Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей - Страница 97

— А то — ещё бы! И вряд ли откажется, а упустит такой шанс! Выпадает-то раз в жизни!

Мих согласился, понимая: грех отказываться от такого воина в отряде, как Варвар. А там куда собрались — именно такие люди и нужны. Слабым и трусливым в отряде практикантропов не место.

— Стойте! Погодите! Вы ничего не забыли? — снова осадил Зуб соратников по оружию, когда они готовились покинуть боевым строем лагерь и прошествовать за врата через откидной помост.

— Блин, ну чё те ещё, а надо, Андрталец?

— Как — чё, Мих! А знамя? Нам без боевого стяга никак! Иначе не будут узнавать — враги!

— Да тя любой ирод в морду…  запомнит! — буркнул Варвар.

— Не спорю, а надо шоб боялись — всех, кто ходит под нашим знаменем — практикантропов!

— Короче…  — настоял Мих. — И желательно! А быстрее, Зуб, да по существу!

— Вот — и чё я придумал…

Он развернул кол, который по странному стечению обстоятельств оказался завёрнут в белую простыню и на нём оказалось изображено нечто, что сёстры обозвали одним коротким словом.

«РА…».

Спорить с амазонками бессмысленно, к тому же если принять во внимание форму и цвет смайлика в форме улыбки, то сходство идентично. Да чего-то не хватало — то и дорисовали…

— Дикар-р-ри…  — уяснил Зуб: кто-то испортил его рисунок. — Одно слово — людоеды-ы-ы…

— А чё — так-то даже лучше…  — заулыбался всегда хмурый и серьёзный Варвар при виде скрещенных костей за смайликом, чем-то теперь напоминающих фашистскую свастику гестапо, только там вместо смайлика у них красовался череп.

— А лично я бы ещё дорисовал на глаза солнцезащитные очки…  — присовокупил Мих.

Развернув знамя, сворачивать, было не с руки. Зря, что ли старались чужаки, а местные аборигены также проявили свои познания в наскальной живописи.

— Как говориться: за неимением ничего лучшего и это нечто сойдёт…

— Думаешь, Мих?

— Уверен!

— А ты у этих спросил…  — кивнул Зуб на амазонок.

Для них восходящее солнце над останками чьих-то костей было символично, означая победы жизни над смертью.

— Ну, слава Богу — угодили хоть раз в жизни им…  — изменил своё отношение Зуб к совместному искусству практикантропов и питекантропов-неандертальцев.

Под боевым знаменем из лагеря в направлении очередной гиби вышло что-то около десятка практикантропов и дикарей, а с ними бронезавр, Вый-Лох и, разумеется, три амазонки. Сила по нынешним меркам дикого края людоедов немалая. К тому же у них было «горючее» — не больше пары-тройки бутылок, да и то в форме фляг из коры плодов — тех самых из которых и гналось чужаками плодово-выгодный «напиток».

И переход не занял много времени. Маршрут был заранее известен и то, что опасаться, кого бы то ни было, не стоит. А если учесть: там проснулись троглы, то ироды нынче обходили их гибь за семь вёрст и всё полем, а не дебрями.

Сюрприз оказался неожиданным. Практикантропы столкнулись с целым кланом иродов, да сопротивления не встретили, хотя заприметили противника ещё издали. Амазонки уверяли: исчадий не стоит опасаться. И были правы — ироды напоминали высохшие мумии. Знать троглы славно попировали прошлой ночкой. И пожрали не только души исчадий, а и пленных дикарей при них.

Итого жертв оказалось больше сотни, поскольку мерзости не гнушались ничем, даже тварями и цепными псами исчадий.

Картина из цикла апокалипсиса, а сродни вампирских баек из склепа. Вот туда — к логову — и подались практикантропы.

«Стойте!.. Остановитесь!.. Замрите!..» — предупредили разом их три сестры-амазонки, обращаясь с мысленными посылами наперебой.

Из лаза у земли эхом, леденящим душу, вылетели отголоски порождений тьмы. Силой порождения данного логова обладали немереной — нечета той, которой в лагере у чужаков иные троглы в гиби.

— Да чё их бояться!? — заявил Зуб, сунув в руки Варвара знамя. — Подержи, пока я отлучусь — буквально на минутку…

И собственноручно вытащил у него заначку. Свою-то почти ополовинил.

— Я это…  быстро! Угу…  — засмеялся Зуб. — Только туда и обратно!

Двинул прямиком к логову.

— Твою…  блин…  — кинулся за ним вдогонку Мих.

— Спакуха, дружище! Я знаю, на что иду! И это…  чё хотел сказать…  Только не подумай, будто на прощанье! Ещё увидимся — и в этой жизни!.. Приготовьтесь к встрече троглов! Старайся попасть им в их фонари!..

— Куда?!

— В глаза или что там у них заменяет их — бельмо…  тогда они становятся уязвимыми и беспомощными, аки слепые котята…  — напомнил Зуб, как подбил влёт того, кого гоняли они на пару с Михом по лагерю среди бараков.

— Как знаешь…  — осознал Мих: свои мозги в чужую голову не вставишь. А каждый имел право решать за себя: как ему жить дальше, тем паче поступать. — И если что…  я этого не переживу!

— Да не переживай ты, Мих…  Хи-хи…  — язвительно засмеялся Зубченко. — Всё будет…  как надо…  типа ляп…  или как там говорят?

— Да топай уже — тип-топ! А одно слово — тяп-ляп!..

Видя, что толку от его потуг по уговариванию друга не будет, Мих призвал на выручку Астру с сёстрами. Те пообещали ему помочь всем, чем смогут чужаку-чудаку.

— Ку-ку…  — выдал Зуб, подойдя к логову троглодитов. И ещё раз, хлебнув для смелости, подавился. Спирт угодил брызгами на факел, и…  во тьму устремилась огненная вспышка, рассеявшая было сгустившуюся тьму. — Я это…  зайду без стука! А так настучу — мало никому не покажется!

Мих улавливал всё, что делал Зуб, а точнее говорил, и в том ему помогала Астра, став его проводником там, куда углубился напарник.

— Блин, как тут темно! Ого-го-о-о…  А я даю! Ух, аж самому и страшно, и весело одновременно! Есть тут кто живой? Ой, и чё я несу, а такое, чё и курица вряд ли сможет! Ау-у-у…

И смех, и грех. Одно слово — Зуб. А тот ещё Андрталец.

— Чёртовы очки с затемнёнными стёклами! Да ещё и запотевают! Терь я понимаю ментов, когда те останавливают тонированные тачки! Нихрена же невидно где, кто — чужаки и свои!

«Они окружили его!»

Пояснять — кто и кого — Астре не пришлось. Мих насторожился, готовясь ворваться на пару с Варваром туда, где исчез друг, но пока что не бесследно.

Что он там сотворил, а сподобился на нечто такое, сложно представить, нежели предугадать, но из логова во все отверстия какие только там имелись и были скрыты от человеческого глаза и даже амазонок, повалили…

— Троглы-ы-ы…  — заорали практикантропы из числа чужаков вперемежку с дикарями.

Порождений тьмы оказалось много…  и больше, чем даже охотников на них. Единственное, что успокаивало: нагрянули среди бела дня, и как предполагалось, порождения тьмы окажутся беспомощными на свету. Он слепил их, из-за чего они метались в поисках укрытия — хотя бы тени — хаотично, точно атомы при Броуновском движении — сталкивались и сшибались меж собой.

— Э, ну я так не играю! Где вы все? — даже ещё где-то и обиделся Зуб на троглодитов.

— Это он подумал или я?! — не сразу уяснил напарник.

Астра не ответила, и как её сёстры, была занята разгромом троглодитов. Забрасывать их бутылками, практикантропам было не с руки, поскольку лица укрывали солнцезащитные очки — они прятали под тёмными линзами, отражающими свет, глаза от алчущих очей мерзостей.

Одна такая навалилась на Миха, и…  он уже готов был распрощаться с жизнью. Вытянуть из него душу у троглодита не получилось. Что-то пошло не так — он узрел собственное отражение в очках — изумился, открывая О-образную пасть полную мелких и мерзких клыков, застыл и окаменел.

Не теряя даром времени, практикантроп направил на него бронезавра, раздавил и раскрошил, растаптывая до состояния пыли подстать праху. Иных уже валили его спутники со спутницами.

Зуб оказался прав — самым уязвимым местом троглов оказались их очи. Они как отражение души мерзких порождений тьмы, а своего рода сердце тёмной сущности. И поражали их прямо в них. Однако без потерь не обошлось. Несколько дикарей распрощались не только с душами, но и жизнями.

Когда схватка была закончена снаружи, практикантропы переместились внутрь и там довершили то, что не успел Зуб. А также все решили: с ним покончено. Но тут же выяснилось: спал беспробудным сном точно младенец.