Лекарство от боли (СИ) - Грей Дайре - Страница 58

Он сознательно оттягивал момент возвращения. Шел самым длинным путем. По дороге остановился у кафе, в котором они с Талией часто ужинали. Хотел зайти, но представил вежливые вопросы хозяина, считавшегося уже едва ли не другом, передернул плечами и пошел дальше. У дома — современного здания в восемь этажей с панорамным остеклением и балконами, заставленными растениями в кадках — Байон замер. Вдохнул и выдохнул, пытаясь усмирить забившееся слишком часто сердце. Ладони покрылись противным, липким потом. Захотелось сбежать.

Арей боднул его в бедро, выводя из задумчивости, и резким кивком указал на дверь.

— Да-да, сейчас.

Мужчина провел ладонью по лицу, с удивлением стирая пот со лба. Оказывается, он стал нервным, как пробужденный в первую неделю. Неудивительно, что его так долго не выпускали. Странно, конечно, что решились вообще отпустить. Может быть, это только проверка? Сейчас его вежливо окликнут и предложат вернуться в Храм обратно. Еще и транспорт пригонят, чтобы несчастный больной не перетрудился. Нет уж… Он справится.

Байон коснулся внешнего замка большим пальцем. Сканер издал мелодичный звук и загорелся голубым, позволяя открыть дверь. Для гостей рядом располагалась панель домашней связи с камерой и микрофоном, позволяющая хозяевам выбирать, кого впускать, а кого нет.

В подъезде царила приятная прохлада. Прозрачная труба лифта уходила вверх до самой крыши, вокруг нее вилась гранитная лестница, укрытая бежевой дорожкой. Первые ступени встретили его легким чавканьем — дорожка радостно очищала ботинки от уличной пыли и грязи. Ликос коротко рыкнул, выше, чем обычно, поднимая лапы, немного увязающие в покрытии. Чавканье ему не нравилось, но выбора не было. В лифте пришлось бы стоять на точно таком же коврике.

На шестой этаж они поднялись в тишине, не встретив никого из соседей. Только пару раз вверх-вниз скользнула кабина лифта, да где-то внизу открылась и закрылась дверь. Перед квартирой капитан остановился, испытывая уже не приступ паники, но скорее усталость. В первую очередь от себя самого. Он посмотрел на огонек сканера, позволяя считать биометрические данные. Взялся за ручку. Потянул на себя. И шагнул в прошлое…

…В ноздри ударил привычный аромат лаванды и яблок. Сладкая нотка ванили. Кислинка цитрона. «Дома должно пахнуть приятно», — повторяла Талия, наполняя вазы сухими ароматическими смесями и расставляя их в разных уголках квартиры.

— Добро пожаловать домой, капитан, — тепло поздоровался Вирий — у их домашней системы был голос добродушного старца. — Если желаете ужинать, придется подождать. Я не знал, когда вы вернетесь, и не заказал продукты. Мне следует это сделать?

— Да… нет… не знаю, — Байон позволил сумке упасть на пол и опустился рядом, прислонился спиной к стене. — Я не голоден, лучше позаботься о еде для Арея.

— Как скажете, капитан. Когда стоит ожидать прибытия гран-коммандера Талии?

Сердце болезненно сжалось.

— Нескоро, Вирий. Гран-коммандер не почтит нас своим вниманием в ближайшее время.

Программа приняла новые данные к сведению, и, слава всем Богам, отстала. Ликос привычно протопал через всю гостиную, мимо кухонного блока на балкон, на свою любимую подстилку. Все же в квартире зверь чувствовал себя скованно, предпочитая обитать в дворцовом саду. Зеленый уголок несколько примирял его с замкнутым пространством. Но долго здесь жить не выйдет, нужно будет что-то решать…

Виски сразу же заломило, а там и затылок заныл. Байон поднялся и, преодолевая себя на каждом шагу, направился к спальне.

«Может быть, приготовим ужин дома? Хочешь, я нарежу салат?»

Вздрогнул и обернулся к кухонному уголку. Они готовили редко, позволяя программе делать свою работу, но иногда находило какое-то вдохновение. Готовка — то, что у Талии совершенно не получалось. Она старалась. Очень. Но у него выходило куда лучше. И каждое ее предложение что-то приготовить являлось вызовом себе. Обычно, он заканчивал все сам, а ей оставалось только снимать пробу и восторгаться.

Еще пара шагов, и взгляд упал на столик. Домашний планшет приветливо засветился, демонстрируя последнюю открытую страницу. «Новинки Космоса».

«Завтра на космодроме будет выставка новых моделей кораблей. Хочешь сходить?»

Их общая любовь к полетам не позволяла пропустить ни одно подобное мероприятие. Пусть на выставке демонстрировались гражданские суда, на которые технологии доходили с запозданием, но взглянуть было все равно интересно. После того мероприятия они как раз стали готовиться к экспедиции. Дома появлялись редко и больше для того, чтобы поспать и поесть. Вот закладка и сохранилась. А ведь прогулка была хороша…

Еще пара шагов, и дверь спальни открывается бесшумно. Приглушенный свет загорается сам. Мягкие золотистые отсветы ложатся на пол, укрытый пушистым ковром. С его стороны на прикроватной тумбочке лежат справочники, с ее — ваза с ароматической смесью и электронная рамка с их общими снимками. Икар забрал ту, что стояла в гостиной. Приличную. Та, что находилась в спальне, хранила более личные кадры.

«— Удали этот ужас немедленно! — он пытается вырвать у нее камеру, но Талия убегает и смеется.

— Ну, уж нет, я это сохраню. Буду перед сном любоваться!»

На снимке он в костюме амура с боевой раскраской в исполнении детской театральной труппы, выступавшей на фестивале Весны в Нимфее. Участвовать Байон согласился только ради матери, которая руководила этим безумием. Даже сейчас он не смог сдержать улыбки. Кадр оказался удачным. И неизменно поднимал Талии настроение. Что бы ни происходило днем, вечером она улыбалась.

А ведь родителям он так и не сообщил… Точнее, они наверняка в курсе и подписали документы о неразглашении, но… Нужно позвонить. Поговорить. Вот только слов нет. И тянет, тянет уйти. Потому что остаться невозможно. Все вокруг пропитано Талией. Ее голосом, запахом, вещами, воспоминаниями… Как остаться и не сойти с ума?

— Возможно, стоит отпустить?

Он вздрогнул, услышав голос. А потом сразу понял две вещи: что говорил вслух, и что никто не отпустил бы его просто так.

— Императрицам не отказывают, так ведь?

Байон обернулся. Маеджа Софрония в черной, короткой тунике и темно-зеленых брюках выглядела моложе своего возраста. Темные волосы были собраны в простой низкий узел. Украшения отсутствовали. Только кольцо с массивным изумрудом на указательном пальце — символ императорской семьи.

— Мне жаль, что пришлось тебя потревожить, Байон, — она потрепала по загривку ликоса, выглянувшего с балкона. Окинула гостиную взглядом и осталась стоять. — Жрицы передали твой ответ на мою просьбу. Я не стану заставлять. И здесь я не как императрица.

Да, сейчас она выглядела обычной, немолодой уже киорийкой. Опечаленной и уставшей. Стало немного стыдно за свой выпад. Все же маеджа Софрония всегда оказывала ему поддержку, а он…

— Прошу прощения за свои слова. Мне не стоило так реагировать.

— А мне приходить без приглашения, — ее губы растянулись в улыбке, но глаза остались печальными. — Я лишь хотела сказать, что понимаю тебя. Когда Маттиас погиб, я… Потеряла часть себя. Все тогда встало с ног на голову. Война с Этрой многое уничтожила. Но помимо политики, помимо жертв, что мы заплатили за ту победу, была еще и моя личная боль. Когда утром просыпаешься и пытаешься найти силы, чтобы встать с постели. Причины, чтобы заставить себя поесть. Когда каждый день превращается в борьбу с самим собой… За жизнь. За то, что мы ценим выше всего. Я могла бы сказать, что со временем станет легче… Но знаешь, так происходит не всегда. Порой, несмотря на все усилия Храма и жриц, пустота внутри оказывается сильнее. Ты кормишь ее каждый день, надеясь заполнить хоть чем-то, но в итоге смиряешься с тем, что теперь будешь так жить всегда. Неполноценным и опустошенным.

Странно, но от ее слов стало легче. А еще понятно, что императрице не нужно сочувствие или соболезнования. Только понимание. Знание, что рядом есть кто-то, кто точно знает, каково ей. Как и ему.