Отступник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 8

— Но на что-то же рассчитывает царь батюшка, коль скоро озаботился похищением тела. Как идут поиски?

— Привлечены лучшие люди.

— Надеюсь без жандармов.

— Без них не получится, князь. Я их проинформировал. Но моя группа уже обнаружила место, где похититель выпрыгнул из кузова. Они всё время со мной на связи.

— Один?

— Судя по следам да. Похититель попытался запутать следы. Использовал «Лист» и «Облегчитель», чтобы оставить следы как от человека без ноши. Какая-то детская уловка.

— Просто хотел облегчить свою ношу, чтобы было легче бежать, — отмахнулся князь.

Именно к такому выводу пришёл и начальник стражи. Ему просто хотелось потрафить Александру Ивановичу. Вот если бы тут был, покойный Федор Иванович, Ковалёв и не подумал бы говорить в подобном ключе. Погибший великий князь не терпеть не мог непрофессионализм.

— Сергей Юрьевич, землю носом рой, а тело княжича сыщи, — сжав кулак, приказал Демидов.

— Слушаюсь, князь, — приложив руку к груди, и склонив голову, ответил стражник.

Глава 4

Когда опустились сумерки, я направился в сторону Большекаменска. Куда добрался, как и рассчитывал к полуночи. Поначалу обходить участки освещаемые газовыми фонарями было не так уж и трудно. Окраины вообще лишены подобных изысков. Об электрическом освещении тут пока и не задумываются. Оно для аборигенов пока за диковинку.

Вообще, по городу как-то особенно много конных и пеших патрулей, от которых то и дело приходилось укрываться. Что, впрочем, не составило труда даже на освещённых участках. Оно конечно сложней, но не настолько, чтобы превратилось в настоящую проблему.

Периметр усадьбы выгорожен высоким глухим забором и освещён фонарями, но и тут никаких сложностей. Григорий был тем ещё непоседой, и ночные отлучки для него являлись обычным делом. Выпить с друзьями вина, пощипать цыпочек. Да просто вырваться из под родительской опеки. Поэтому он озаботился маршрутом, по которому тайком проскальзывал за пределы усадьбы, и возвращался обратно.

Я присел за кусты, изображая из себя пустое место, и пропуская патруль, обходивший наружный периметр по дороге вдоль ограды. Обычно тут охраны нет. Это результат усиления из-за чрезвычайной ситуации. Убедившись что стражники прошли, подступился стене, выбрав участок с мёртвым пространством, прикрытым чёрной вертикальной полосой тени, отбрасываемой от газовых фонарей.

Окинул её взглядом. В темноте видно плохо. Но руки и ноги реципиента и так всё помнили. Как там говорится — сапоги дорогу знают? Вот и тут так же. А у меня ещё и абсолютная память. Словом, никаких трудностей.

Как только пальцы левой руки ухватились за выступающий камень, правая тут же нашла трещину чуть выше, а носок левой ноги оказался в выбоине. Подтянулся, нашёл куда пристроить носок правой, и переместить левую руку. Так и забрался словно по лестнице на почти трехсаженную высоту.

Не без риска. Но что уж тут поделать. Григорию в этом плане было проще. Он в такие походы обычно брал с собой ещё и «Лист». Амулет вступающий в конфликт с законами гравитации. Его обладатель не падал камнем вниз, а планировал, опускаясь на землю даже медленней чем на парашюте. Но тут есть нюанс. Если ты находишься хотя бы в бочке, то грохнешься с высоты, как оно и положено. А потому лучше выпрыгнуть наружу.

Будучи уже у самого верха, я замер, ожидая пока пройдёт патруль из двух стражников. Потом выждал ещё немного, давая им возможность удалиться, и только после этого парой рывков выбросил своё тело наверх.

Григорий в таких случаях просто спрыгивал, делая ставку на «Лист». Благо зарядить его, ему не составляло труда. У меня этого амулета не было. Поэтому пригнулся, и на мягких лапках двинулся вслед за патрулём, к месту, где парень поднимался наверх.

Наконец повис на руках, и нащупал носком первый выступ. Спускаться было не в пример труднее, чем подниматься. И это несмотря на мою абсолютную память. Просто Григорий никогда не спускался подобным образом, и потому в его памяти эти сведения просто отсутствовали. Приходилось всё время координировать свои действия от обратного. Это как что-то делать глядя в зеркало.

Спуститься до конца не успел. Патруль уже возвращался. Поэтому спрыгнул примерно с саженной высоты. Получилось удачно. И тихо, и не ушибся. Быстро скользнул в очередную тень отбрасываемую стеной, пережидая когда стражники минуют меня. Наконец сорвался с места, и пробежав открытый участок скользнул за первое дерево парка. Глянул обратно на стену. Порядок. Всё тихо.

Не выходя на дрожки, прямо по газонам, придерживаясь кустов и деревьев, добежал до центральной усадьбы. При этом приходилось постоянно прятаться, и проявлять куда больше осторожности чем обычно.

Понятно, что устранение великого князя с семейством организовал сам Александр Иванович, а ни кто-то там со стороны. Но не выставлять же это напоказ. Поэтому и усиленные меры безопасности. В особенности на территории великокняжеской усадьбы.

Наконец подобрался к главной усадьбе. Всё как всегда. За исключением прошедшего мимо него очередного патруля. Вот же неймётся им. Хотя, чего это я. Дело служилое. Приказано патрулировать, вот они и патрулируют.

Снял туфли, и связав их шнурки повесил себе на шею. Во-первых, с ними не так удобно. А во-вторых, они могут оставить следы. Григорий всегда так поступал. Вот и я пренебрегать не стал.

Подбежал к постаменту одного из гранитных атлантов поддерживающих балкон фасада. Ухватившись за голень, запрыгнул наверх, потом схватился за верхний край его набедренной повязки, подтянулся, и сунул ногу между стеной и коленным сгибом. Ухватившись пальцами за декоративный шов фасада, подтянулся ещё выше, сумел разместить ногу уже на поясе, потом дотянулся до локтя, и подтянувшись, схватился за гранитные кудри. А там и балкон. Перемахнул через балюстраду, и осмотрелся. Тихо.

Тенью скользнул к окну своей комнаты. Оно конечно же закрыто. Но Григорий предусмотрел и этот момент. И открыть створку мне не составило труда. Открылась она совершенно бесшумно, масла в петли княжич не жалел. Я соскочил с подоконника на паркетный пол моей комнаты, и прикрыл окно. Тихо. Вот и ладно. Я тут ненадолго. Заберу кое-что, и уйду.

Первое, что я сделал это подошёл к своему секретеру. Ну ладно, секретеру Григория. Не суть важно. Действуя наощупь выдвинул ящик и извлёк малахитовую шкатулку, или скорее футляр, где хранились все мои амулеты. Перебрал перстни ощупывая огранку камней. Ага. Вот он. В известных мне мирах эта огранка называлась маркиз, здесь именовалась «Кошачий глаз».

Едва надел перстень на левый безымянный палец, как мир вокруг из чёрного, превратился в серый. У рубина заряда в один карат хватает на десять часов непрерывной работы. Плюс-минус, в зависимости от освещённости. Бриллиант какую-то часть Силы восполняет, топаз наоборот теряет. Активируется амулет самостоятельно, как только темнеет. Правда это неудобно. А потому от постоянной носки лучше воздержаться.

Прозрев, я снял с пальца «Панцирь» и надел другой. Этот поменьше, десятикаратный. Но то же вполне себе серьёзная защита. Шутка сказать, он гарантировано противостоит трём выстрелам в упор из армейской винтовки. А если хотя бы с двадцати пяти сажен, то уже и четырём.

Два амулета с одинаковым назначением носить не рекомендуется. Они вроде как и работают, но не синхронно. К примеру, наличие двух панцирей вовсе не гарантирует, что твоя защита увеличивается вдвое. Невозможно предугадать какой из амулетов перехватит на себя функцию защиты. Может получиться, и так, что ты рассчитываешь на защиту от десятка попаданий, а тебя достают уже третьим. Потому что защиту на себя забирал слабейший из «Панцирей».

И такая ситуация со всеми пассивными амулетами. Теми же «Лекарями» или «Разговорниками» можно хоть всему обвешаться. Их ведь нужно активировать.

Надев на безымянный палец правой руки «Лист», взял перстень с александритом, и поднеся к другим камням проверил их состояние. В «Лекаре», судя по изменившемуся цвету, едва ли четверть наберётся. «Кокон» потерял половину заряда. «Кольчуга» тоже просела где-то на четверть. Значит могло прилететь ему каким-то куском искорёженного металла. Камни только что надетых перстней полны Силы.