Мой сводный американец (СИ) - Ковальская Анастасия - Страница 21

— Н-не м-могу…

Меня начинает злить ее странная реакция. Ну и чем, скажите на милость, девчонка все школьные годы занималась в своей секции по плаванию?

Стискиваю зубы, но все же решаюсь плыть в сторону лестницы вместе с худеньким тельцем. Какое-то время спустя я, наконец, цепляюсь за поручень и, встав на первые ступеньки, одной рукой вытаскиваю Мию из воды. Приложив немалые усилия, буквально отдираю ее от себя и усаживаю на край каменной плитки. Сам же повисаю на локтях, опуская голову вниз. От сильной одышки у меня высоко поднимаются плечи, пока в крови искрит вспыхнувший адреналин.

Девчонка все еще не размыкает кольца рук вокруг моей шеи, позволяя ощущать тепло своего тела. Живот окутывает пламенем, и меня жутко раздражает собственное желание, чтобы люди вокруг нас сейчас же исчезли. Бушующие внутри эмоции готовы вырваться наружу, затопив взрывной волной все на своем пути.

А потом на первый план выходит вопрос, который я не решаюсь высказать. Что это было? Мия боится воды? Да быть того не может. Мелкая стервозина просто снова испытывает мою нервную систему на прочность. Актриса, блин.

Спустя пару минут ее руки ослабевают и соскальзывают вниз.

Шумно выдыхаю и поднимаю голову, встречаясь с ошеломленным лицом Мии. Потемневшие малахиты широко распахнуты, рот судорожно хватает воздух, а взгляд полон растерянности. Она неотрывно смотрит на меня, вынуждая мое сердце ускорять ход, громким стуком отдаваясь прямо в ушах.

Почему ее глаза блестят, будто она вот-вот разревется? Кажется, Мия на самом деле напугана. Воздух комом застревает в горле. Неожиданно даже для себя я протягиваю руку к побледневшим щекам, чтобы смахнуть замершие на них капли воды. Но стоит лишь коснуться атласной кожи, как мои пальцы обжигают хлынувшие потоком слезы.

— Прости, — срывается с моих губ тяжелый шепот, — я не хотел напугать тебя.

Мия еще с минуту пронизывает меня затуманенным взором, но потом, видимо, приходит в себя и отвешивает звонкий шлепок по моей руке.

— Убери, — сглатывает, — убери от меня свои лапы, — шипит она, неловко поднимаясь на дрожащие ноги. Я незамедлительно вылезаю следом, успев вовремя подхватить девчонку, когда та едва не падает на пятую точку. — Не смей! — Она тут же толкает мои плечи, отшатываясь назад. — Ты слышишь?! Не смей прикасаться ко мне! — Зеленые глаза вспыхивают яростным пламенем, и Мия в этот момент выглядит воплощением дикой кошки, что вот-вот набросится на своего противника.

— Ты сама виновата! — рявкаю на нее, теряя самообладание. — Надо думать, прежде чем провоцировать того, кто сильнее тебя!

— Сильнее? Да ты самый настоящий слабак!

Мия заносит руку для удара, но я успеваю перехватить ее запястье.

— Нам стоит успокоиться. Наша перепалка начинает привлекать ненужное внимание.

— Это ты виноват. Я ненавижу тебя! Пусти!

Мелкая засранка и не думает униматься, продолжая отчаянное сопротивление. Но моя хватка становится только крепче. Поймав ее за ворот куртки, я рывком притягиваю Мию к себе. Огонь в ее глазах вспыхивает новым заревом, заодно распаляя и меня.

Господи, ну почему я снова позволяю ей это со мной делать?

— А если не отпущу, что ты сделаешь? — угрожающе шепчу ей прямо в губы, а у самого в животе все переворачивается.

К черту все!

Свободной рукой подцепляю пальцами ее подбородок, только вот стиснув зубы, Мия резко дергает головой в сторону, но получает лишь порцию боли, так и не двинувшись с места. Ее глаза застилает пелена бешенства, доставляя мне немалое удовольствие.

Она борется со мной. Не сдается. Как я и хотел.

Проклятье. Все бы хорошо, но я наперед знал, что проиграю.

Я ненавижу то, как она выросла. Ненавижу произошедшие с ней изменения. Я ненавижу то, с какой легкостью ей удается управлять мной. Но больше всего я ненавижу себя, потому что рядом с ней не в силах контролировать свои желания. Рядом с ней я забываю о первоначальной цели. Я забываю… да обо всем я забываю. Черт бы побрал эту несносную девчонку!

Ну почему я так зациклен на ней?

Все тело дрожит от гребаной борьбы, которая разворачивается внутри меня, в моем сердце, что сейчас будто стремится выломать мне ребра. Расстояние между нами с каждой секундой словно воспламеняется. Напряжение накрывает с головой. Однако я продолжаю удерживать тонкие запястья, отмечая, как учащается ее дыхание. Сейчас она беспомощна. Уязвима. Полностью в моей власти.

Мия приоткрывает рот, чтобы возразить, но я зубами ловлю ее нижнюю губу, вырывая у девчонки слабый писк. Еще секунда, и я срываюсь с обрыва, впиваясь требовательным поцелуем в ее влажные губы. Мягкость и сладость опаляют мой разум огнем. Весь мир перестает существовать. Я освобождаю ее руки и хватаю девчонку за затылок, притягивая еще ближе. Вдавливаю. Пожираю ее, как самый лакомый зефирный кусочек.

Понимаю, что мне уже не остановиться. Я проиграл. Мия права: я слабак. Чертов слабак! Волна ярости скручивает меня в тугой узел, но ее запах… Проклятье, запах долбаной корицы окончательно сводит меня с ума, проникая в самые недра легких. Отравляя меня. Уничтожая. Стирая в мелкую пыль мою выдержку. Сейчас я не принадлежу себе. Плевать. У меня есть минута, прежде чем все закончится. Мое маленькое проклятье. И я готов выпить его залпом.

Затуманенного сознания постепенно достигают глухие удары, прилетающие мне по плечам. Я прикладываю нечеловеческие усилия, чтобы оторваться от пленительных губ и встречаюсь с раскрасневшимся лицом своего искушения. В ее глазах я читаю ту же борьбу, что веду и сам. Ненависть, сплетенная с порочным желанием. Мы боимся быть неправильными, но только это способно сделать нас счастливыми… или убить.

Внезапно щеку обжигает звонкая, отрезвляющая пощечина.

Какой же я идиот.

Этого не должно было случиться.

Я все испортил…

Мия

Мой крик обрывается, когда вода в мгновение коварно утягивает меня на дно. Самообладание испаряется с такой же скоростью, как и воздух из легких. Я обездвижена, объятая всепоглощающим страхом. Пытаюсь вынырнуть, но ничего не получается. Тело мне больше неподвластно. Пугающая темнота, кажется, с каждой секундой все сильнее затягивает меня в свои сети, пока лицо не обдает порывом воздуха. Но я ничего не слышу, словно вокруг сплошной вакуум.

Тяжело дыша, я стараюсь понять, что происходит, но не могу. Меня трясет так, будто я по-прежнему нахожусь под давлением, не позволяющим сбросить с себя невидимые оковы фобии. На опережение с барабанящим в груди сердцем я хватаю ртом густой воздух, но он застревает в горле. Перед глазами расплываются яркие круги, и мне проще зажмуриться в надежде хоть немного прийти в себя…

— Если планируешь утопить любимого братца, то зря ты сейчас, придется убирать слишком много свидетелей, — прорывается в спутанное сознание знакомый голос.

А через мгновение я понимаю, что всем телом прилипла к американцу. Но вместо того, чтобы оттолкнуть, я прижимаюсь к нему еще сильнее. Сейчас он для меня как спасательный круг, и я больше не в силах думать ни о чем, кроме как крепче держаться за него. Поэтому мне абсолютно наплевать на его подначку.

— Н-не м-могу, — болезненно покидает грудную клетку дрожащий шепот.

Зарываюсь носом ему в шею и впитываю в себя приятное тепло и запах, который постепенно меня успокаивает. Когда я неожиданно ощущаю, как Том начинает плыть, паника вновь захватывает меня в свои жуткие сети. И лишь какое-то время спустя осознаю, что затрудняю его движения, но вскоре он рывком достает меня из воды, усаживая на бортик, а я никак не могу разомкнуть свои руки.

Постепенно возвращаясь в реальность, замечаю его тяжелое дыхание и взволнованно вздымающиеся плечи, а когда Том поднимает голову, мой пульс вновь учащается. Словно завороженная, я медленно прослеживаю широко распахнутыми глазами каждую черту его лица. Сейчас оно совсем другое. Часто моргая от подступивших слез и все еще стекающих на лицо капель воды, я продолжаю всматриваться в него: густые брови, пронзительный взгляд, в котором я теряю себя. Плотно сжатые губы свидетельствуют о том, что Томас напряжен не меньше меня. А когда он протягивает руку и проводит грубой подушечкой пальца по щеке, с ресниц непроизвольно срываются обжигающие слезы.