! – шипели им вслед встречные старушки. – Что они здесь делают?!

– Мужчинки! Здесь? Ого! Ниче се… – поигрывали бровями молодухи и молодящиеся.

– Самцов ведут! Поймали где-то! На опыты отправят, наверное!!! – бежали вслед за паломниками бойкие девчонки, дразнили и показывали демонам язык.

Особый интерес у женщин вызывал Жир (Четвертого, слава богу, спрятали в карете). Какая-то совсем древняя старушка долго вглядывалась в свинтуса, сокрушенно качая головой, а потом изрекла неожиданно тонким голосом:

– Какая отвратительная рожа!

Псих, поглядев на это все, твердо уверился, что, если бы не конвой, которого томички ощутимо побаивались, их участь была бы весьма незавидной – несмотря на объявленную перестройку, ненависть к мужчинам здесь была еще слишком сильна.

Когда кавалькада остановилась у дворца градоправителя – старого, но еще крепкого и очень красивого дома с башенками, из кареты, наконец, достали Четвертого. Вслед за ним вышла и предводительница конвоя в очках.

Она, улыбнувшись, сдержанно поклонилась юному монаху.

– Мы на месте, – сообщила она в стиле Капитана Очевидность. – Прошу вас пройти внутрь, ваша избранница ждет вас.

И тут случилось неожиданное – Четвертый сложил руки на груди и яростно замотал головой.

– Я никуда не пойду! – заявил он. – Хотите – убивайте здесь, на пороге, чтобы не пачкать кровью ковры. Можете сделать со мной что угодно, но жениться я не стану. Если я это сделаю, я сразу потеряю свое единственное сокровище – Святость и не выполню возложенную на меня великую миссию.

При этом смотрел он так, что всем сразу становилось понятно – он действительно сдохнет, но не согласится.

Очкастая командирша даже несколько растерялась. Она дважды открывала рот, но так и не отдала никакого приказа.

Помощь ей пришла с самой неожиданной стороны – в разговор вмешался свин.

– Тетки, вы реально гоните, – сказал Жир. – Вы только посмотрите на него – ну какой из него жених? Он же монах до мозга костей, его сама мысль о женитьбе пугает так, что у него тупо ничего не сработает, если вы еще помните, о чем я. О наследниках ваша королева может забыть, как и о простом женском счастье. Ячейка общества, можно сказать, уже развалилась, не родившись. Но, на ваше счастье, у вас есть я.

Свинтус обвел охранниц взглядом и решительно махнул рукой:

– Уговорили, ведьмы красноречивые. Остаюсь. Отпустите этих троих в паломничество дальше, а я, так уж и быть, женюсь на вашей королеве и стану вашим королем. Можете порадоваться – ей несказанно повезло, ибо моя мужская сила вызывает исключительный восторг у всех женщин, которым выпало счастье ее испытать.

Предводительница конвоя мрачно посмотрела на него и сказала:

– В полученном мною задании говорится только о Штанском монахе, о вас всех не было сказано ни слова. Вы все демоны, а наша королева – человек. У людей от демонов детей не бывает, это знают даже маленькие дошкольники.

Она пристально посмотрела на Жира и сморщила свой милый носик, прелестный в любую погоду:

– Что касается тебя, поросятинка, то ты можешь быть каким угодно половым стахановцем, очков это тебе не прибавит. Ты настолько безобразен, что точно не понравишься нашей госпоже. Да что госпоже! Даже я с тобой бы не пошла в голодный год за мешок картошки. Бр-р-р-р!!!

Поежившись, как кошка, она повернулась к Жиру спиной и скомандовала своим людям:

– Все, хватит уже глупости слушать. То один какую-то ерунду мелет, то другой. Одно слово – изначально присущая мужским особям недоразвитость мозга. Довольно! Ведите самца во дворец.

– А с этими что делать? – поинтересовалась одна из воительниц, кивнув в сторону демонов.

– Да пусть что хотят, то и делают, – раздраженно махнула рукой командирша. – Насчет них никаких указаний не было. Если попытаются нам помешать – убейте их.

– Я. Не. Пойду, – сказал Четвертый и каждое его слово было слеплено из решимости, отчаяния и непреклонности.

– Заткнись! – командирша была так рассержена, что обнажила в ответ клыки, хотя была чистокровным человеком и не имела никаких звериных привычек. – Взять его!

– Подождите, – раздался негромкий уверенный голос. Это был Псих. – Дайте я ему пару слов скажу.

Открывшая было рот командирша закрыла его и нехотя кивнула, сделав шаг в сторону.

– Ты что творишь, Босс? – поинтересовался Псих.

Монах ненадолго смешался, но быстро нашелся с ответом:

– Я отказываюсь жениться и становиться королем.

– Ради чего? – спокойно спросил обезьян.

– Я же сказал, – пожал плечами Четвертый. – Ради моей Святости и нашей миссии.

– А, по-моему, ты делаешь ровно наоборот, – заявил Псих, глядя Четвертому прямо в глаза. – Ты сейчас успешно гробишь и свою Святость, и нашу миссию.

– Это почему же? – набычился монах.

– Да все как всегда, – пожал плечами обезьян. – Ты традиционно ведешь себя как обиженный подросток, руководствующийся не разумом, а эмоциями. Сколько раз мне придется тебе объяснять, что кроме твоих хотелок существуют еще объективные обстоятельства, которые следует принимать во внимание. Но искать выход, это, с точки зрения подростка, для слабаков. Настоящий герой просто кричит: «А я хочу так!», упирается рогом, включает режим упрямого осла и стоит насмерть. Гори все синим пламенем, но я ни на сантиметр ни сдвинусь от своих желаний.

– А если выхода нет? – поинтересовался Четвертый и стиснул зубы от злости.

– Выход есть всегда, – уверенно сказал Псих. – Просто он часто неприглядный. Иногда из запертого дома можно сбежать, нырнув в выгребную яму. Но это, разумеется, не для подростков, больше всего на свете озабоченного белизной своего пальто.

– Врешь! – крикнул побледневший Четвертый. – Я сейчас не о себе думаю, а о нашей миссии, на которой после моей женитьбы можно будет ставить крест.

– Да ты что?! – притворно удивился Псих. – Как же это я не догадался? Почему не понял благородства твоего порыва?

Обезьян состряпал нарочито удивленную морду и приложил палец ко лбу. Картинно постояв так пару секунд, он просиял:

– Я понял, почему я не догадался! Потому что твое идиотское решение встать в третью позицию и заблажить: «Никогда! Никогда Воробьянинов не протягивал руки!» не помогает нашей миссии, а убивает ее.

– Кто такой Воробьянинов? – вдруг спросил Тот, внимательно слушавшийся диалог. Но Псих лишь отмахнулся, и продолжал, обращаясь к Четвертому.

– Слушай, ну это же элементарная логика. Даже ты в состоянии прикинуть последствия своего дурацкого решения, надо всего лишь перестать быть рабом своих желаний и начать думать. Ты отказываешься идти внутрь. Женщины-воины хватают тебя и тащат силком. Мы, разумеется, смотреть на это не будем и в стороне не останемся. Начнется бой, а с учетом наших уровней и выучки – бой жестокий. Нас, разумеется, положат здесь всех троих – ты был в избушке фельдшерицы, когда я сказал об этом прямым текстом и не мог не слышать этой моей реплики. А сейчас ситуация много хуже, чем была тогда – сейчас мы в центре огромного враждебного города со множеством воинов. Поэтому нас отправят на перерождение с гарантией. Но свою жизнь мы продадим дорого, и перед этим убьем многих и многих женщин, вся вина которых заключается в том, что они выполняли приказ, следуя своему профессиональному долгу. После этого тебя все равно затащат внутрь, и женят на королеве, потому что закусившие удила бабы – страшные создания, которые всегда добиваются своего. Это знает любой мужчина, вышедший из подросткового возраста. Резюмирую – твой демарш ничего не изменит. Единственное, что он принесет – несколько десятков, а то и больше смертей, которые будут на твоей совести. За твое упрямство заплатят жизнями четверо демонов и множество твоих соплеменниц. А теперь скажи мне – в чем я неправ.