Вирус войны (СИ) - Грей Дайре - Страница 33

Стоило закончить с водными процедурами и покинуть уборную, как дверь каюты привычно распахнулась, но вместо робота на пороге оказался охранник с оружием.

— Великий шейх приглашает тебя к завтраку.

Сердце рухнуло вниз. Саша сглотнула и постаралась невозмутимо кивнуть. Вот и пришло время встречи.

На этот раз она пыталась запомнить дорогу. И, опустив голову, старалась украдкой смотреть по сторонам. Запомнить, что происходит вокруг. Хотя бы просто посчитать двери. И кто из каких выходит. Удалось немногое, они слишком быстро пришли. И вовсе не туда, куда в прошлый раз.

Сегодня этросс встречал ее в сравнительно небольшой, даже уютной каюте со стенами, расписанными растительными узорами.

— Добро пожаловать за мой стол, — знакомый этросс весьма удобно расположился на подушках и наблюдал за ней с насмешкой. — Присаживайся и чувствуй себя как дома…

Невысокий столик перед ним был уставлен разнообразными блюдами с угощениями. Аппетитные ароматы распространились по комнате. Рот против воли наполнился слюной. Видимо, на это и был расчет. Смутить. Вывести из равновесия. Сыграть на простейших потребностях и желаниях. Низко. Но для ломки в самый раз… Ведь стоит лишить человека привычного комфорта, а затем поманить его мнимой близостью…

Грудь сдавило от нахлынувшего раздражения и возмущения. Но злиться нельзя. Гнев — не то чувство, которое испытывают покорные и сломленные.

Саша, не поднимая головы и аккуратно обходя разбросанные под ногами подушки, подошла к столу и совершенно неграциозно и неловко опустилась на пол, пытаясь устроиться хоть сколько-нибудь удобно. Под пристальным взглядом хозяина, который ощущался всей кожей, сделать это было непросто. Новая манипуляция.

Она позволила себе нахмуриться и закусить губу, а затем растерянным взглядом окинуть стол. Тарелки не было. Приборов тоже. Видимо предполагалось, что есть нужно руками. Но вот как?

Поневоле пришлось поднять взгляд на мужчину. Тот, кажется, испытывал немалое удовольствие и совершенно не спешил помогать, подавая пример. Спросить и унизиться, доставив ему еще большее удовольствие? Или потерпеть голод, от которого желудок поспешил свернуться в трубочку и издать неприличное урчание?

Саша прикрыла глаза, делая вид, что ничего не произошло. Сложила руки на коленях. Медленно и незаметно вдохнула, пряча раздражение, смешенное с напряжением.

— На моей родине мужчина обычно сам кормит женщину, — медленно заговорил этросс. — Женщина ест сама в компании с женщиной. Или наедине с собой. Хочешь, чтобы я тебя покормил?

Нет. Она бы его к себе даже на пушечный выстрел не подпустила. А тут… решил приручить ее как собаку? Прикормить? Кнут и пряник? Какая же все-таки сволочь.

— Если у вас так принято… — тихо ответила она, опуская взгляд.

Главное — не сорваться и не укусить его за пальцы. Или не огреть каким-нибудь блюдом. После случившегося во время нападения на улице сдерживаться оказалось сложнее. Хотелось ответить. Ударить. Сопротивляться. Но как раз это делать было нельзя.

— Ты любишь сладкое? — он задал вопрос, выпрямляясь и нависая над столом, но ответ ему был не нужен. — Все женщины любят. Вас надо баловать, но держать в строгости, чтобы вы знали свое место.

Небольшая круглая лепешка, в которую шейх зачерпнул немного бурого риса с какими-то ягодами, а затем окунул в густой соус. Потом одним быстрым движением поднялся на ноги и уже через мгновение оказался рядом.

— Попробуешь? — поинтересовался так невозмутимо, будто ничего не изменилось.

А у Саши сердце сжалось от его близости. Страх, вот что внушал этот мужчина. И за его любезностью и откровенной насмешкой скрывалась жестокость. Расчет. По коже пробежали мурашки, но она заставила себя наклониться к предложенному блюду и раскрыть рот, чтобы откусить кусочек.

Пристальный взгляд, от которого теперь было не спрятаться, не отпускал ее. Жевать в такой ситуации было сложно, не говоря уже о том, чтобы глотать. Вкус блюда девушка вообще не почувствовала.

— Вкусно? — заботливо поинтересовался хозяин. — Попробуй еще.

Лепешка оказалась у губ раньше, чем она успела отодвинуться. Пришлось проглотить едва пережеванную еду и снова раскрыть рот. Соус оказался сладким. Вязким. С небольшой кислинкой. А вот рис, им пропитанный, лип к зубам. Ягоды лопались, смягчая соком жесткую лепешку. В другой ситуации блюдом можно было бы и насладиться, но не сейчас. Кусочек лепешки все-таки ободрал горло, заставив закашляться.

— О, какой я неловкий, — свободной рукой мужчина подхватил кувшин и наполнил небольшую пиалу, которую тоже протянул ей. — Запей. Много сладкого тоже бывает вредно.

От кашля на глазах выступили слезы, и она наверняка покраснела. Отвратительная. Неловкая ситуация. В которой ей отводилась роль посмешища. Но приходилось терпеть. Молча.

В пиале оказался травянистый чай. И пить его пришлось тоже из рук этросса.

— Вот и все, — улыбнулся он, когда жидкость закончилась. — Видишь, если ты будешь послушной, мы можем прекрасно сотрудничать. Ты будешь сыта. Содержаться в тепле и комфорте, а твои друзья не будут страдать.

Внутри все похолодело. Саша подняла на мужчину взгляд из-под мокрых ресниц. Слезы сейчас очень даже кстати.

— Я… я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Моя подруга… Скажите, как она?

Голос звучал в должной мере жалобно, а выглядела она и без того жалко. И собеседник явно оценил ее вид.

— Что ж… Пожалуй, я могу смягчиться и рассказать тебе о ней. В качестве моей доброй воли. А ты пока поешь, нельзя оставлять еду, это расточительно, — лепешка снова оказалась около лица. И Саша покорно открыла рот, уже не спуская глаз с лица шейха. — Твоя подруга жива. Она идет на поправку. Пока еще нуждается в уходе. И от тебя напрямую зависит то, насколько хорошим будет этот уход.

Сердце снова сжалось. Он не отпустит Ольгу. Будет играть ее здоровьем и жизнью, пока не выяснит все, что ему нужно.

Она прикусила щеку. Слезы покатились по щекам.

— Пожалуйста, не надо. Не мучайте ее больше. Я… я буду сотрудничать.

— Хорошо, хорошо, — он улыбался, но глаза оставались холодными. — Сейчас мы закончим трапезу, и охрана отведет тебя обратно. А завтра… Завтра ты расскажешь мне историю о том, как оказалась на Киорисе, как познакомилась с принцем, и насколько ты дорога ему. Я очень хочу послушать. И верю в твое благоразумие. Ты же меня понимаешь?

О да, она все поняла… Отлично поняла.

Глава 26

…Он вернулся на третий день ее пребывания в плену. Филис ждала. Готовилась. Изучила наряды. Выбрала подходящий, делая вид, что нехотя смиряется со своим положением. Уступить в малом — не значит проиграть. А ей ничего не стоит потешить самомнение хозяина корабля, переодевшись в более привычный ему вид.

Выбранное платье состояло из нескольких слоев. Тонкие шаровары. Нижняя кофта из прозрачного шелка с длинными, свободными рукавами. Жилет из плотной ткани, расшитой узорами, с пуговицами, украшенными перламутровым жемчугом. В наряде преобладали золотистые цвета, оттенявшие ее кожу и подчеркивающие цвет волос. Их киорийка убрала наверх, закрепив заколками, чтобы продемонстрировать шею. Вырез жилета и рубашки позволял любоваться верхней частью груди и тенью ложбинки. Тонкий намек, не более. Украшения Филис не тронула. Блеска хватало и без них…

В ожидании ужина она устроилась на подушках перед кроватью, собрав себе удобное ложе. Закинула одну руку за голову, второй взяла томик этросской поэзии, вытянула ноги и позволила себе полностью расслабиться.

Такой ее и увидел шейх, явившийся через час. И глаза его вспыхнули. Она успела заметить хищное выражение, прежде чем мужчина взял себя в руки. А сама сменила довольную улыбку, возникшую от чтения, на холодное внимание. Отложила книгу. Плавно перекатилась на бок, поддерживая голову рукой.

— Прохладного вечера, о великий… Пусть ночь дарит вам лишь покой и удовольствие, как говорил один из ваших знаменитых соотечественников.