Отступник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 3

Четвёртый нападающий появился не с винтовкой наперевес. Похоже уже осознал, что княжич лишился щита, и решил вооружиться парой револьверов. Вот только ищет его не возле горящего авто, подспудно полагая, что тому у самого пламени делать нечего. Ошибочка. Григорий на этот раз прицелился более тщательно, и только будучи уверенным, что не промажет, выстрелил.

Вот и ладно. Княжич удовлетворённо хмыкнул, и отошёл в сторону от огня. Впрочем, приподнятое настроение от того, что вышел победителем в смертельной схватке, тут же сошло на нет. Только сейчас пришло полное осознание того, что он потерял всю семью. Отец, мать, старший брат, его жена, их трёх и одногодовалые сын и дочь.

Хорошо хоть обе сестры успели выйти замуж, и теперь являются членами других родов, а значит, не представляют угрозы для затеявших истребление старшей ветви рода Демидовых. Но ведь от этого они не перестают быть его сёстрами. И любит он их ничуть не меньше.

Выстрела он не услышал. Голова вдруг взорвалась нестерпимой болью, и он рухнул на траву, как подрубленный, даже не сумев осознать, что собственно говоря произошло. Его убийца взглянул в небо, где появился легкомашинный самолёт. Всё. Пора уходить. По поводу обнаружения тел своих подельников он не переживал. Связать их с ним не получится. Обычные наёмники, подряженные для выполнения одного дела. Так что, пусть валяются. Оно даже и к лучшему. Этот след уведёт от нанимателя, и в результате заведёт в тупик…

Григорий открыл глаза. Но поначалу ничего не видел, из-за мутной пелены. Постепенно она истончилась, а по лицу пробежали дорожки слез. Что это? Голоса? Сергей Юрьевич? Однозначно начальник стражи. А ещё их родовой целитель. Но почему никто не спешит оказывать ему помощь? Никифору Авдеевичу даже не нужно прибегать к своему таланту оперирования Силой. Достаточно использовать амулет.

— Он жив, — произнёс Ковалёв, причём с явно недовольным тоном.

— Это ненадолго, — авторитетно заявил целитель, Брилёв.

— Ты уверен, Никифор Авдеевич?

— Вне всяких сомнений.

— А может…

— Не стоит. При проведении расследования ты сможешь со всей прямотой заявить, что княжич умер от полученной раны.

— А ты?

— За меня не переживай. Обмануть «Лжекамень» не сложно. Это только считается, что подобное невозможно. В действительности же всё зависит от правильности подхода.

— И как ты его обманешь?

— Да просто. Буду честен.

— Ну вот спросят тебя, мог ли ты спасти жизнь княжича, прибыв на место нападения, — не унимался главный стражник.

— И я отвечу, что нет, — с лёгкостью произнёс целитель.

— Это ложь, о чем тут же сообщит амулет.

— Отнюдь. Я скажу правду, Сергей Юрьевич. Как ты полагаешь, если я сейчас подниму его с помощью «Лекаря», Григорий Фёдорович останется в живых? — поинтересовался Брилёв.

— Не для того всё затевалось, — покачав головой, ответил Ковалёв.

— То есть, по факту, я его спасти не могу, — разведя руками, произнёс медик.

— Ох и лиса же ты, Никифор Авдеевич, — стражник погрозил целителю пальцем.

С-сволочи! Предатели! Твари! Он до них ещё доберётся! У него в бульдоге осталось два патрона! Нужно только поднести перстень на левой руке к подбородку. Вот только сил на то, чтобы выполнить такое простое движение, у него уже не было. Княжич явственно ощущал как жизнь покидает его тело. Спасение было на среднем пальце левой руки. Но в то же время, оставалось недосягаемым. Наконец его в очередной раз накрыла тьма. И теперь уже окончательно.

— Что и требовалось доказать, — склонившись над мёртвым телом, в попытке нащупать живчик, произнёс Брилёв.

— Антонов, сфотографируй тело. И забирайте его.

— Амулеты снять, ваше благородие?

— Не нужно. И револьвер сунь ему в кобуру. Давай, поторапливайтесь. Жандармы наверняка уже в усадьбе.

— Так может обождать их здесь, — предположил Антонов.

— И так обойдётся. Некогда тут торчать. Не хватало только, чтобы всё пошло наперекосяк из-за недогляда.

— Есть, ваше благородие.

Глава 2

Наконец-то! Господи, как же я задолбался в этом беспросветном мраке безвременья! О чем это я? А вот представьте что вы лежите не то, что не в состоянии пошевелиться, но не ощущая тела. Вообще. Потому что его нет. Но есть твоё сознание, и чувство времени. Можешь думать о чем угодно, представлять всё что пожелаешь, но увидеть это в красках ты не сумеешь. И провалиться в сон тебе то же не дано. Есть только тьма, ты и явственное ощущение времени.

Восемнадцать тысяч двести семьдесят семь дней, пятнадцать часов, двенадцать минут и тридцать три секунды. Пятьдесят с небольшим лет, мать их! И никакой возможности сойти с ума. Потому что это единое информационное поле Земли, ЕИПЗ. Слышали о таком? А моё сознание всего лишь матрица.

К слову, я без понятия, сколько таких вот матриц. Может мириады, а может на мне, шестом по счёту подопытном кролике, всё и закончилось. С этим вопросом к умнику Щербакову, который сумел заинтересовать своими опытами правительство, и собирал кандидатов по всей России. Хотя и он пожалуй ни черта не знает.

Меня он извлёк из камеры где я тянул пожизненное. Сказал, что я особенный, что люди с такими параметрами как у меня, едва ли не один на миллиард. Называл нас пилигримами, способными путешествовать по параллельным мирам. Закатывал глаза, искренне завидуя мне.

Впрочем, убеждал он меня недолго. За два года сидения в одиночке, я уже волком выл, и практически сразу вцепился в возможность выйти из опостылевшей клетки. Я конечно предполагал, что всё может оказаться плохо. Но посчитал, что смерть это не такой уж и плохой вариант.

Если коротко, то доктор физико-математических наук Щербаков, оглоблю ему в дышло, нашёл способ подключаться к ЕИПЗ. У меня же оказались многообещающие параметры матрицы сознания, которые позволяют успешно подселиться к телу реципиента в одном из множества параллельных миров. А после его смерти вернуться обратно в своё тело, которое всё это время будет находиться в искусственной коме, в моем, нашем, мире.

Благодаря разнице в течении времени, у нас должно пройти немного времени, в то время, как в параллельном мире значительно больше. В моем случае это Византия 12 века, и если там я прожил тридцать лет, то дома должно было пройти не больше двенадцати суток. Так что, за сравнительно небольшой промежуток, я мог прожить несколько насыщенных и полноценных жизней.

Только умник Макар Ефимович ни черта не знает об этом самом ЕИПЗ. Или я оказался недостаточно хорош. Или у них там пошло что-то не так. Только после смерти реципиента я оказался не дома, в безвременье окружённом абсолютной тьмой и тишиной. И провёл я там семьдесят лет. Каждую секунду из которых ощущал физически.

Потом вновь возродился. В самом конце девятнадцатого века. Сорок лет жил полной и насыщенной жизнью, занимаясь тем, что мне было интересно. А потом вновь гибель, и шестьдесят лет безвременья. Похоже, у ЕИПЗ периодичность равна сотне лет, во всяком случае, со мной оно отмеряет именно этот срок, секунда в секунду.

Почему безвременье, если я проживаю при этом каждое мгновение? Да потому что, если судить по предположениям Щербакова, то параллельные миры они потому и параллельные, что не пересекаются. Из-за разницы течения времени они постоянно сближаются, и чем ближе к моему миру, тем больше уплотняются. Но в этом случае возможно только движение вперёд по данному слою. Меня же, при третьем перерождении выбросило в древний Рим, где я прожил двадцать пять лет. То есть, назад. И в другой слой.

Четвёртое перерождение случилось в середине двадцатого века. Прожил я там целых сорок девять лет, за которые мне не было стыдно. Я вообще стараюсь жить так, чтобы не сожалеть о прошлом. Потому что самый строгий судья это ты сам.

Именно из-за этого разброса по мирам и векам, я и решил, что хотя и проживаю в том месте каждое мгновение, времени, как такового, там нет. С чем это связано, при всем при том, что образование у меня достаточно неплохое, я разбираться не собираюсь. Не входит это в круг моих интересов. Просто воспринимаю это как данность, вот и всё…