Инстинкт женщины - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 66

Оксана Борисовна взяла себе итальянские равиоли. Марина предпочла таиландскую лапшу. Они обедали, когда мимо прошла красивая негритянка, убиравшая со стола.

— Изумительная фигура, — показала на нее глазами Оксана Борисовна, — негритянки бывают иногда очень красивыми.

— Да, — согласилась Марина, — наверное, студентка и здесь подрабатывает.

— С чего вы взяли?

— У нее умные глаза, — пояснила Марина, — она не похожа на обычную сотрудницу.

— Вы интересный человек, — задумчиво сказала Оксана Борисовна, доставая пачку сигарет. — Теперь я понимаю, почему Валентин Давидович взял вас к себе личным секретарем. Ему нравятся женщины подобного типа. А он вам нравится?

— Он очень интересный человек, — ответила Марина, — но я работаю у него только несколько дней.

— Этого достаточно, чтобы понять человека, — заметила Оксана Борисовна и вдруг безо всякого перехода таким же ровным голосом спросила: — Вы с ним спите?

Марина смутилась. Вопрос был задан по-хамски прямолинейно. Она не знала, как быть: возмутиться? Превратить все в шутку? Оксана иначе оценила ее молчание.

— Если не хотите, можете ничего не говорить, — вдруг нашла она компромисс.

— Нет, — тут же ответила Марина, — нет, конечно. У нас нет никаких отношений сверх деловых. Это правда. Я не думаю, что ваш муж позволит себе использовать свое служебное положение, чтобы приставать к своим сотрудницам. И мне самой такой роман был бы неприятен.

— Достаточно откровенно, — сказала Оксана, затягиваясь сигаретой. — И смело. Альбина не смогла бы отвечать в таком тоне.

— Это женщина, которая работала до меня?

— Да. Она была хорошим секретарем и хорошим другом.

— Возможно, но я ее не знаю.

— Вам нужно было поближе с ней познакомиться. Они несколько лет работали вместе.

— Я знаю. Валентин Давидович мне об этом говорил.

— Он вам говорил, что она была с ним близка?

Эта женщина говорила о таких вещах абсолютно спокойно, словно речь шла о чужом муже.

— Извините, но мы не говорили на подобные темы, — очень серьезно ответила Марина.

— Напрасно, — спокойно ответила Оксана, — она бы тогда вам сказала, что была близка с Валентином Давидовичем.

— Возможно, — согласилась Марина, чувствуя, как начинает нервничать. — Но меня не интересовали ее отношения с Валентином Давидовичем. Для меня было важно, что он ценил ее как хорошего сотрудника.

— Конечно. Если бы он не летал столько, она бы работала с ним и дальше. Но он не может сидеть на одном месте. Для него самолет такая же необходимость, как и машина. А ее трясло от самолетов, особенно когда они попадали в зоны турбулентности.

— Поэтому она ушла?

— И поэтому тоже. — Оксана Борисовна потушила сигарету. Она поднялась. — Я пойду принесу кофе, — сказала она.

— Лучше это сделаю я, — предложила Марина.

Она отправилась за двумя чашечками кофе. Оксана Борисовна поблагодарила ее кивком головы.

— Не нужно так нервничать, — посоветовала она, — я вижу, как вы волнуетесь.

— Вы затрагиваете такие темы, — пояснила Марина.

— В таком случае, с точки зрения профессионального психолога, может, вы мне подскажете, как я должна реагировать на ваше появление.

— Я вас не совсем понимаю, Оксана Борисовна.

— Бросьте. Не нужно так официально. Называйте меня просто Оксаной. Неужели вы не видите, что вы ему нравитесь?

Она в очередной раз не смогла сдержать смущения. Ей казалось, что в ее возрасте подобные вещи не могут выбивать из колеи, но оказалось, что она не знала себя. Или ситуация была слишком необычной. Ведь они говорили о муже ее собеседницы.

— Я думаю, что иначе меня бы не взяли на работу, — чуть подумав, ответила Марина. — Но я не считаю, что нравлюсь ему больше, чем другие женщины с моими данными. И потом, я не могу соперничать ни с Лидой, ни с Варей, которые сидят у него в приемной в Москве. И разница в возрасте. Мне уже за сорок, Оксана Борисовна, я не гожусь на подобные роли.

— Неужели? — достала новую сигарету Оксана. Она не успела извлечь зажигалку, когда подбежавший официант чиркнул длинной спичкой. Она с удовольствием затянулась. — Значит, вы ничего еще не поняли, — сказала Оксана. — Он слишком сложный человек. И достаточно богатый, чтобы купить себе любую понравившуюся ему женщину. Он ведь вырос на Кавказе, и темперамент у него от грузинской бабушки. Но ему не нравятся дешевки. Для него женщины моложе тридцати не существуют. Ему всегда нравились женщины в возрасте. Не знаю, почему. Может, какие-то непонятные комплексы. Вам, как психологу, и карты в руки. Но именно сорокалетние женщины всегда привлекали его внимание. И с этой точки зрения у вас огромное преимущество и перед Лидой, и перед Варей. Кстати, мне было уже далеко за тридцать, когда мы поженились.

— Ему самому сорок, — тактично заметила Марина, — в этом возрасте у мужчин бывают некоторые срывы. Психологи называют их «кризисом среднего возраста».

— У него не бывает кризисов, — усмехнулась Оксана. — Он для этого достаточно сильный человек. Я не знаю всего, чем он занимается. Подозреваю, что вы знаете больше меня. Или будете знать больше. Но в любом случае он не тот человек, у которого бывают кризисы. Просто ему нравятся женщины в таком возрасте. Вот и вся разгадка.

— Зачем вы мне это говорите?

— Я реалистка, — пожала плечами Оксана. — Рано или поздно случится то, что должно случиться. Вы слишком часто будете вместе. В поездках, в самолетах, на переговорах, в отелях. Однажды это произойдет, и я хочу, чтобы вы заранее знали: я отношусь к этому достаточно спокойно.

— Простите меня, — осторожно сказала Марина, — но я вас не совсем понимаю.

— Не нужно хитрить, — поморщилась Оксана. — Вы все понимаете прекрасно. Это такая игра…

— Я не играю, — сухо отрезала Марина. В ней проснулся другой человек, офицер разведки, который не принимал подобных правил игры. Оксана удивленно взглянула на Чернышеву, потушила вторую сигарету.

— Вы все прекрасно понимаете, и давай начистоту. Перейдем наконец на «ты». Я не слезливая сентиментальная дурочка, которая держится за своего мужа, чтобы никому не отдавать. Я ведь все в этой жизни видела. Знаю, что и тебе пришлось несладко. Мужа потеряла, одна сына растила. Знаешь, что такое нужда. И как трудно бабе бывает без мужа. Я тоже была в таком положении. В двадцать лет, как дура, замуж выскочила. Еще когда в институте училась, на филологическом. И сразу родила. Девочку родила. А потом выяснилось, что мой благоверный вообще не мужик. Пьет и работать не хочет. Несколько лет я терпела. А потом плюнула, взяла ребенка и ушла. Это еще в Киеве было. Потом у меня еще один гаденыш был. Этот вообще мерзавцем оказался, все наши деньги заложил и оставил нас и без дома, и без гроша. Тогда как раз кооперативы в моду входили. Ну вот, тогда мы все и потеряли…

Оксана вздохнула, достала третью сигарету. Официант снова подскочил, но она раздраженно отмахнулась, достав свою зажигалку.

— Где они все были тогда, — зло бросила она. — Теперь каждый хмырь норовит тебе зажигалку подсунуть, а тогда… Я в Москву переехала к тете в девяностом. И сразу попала на голодное время. Знаешь, какое время тогда было… Я даже не понимала, что мне делать. И девочка взрослая на руках. Тетка даже одного кавказца нашла богатого, хотела, чтобы он меня на содержание взял…

Марина молчала, потрясенная услышанным.

— Вот тогда я и поняла, — недобро хмыкнув, сказала Оксана, — что все зависит только от меня. Только от меня самой. Я устроилась на работу. На самую простую работу. Чай разносила сотрудникам одной английской фирмы. Терпела все их хлопки по заду, шутки и через силу заставляла себя улыбаться. Потом английский выучила, французский. Пошла на компьютерные курсы. К тому времени девочка моя выросла, уже школу заканчивала. Меня взяли сначала референтом генерального директора. Он был такой суетливый, вечно спешивший. Через полгода он умер, но успел меня сделать старшим референтом и в отдел научных разработок определить. Потом на его место другого прислали. Наглый такой, все время свой чуб назад зачесывал. Волосы у него хорошие были, а голова пустая. Молодой был, нахальный. Стал ко мне приставать, просто проходу не давал. Небось здесь, в Англии, он бы на меня даже посмотреть робел, а там мог делать все, что хотел. В общем, я уже увольняться хотела, когда однажды на приеме встретилась с Рашковским.