Война с Котиром - Джейкс Брайан - Страница 24

— Ни одной шкуры из всего этого трусливого сброда! — напыщенно промолвил Кладд и, выдернув копье из земли, колесом выпятил грудь.

Солдаты Котира радостно повскакивали с земли и принялись отплясывать победный танец под аккомпанемент собственных ликующих криков:

— Мы победили! Мы выиграли сражение!

— Что же мы выиграли? — перекрыл шум гневный голос Цармины. — Дурачье, разве вы не понимаете, что это бессмысленная победа: ни добычи, ни рабов, ни покорности мы не добились! Они просто исчезли, будто их тут и не было. А что приобрели? Несколько саженей леса, который и так мой.

Нежданный залп стрел резанул сверху по утратившей бдительность армии. Солдаты вскинули щиты и стремглав бросились искать укрытия в кустарнике. Даже Цармине пришлось удариться в унизительное бегство и спрятаться за только что отвоеванным старым вязом.

Лишь прерывистый хохот белок, быстро отходивших поверху, некоторое время напоминал о том, что совсем недавно здесь располагалось войско лесных обитателей.

Джиндживер расширил дырки в стенах, так что Ферди и Коггз могли теперь протискиваться в его камеру. Они вытряхнули содержимое первого мешка:

— Мамин яблочный пирог!

— Компот!

— Ого! Сыр и орехи!

— И засахаренные каштаны в придачу! Ха-ха-ха, наверняка старина Чибб о них ничего не знал!

— Пожалуйста, господин Джиндживер. Вот вам пирог с зернами и молоко. Давайте устроим тайный пир, а потом вы нам расскажете, какие новости принес Чибб.

Среди всеобщего смеха и веселья Джиндживер тайком утер набежавшую слезу. После долгого одиночного заключения, начавшегося со смертью его отца, общество двух ежат казалось дикому коту очаровательным.

В полдень Мартин и Динни присели отдохнуть. Гонф остался стоять, озирая простор вокруг: плавные изгибы равнины простирались до самого горизонта, который дрожал и поблескивал под жаркими лучами солнца, совершенно непривычными в такое время года. Гонфу показалось, что на горизонте он заметил какой-то дым, но он ничего не мог утверждать с уверенностью, пока не подойдет чуть ближе. Воришка обернулся и посмотрел назад:

— М-да, товарищи, велик и широк мир, когда выйдешь из леса и старой доброй Страны Цветущих Мхов. Кстати, лес я даже отсюда вижу.

Динни улегся на землю, пожевывая травинку.

— Ххрршр, а можешь свою мышь-девочку разглядеть, как она тебе все лапкой машет?

Гонф сделал лапой козырек над глазами и поддержал шутку:

— Ну конечно, да вот и еще кое-кто рядом с ней. Похоже, это твой дед своей палкой размахивает. Он хочет получить назад слоеный пирог, который ты у него стащил!

— Это не Динни стащил пирог, — зевнул Мартин. — Скорее ты! А что ты еще видишь? Усы Гонфа встопорщились.

— Гм, еще тех трех дармоедов, что шли по нашему следу. Похоже, чутье их не обманывает, товарищ.

Мартин и Динни вскочили и уставились туда, куда показывал Гонф.

— Вот, смотрите — ласка, хорек и горностай. Теперь они побежали. С чего это они так заторопились?

— Может, потому что нас увидали, когда мы поднялись с земли, — предположил Динни.

— Да, товарищ, ты угадал. Что же нам теперь делать? Подождать и дать бой? Сделаем, как скажешь, Воитель.

Мартин закусил губу, его лапа сама собой потянулась к праще, висевшей у него на поясе. Но он совладал с собой.

— Нет. Мы не за этим в путь отправились. Из-за них мы только время потеряем, которого у нас и так мало. Наш долг — отыскать Саламандастрон и Вепря Бойца, чтобы он вернулся с нами и спас Страну Цветущих Мхов. Первое, чему учится настоящий воин, — это знать свой долг и выполнять приказ.

Гонф взвалил на плечи походный мешок. Динни свой и не снимал.

Трое друзей молча подбежали. Кроме дружного топота их лап, в тишине равнины раздавалась лишь песня жаворонка.

В Котире не было лазарета для раненых. Солдаты валялись в казарме, зализывая свои раны и стараясь вылечиться кто как умел. Кладд был необычайно доволен собой. Они прогнали лесных жителей, и армия не отступила в бою — о чем же еще беспокоиться?

Он спросил о настроении Цармины у Ясеневой Ноги.

— Попробуй спроси об этом у нее. А вот и она. Цармина влетела в казарму и погрозила им лапой с выпущенными когтями:

— Эй, вы двое, ко мне в комнату. Живо!

Спорить тут не приходилось, и они пошли по лестнице, чувствуя, как душа уходит в пятки. Фортуната вошла в комнату Цармины еще раньше них. Ее ухо, пронзенное стрелой, распухло и ужасно болело. Ясеневая Нога не смог удержаться от ядовитой шуточки:

— Хи-хи, да тебе, кажется, знахарка требуется? Цармина вошла как раз вовремя, чтобы услышать эти слова.

— Еще одно такое замечание — и тебе, деревянный штырь, потребуется запасная голова! Ну, рассказывайте, что случилось с засадой в лесу?

— Ровным счетом ничего — вот какова наша военная добыча!

В бешенстве Цармина принялась метаться по комнате, опрокидывая мебель, разрывая в клочья портьеры и сгибая каминные щипцы. Ее голос превратился в сумасшедший вой:

— Я их заметила! Я! Я устроила засаду, обо всем вас предупредила, вела войско, подняла солдат в атаку и надеялась, что у вас, жалкие шуты, хватит мозгов и храбрости, чтобы вместе со мной руководить боем. Вам и думать-то незачем — только приказы исполнять! Мозгами шевелить мне одной приходится. Вас ничто не взволнует, пока не кончатся запасы еды. А они не вечные, можете мне поверить! Я сама проверяла: запасы в кладовых сокращаются, с тех пор как мы утратили возможность брать дань. В этом-то и состоит сложность положения завоевателя, которому необходимо кормить армию: солдаты ничего сами добыть не могут — они способны только отнимать у тех, кто беззащитен.

— Но есть ведь два пленника, которых я поймал, госпожа, — виноватым тоном заметил Кладд.

— Пленники… Как думаете, какой выкуп лесные жители согласятся заплатить за двух ежат? Фортуната хитро сощурилась:

— Ну, уж я-то почаще других с лесными обитателями торговалась. Это мягкосердечные, чувствительные создания, особенно когда дело касается их детенышей. Я думаю, они не поскупятся, чтобы получить их назад целыми и невредимыми.

— Невредимыми! В этом все и дело, — довольно промурлыкала Цармина. — Представь себе, что лесные жители увидят, как их дети страдают, — тогда мы сможем назначить выкуп, какой только пожелаем.

Трое подчиненных с облегчением заметили, что настроение их повелительницы стало менее свирепым.

Разговор этот слышал еще кое-кто, но он услышанному не обрадовался: это был дрозд Чибб, примостившийся снаружи на краю подоконника.

Гонф бежал рысцой вместе со своими друзьями, окидывая окрестности быстрым взглядом.

— Дальше начинаются холмы, товарищи. Мы там заляжем где угодно. Как думаете? Ускользнем? Мартин оглянулся назад:

— По мне, лучше не рисковать. Им нас прекрасно видно. Нет, уж лучше бежать до вечера, а потом, когда стемнеет, мы найдем подходящее место и проведем там ночь. С тобой все в порядке, Динни?

Крот сморщил нос:

— Не люблю бегать. Хорошо еще, что я такой выносливый. Беги, беги, Мартин. Обо мне не беспокойся!

Полуденное солнце припекало все сильнее. Птицы, поднимавшиеся в потоках теплого воздуха, видели, как внизу бегут шесть маленьких зверьков — преследователи и преследуемые.

Первым до холмов добежал Динни. Тени на земле постепенно удлинялись. Гонф мало-помалу начал отставать. Он с трудом переводил дух. Его друзья остановились посмотреть, что с ним; он помахал им лапами:

— Не останавливайтесь, товарищи. Уфф! Это гораздо тяжелее, чем воровать.

Чтобы не обижать Гонфа, Мартин и Динни, не говоря ни слова, замедлили шаг, чтобы он мог бежать наравне с ними. Мартин заметил, что светлое пятно на горизонте, которое они увидели утром, было вовсе не грядой низких облаков.

— Смотри, Динни. Это горная цепь. И горы высокие.

Молодой крот усердно косил глазами, стараясь оценить высоту гор.

— Я так думаю, что это те самые зубы земли, которые тянутся вверх, чтобы съесть шерстеносных овец…