Врата времени - Джейкс Джон - Страница 26

И вдруг он улыбнулся:

– Но я уверен, что такое предупреждение излишне. Вы не похожи на врагов. Просто – только не обижайтесь! – у вас очень странная внешность. По нашим понятиям! А теперь, пожалуйста, представьтесь вы.

– Я доктор Кэлвин Линструм. Вы Председатель этого города или какой-то территории?

– Нет, – ответил доктор Флоникус. – Я – Председатель Федеральной Земли.

И, как бы давая возможность своим собеседникам осмыслить это сообщение, он замолчал. Сев на стул, Флоникус продолжил свой рассказ:

– В соответствии со своими полномочиями я провожу по году в каждой из столиц различных провинций, откуда управляю работой всемирного правительства. Два месяца назад мы с дочерью приехали сюда из нашей резиденции в Европе, где мы жили весь прошлый год. Вообще-то вы бы не попали на прием ко мне лично. Принять вас я решил из-за вашей необычной внешности, когда услышал ее описание. Могу я спросить, откуда вы прибыли?

– Из прошлого, которое было ровно две тысячи лет назад.

Доктор Флоникус полузакрыл свои серые глаза.

Том начал проникаться атмосферой этой комнаты, всего города: везде порядок, все под контролем и в равновесии – полный контраст жалкому запустению окружающей местности.

Ошеломленный доктор Флоникус просто попросил:

– Объясните.

И Кэл начал рассказывать.

Когда Кэл закончил, Флоникус сказал:

– Ваш рассказ поражает воображение. Пожалуйста, дайте мне несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– А я был склонен думать, что ваше общество владеет механизмом путешествий во времени, – удивился Уайт.

– Мне встречались упоминания об этом в литературе, – отвечал Председатель. – В одной или двух невразумительных сносках, если мне не изменяет память. Мы не располагаем знаниями о том, как осуществляются такие путешествия.

Кэл удивленно поднял брови:

– Вы хотите сказать, что секрет утерян?

– Наряду со многими другими технологическими достижениями прошлого.

Доктор Флоникус шагнул к наружной стене и продолжал говорить, повернувшись к гостям спиной:

– Вид этого прекрасного города не должен вводить вас в заблуждение. Таких городов, разбросанных по всему миру, только девятнадцать. Все вместе они и называются Федеральной Землей. Девяносто девять процентов поверхности земного шара непригодно для человеческой жизни.

Путешественники из двадцатого века не могли проронить ни слова, услышав эту оглушительную новость.

Флоникус продолжал:

– Вы говорите, что вам нужна помощь в поисках одного из ваших коллег, который отправился в наше время. Для этого я должен убедиться, что вы прибыли именно из двадцатого века.

– Мы даже не предполагали, что нам когда-то придется это доказывать, – признался Кэл.

– Самым убедительным доказательством является ваше собственное удивительное телосложение. Вы такого низкого роста! Неужели человеческая порода могла так сильно измениться за какие-то две тысячи лет? По книгам, конечно, известно, что такие изменения действительно произошли. Но встретиться с живыми существами… – Флоникус покачал головой. – Я считаю, что намного легче иметь дело с абстрактными фактами. Однако в настоящий момент вы, вероятно, нуждаетесь в отдыхе и подкреплении…

Неожиданно двустворчатая дверь распахнулась, и в нее вбежала девушка.

– Отец, можно мне поработать в главном вычислительном центре? У меня не получаются расчеты на этих…

И она замолчала, увидев вдруг посторонних.

Девушка была примерно такого же возраста, как Том. Хорошо сложена. И выше Тома всего лишь на дюйм. Наверное, женщины этого далекого будущего не подверглись таким резким эволюционным изменениям, как мужчины.

У девушки было хорошенькое лицо и ясные серые с крапинками глаза, похожие на глаза доктора Флоникуса, но не такие широкие. Судя по тому, как выглядела ее голова, плотно обтянутая матерчатым головным убором, оставив открытым только овал лица, она была лысой.

С нетерпением в голосе Флоникус сказал ей:

– Мэри, я занят переговорами с этими редкостными посетителями…

– Я слышала о них. Но сказать, что они просто редкостные… – И тут же спохватилась: – Нас переводят?

– Они не говорят на нашем языке по причинам, о которых я расскажу тебе позже. Пожалуйста, изложи свои проблемы, Мэри. Только кратко!

– В мои вычисления постоянно вкрадываются грубые ошибки. Работа всей группы остановилась на мертвой точке. Если я не смогу воспользоваться вычислительным центром сегодня ночью…

Флоникус разъяснил гостям:

– Моя дочь занимается конструированием новой пешеходной дороги на двенадцатом уровне.

– Конструированием? – удивился Том. – Сколько же ей лет?

– Календарных? Семнадцать. А почему вы спрашиваете?

– Семнадцать – и уже работает над строительным проектом?

– Возглавляет работу, – внес поправку Флоникус.

А его дочь в это время рассматривала Тома с явной неприязнью. Он был, хоть и ненамного, но ниже ростом. И у него были волосы.

Председатель сказал своей дочери:

– Этого молодого человека зовут Томас Линструм. Он брат другого нашего гостя. Им непонятен наш образ жизни, Мэри. Почему так, я объясню тебе позже.

– Вычислительный центр…

– Тебе придется побеспокоить оператора. Но раз твоя команда зашла в тупик, я даю тебе разрешение. В следующий раз будь более внимательной при подготовке теоретической базы.

– Совет принят. Спасибо, отец.

Она собралась уходить, все еще с любопытством поглядывая на незнакомцев.

– Добрый вечер вам всем – кто бы вы ни были! – сказала она.

Когда Мэри ушла, Флоникус вздохнул:

– Она нетерпелива и импульсивна. Как все молодые. Но я уверяю вас, что она обладает достаточными способностями, чтобы руководить конструкторской работой. Ее индекс по результатам тестирования – три-десять, что причисляет ее к разряду гениев.

– Гений! – воскликнул Кэл, явно не желая согласиться с мыслью о том, что семнадцатилетняя девочка может быть умнее его.

– В этом нет ничего сверхъестественного, – отвечал Флоникус. – Фактически восемьдесят пять процентов детей, рожденных на Федеральной Земле, достигают такой же оценки. Как я уже говорил, мы утеряли целый ряд технологических секретов прошлого. Но не все. Некоторые продолжают существовать и поныне. Как, например, применение химических средств для стимулирования человеческого эмбриона и ограждения его от пагубных эмоциональных факторов, которые могут потенциально задержать развитие зародыша и лишить его генетических свойств в максимальном объеме. Короче говоря, мы все еще знаем, как помочь человеческому мозгу использовать весь свой потенциал.

В ответ на изумленные взгляды своих гостей Флоникус, взмахнув рукой, добавил:

– Химия, джентльмены, обыкновенная химия! Этой технологии пятьсот лет! На сегодняшний день она еще приносит пользу всему обществу. А если подумать о будущем… – медленно направляясь к прозрачной стене, он не отрывал взгляда от моря огней внизу. – …то это тщетные упражнения.

Доктор Флоникус снова повернулся к ним. Под его глазами лежали мрачные тени. Может быть, такой эффект давало освещение, но скорее всего они были результатом его горестных раздумий.

– Не принимайте мои проценты насчет гениальных детей за благополучное положение дел. Мы располагаем другой, намного более красноречивой статистикой. Стопроцентная рождаемость детей наблюдается только у четырех процентов мирового населения. Остальная часть человеческого рода неспособна к воспроизводству. В результате – количество человеческих существ на земле неуклонно сокращается от века к веку. Гении в конце концов ничего не будут стоить, если лучшим умам Федеральной Земли не удастся найти ключ к решению проблемы возрождения человечества. В качестве исторической справки могу добавить, что такие поиски ведутся непрерывно уже много столетий. Безуспешно.

С отчаянием в голосе Председатель продолжал:

– Попросту говоря, человеческая раса умирает. Еще две или три сотни лет… – он передернул плечами. – Весьма вероятно, что исчезнут и нынешние девятнадцать городов. Искусственное производство детей – не выход. Мы уже пробовали это делать. То же самое соотношение между бесплодием и способностью к оплодотворению – девяносто шесть против четырех – сохраняется и среди тех, кто был рожден в лаборатории. К сожалению, процент рождаемости имеет тенденцию к дальнейшему снижению, судя по последним данным. Некогда после вашей эпохи, такой сравнительно недолгой, и около одной тысячи девятисот лет до моей…