Зеркало души (СИ) - Лазарева Элеонора - Страница 7

— Очень даже не против. Есть хочу отчаянно.

— Тогда собирайтесь. Я подожду в коридоре, — и он вновь скривился, захлопывая купейную дверцу.

Я опять же бросилась к чемодану. Перерыла всё и остановилась на синем платье с белым кружевным воротником и рукавом фонарик. Оно было из плотного шелка, с юбкой клеш и пояском с перламутровой синей пряжкой с золотой каемкой. Она очень украшала, как и ажурный воротничок, который её освежал. Приготовив те же белые туфли на каблучке, я распушила волосы в свободной волне до плеч и вышла в коридор. Сосед был вновь удивлен:

— Вы прекрасны! — Тихо вымолвил он, прихватив мои пальцы и поднеся их к губам.

Я приняла и его комплемент, и его поцелуй. Надев темный пиджак, видимо от костюма, что и брюки, а также светлый галстук в темную полоску, подхватил меня за руку и повел за собой.

— Подождите, — сказала я, вдруг вспомнив, что в чемодане, хоть и закрытом на ключ, остались деньги. — Там у меня остались… — Я замялась.

— Что? Деньги? — спросил он.

— Ага, — кивнула я.

— Берем с собой, — усмехнулся он, и мы повернули назад.

Вынув их из носка, положила в сумку, которую несла с собой.

— Всё? Успокоилась? Идем.

Он вновь взял меня за руку и повел в ресторан, который находился через два вагона.

Мы проходили между составами, и я ужасно боялась ступать на металлические листы, которые были перекинуты через сцепы и соединены друг с другом. Лязг и грохот заглушал звуки гОлоса, и я ойкала от страха, подавая ему руку, чтобы перейти в другой вагон по шаткому мосту.

— Это ужасно! — сказала я, когда мы уже вошли в вагон-ресторан. — А как же переходят подвыпившие? Так недолго и скатиться вниз, под колеса.

— Им, как и всем пьяным, помогает сам Господь! — засмеялся сосед, глядя на меня.

Я только хмыкала от удивления. Такого я не видела в своей жизни, да и передвигаться мне приходилось разве только легковым или общественным транспортом да самолетом и то это было давно. Ежели поездом — то исключительно электричкой. Там такого не видела — тамбуры были обычными, двери со стеклами и открывались легко. Здесь же всё жестко, грохотало и лязгало, трудно открывались двери. Да-а! Не раз вспомнишь свое время и те современные поезда и купе, хотя и видела я их лишь на картинке. А здесь же грязь от угля и мазута, запахи старых вагонов и допотопных паровозов.

Пока так рассуждала, сосед, слегка придерживая меня за руку, провел еще к одному переходу. Я взглянула на него с вопросом:

— Ещё такой же?

— Последний! — усмехнулся он. — Следующий уже вагон-ресторан.

С большой осторожностью, я вновь перебралась в следующий тамбур и тут же заметила стоявших там двух мужчин кавказской наружности, которые о чем-то горячо спорили на своем языке. Увидев входящих нас, замолчали и стали разглядывать меня, не скрывая интереса. Я фыркнула про себя и крепче ухватилась за локоть соседа. Тот, понимая, легко похлопал меня по ладони, мол, я здесь, не бойся. Открыл двери и пропустил меня вперед.

Я вошла и тут же меня окружили запахи пищи и табака. Тут многие курили. Еще не было запрета, и разрешалось курить везде — в помещении, в поездах, в самолетах. Так что мне, вовсе не курящей, придется туго. Хотя мои теперь молодые бронхи и легкие могли справиться с этой ужасной привычкой. Да и дым был каким-то другим, не то что запах сигарет моего времени, настоящим, что ли — легким и не щипал горло. Когда я стояла близко от курящего моего соседа, то слышался этот запах, и он был даже приятен. Или мне так показалось.

Ресторанчик поразил меня чистотой, белыми скатертями, салфетками и такими же занавесками на приоткрытых окнах, в которые и уходил дым от папирос. Нас встретила та же официантка, что приносила завтрак, и приглашающе махнув рукой, повела к дальнему столу. Улыбнулась и подала нам карточки меню.

— Ознакомьтесь, и я скоро подойду, — улыбнулась она и ушла к другим посетителям.

Их было предостаточно. Зальчик был почти полон. Слышалась легкая мелодия из приемников на стенах, мужчины, а их было большинство, пили, закусывали, смеялись. Всё было, как и обычно в ресторанах — гомон голосов, звон столовых приборов и бокалов. Сосед извинился встал и пошел к барной стойке, что находилась у кухни, посоветовав внимательно изучить меню и придумать, что бы мне хотелось съесть. Я проследила за ним, так как не поняла, зачем тот ушел. Он приблизился к стойке и что-то сказал мужчине бармену, толстенькому мужичку с масленым лицом и тонкой полоской усов. Через мгновение ленца исчезла, он как-то вытянулся и стал угодливо кивать на слова соседа. Потом суетливо бросился за ним, когда тот повернулся и пошел к прежнему месту. Подскочив к нашему столу, он извинился за что-то передо мной и прихватил те два стула, что стояли рядом. У каждого столика, прикрепленного к стене вагона, стояли по четыре стула, по два с каждой стороны. Теперь за нашим было только два.

— Нам не нужны соседи, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Не будем отвлекаться. Не против?

Я пожала плечами.

— Что-то выбрали? — спросил он, присаживаясь напротив.

— Да. А Вы?

— Я и так знаю, чем бы хотел поужинать.

Он обернулся и махнул рукой. Тут же подбежала прежняя официантка.

— Нам, как я заказал, — сказал он, улыбаясь, — а вот спутница сама скажет, чтобы хотела.

Я удивленно посмотрела на соседа, осмысливая его слова, и заказала себе котлету по-киевски и салат из овощей.

— А все остальное на ваш вкус. — продолжил он и уже посмотрел на меня.

Я, все еще, не понимая, сложила карточку, и официантка, прихватив их обеих, быстро пошла к буфету. Вскоре она поставила на стол бутылку вина и два бокала. Сосед налил до половины и приподнял:

— Выпьем за знакомство, Валентина?

— Можно.

Я приняла свой бокал и мы чокнулись.

Вино было светлым, слегка сладким и немного терпким — виноградным. Мне понравилось. Я сделала пару глотков и почувствовала, как оно оставило приятное послевкусие и лихо прошло в пустой желудок. Поставив бокал на стол, решила пока не пить, так как была не только голодна, но еще и не знала, как отреагирует на алкоголь это чужое тело.

— А вдруг оно совсем не принимает? — подумала я. Хотя уже пробовала и коньяк в кофе и ликер в конфетах. Но там была такая малость, и при том меня всё же склонило в сон. А сейчас просто не хотелось так оконфузиться. Мне очень хотелось есть и еще задать вопросы своему соседу. И мне это было необходимо. Он же москвич, при том в возрасте, многое знает, вот и попользуюсь им, как вопросами-ответами в компе. От этой мысли я улыбнулась и фыркнула.

— Не понравилось вино? — встрепенулся сосед, наблюдая за мной. — Закажем другое?

— Нет-нет! — покачала я головой. — Есть хочется.

— А! — усмехнулся тот. — Уже придется подождать. Здесь, как и в любом ресторане тянут время, чтобы клиент созрел окончательно — и аппетитом и нервами. Вот тогда он будет есть всё, что не подадут. — Засмеялся он.

— Даже так? — хохотнула я. — А я-то думала, что это просто такая советская притвора ресторанная. Оказывается тактика.

Он замолчал, усваивая мои слова, и тут я поняла, что сказала что-то, что не соответствует моему возрасту, что-то чрезвычайно взрослое. Можно было подумать, что эти ресторанные издержки были мне давно знакомы.

— А расскажите немного о себе, — постаралась я быстро перевести его мысли. — Если, конечно, это не секрет.

— Уж, какой секрет, — немного помолчав, усмехнулся он, поставив бокал на стол. — Всё, до обыденного, просто — пятьдесят лет, вдовец, детей нет. Что же еще? — Он замолчал.

— А вы? Что расскажите о себе?

— Я тоже в таком же положении — семнадцать лет, не замужем, детей нет.

Он посмотрел на меня и рассмеялся:

— Один-один. Спрашивайте. Постараюсь отвечать подробнее.

— Я поняла, что Вы инженер-конструктор. А чего именно? Танков, самолетов?

— Танковой брони. Я химик-металлург, скорее всего. Вот еду с испытательного полигона, где смотрел за своим изобретением. Но это опять же — тайна! — Улыбнулся он лукаво глядя мне в глаза.