Мартин Воитель - Джейкс Брайан - Страница 45

Юный воин накрыл эфес меча лапой:

— Сожалею, но я не могу исполнить твою просьбу.

Последовала неловкая пауза, глаза Уррана Во посуровели. Внезапно в спор вмешалась Арья:

— Мартин, я понимаю, что движет моим мужем, но, кажется, я понимаю также и твои чувства. Ты видел в жизни много зла и страданий. Могу я попросить тебя об одолжении? Я не требую, чтобы ты отдал свой меч Уррану. Возьми его и повесь на крючок у двери. Сделай это сам, никто не коснется твоего оружия.

Не говоря ни слова, Мартин вынул меч из ножен. Подойдя к двери, он повесил меч на торчащий из стены крючок. Мартин в который раз вспомнил отцовский меч — большой, потертый, но настоящий меч воина, который сейчас держит в лапах Бадранг. Когда-нибудь Мартин вернет его себе… Роза радостно улыбнулась ему:

— Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Урран Во взглянул на Арью, и она снова вмешалась:

— Нет, Роза, ты не дашь Мартину спать своими разговорами. Иди за мной, юный друг.

Когда они ушли, отец Розы обнял ее за плечи и тяжело вздохнул:

— Поверь, я желаю тебе только добра. Этот Мартин — воин, а за такими по пятам ходит смерть. Ты не должна привязываться к нему.

Юная мышка улыбнулась:

— Папа, Мартин любит воевать, а ты — паниковать. Мартин — мой лучший друг на всем белом свете. Вот увидишь, я его перевоспитаю в самого миролюбивого зверя во всей Полуденной долине!

Урран Во поднялся с кресла.

— Как вы с Бромом похожи, оба своенравные. Я очень надеюсь, что ты права, хотя, по-моему, из вашей дружбы с Мартином вряд ли выйдет что-нибудь хорошее. Спокойной ночи, Роза. Подумай перед сном над моими словами!

34

Скользя бесшумно, словно тень, Феллдо устроил вокруг Маршанка тайники с дротиками. Бледный полусвет сумерек скрывал тела двух часовых, сраженных его меткими бросками. Внутри крепости один солдат был убит, трое ранены.

— Опять с утра пораньше спину гнуть, могилы копать, — ухмыльнулся Клогг, выглядывая из-под своей тачки. — Разрази меня гром, ежели мне подождать маленько, так весь Маршанк мой будет — я тут один живой останусь!

Бадранг метался из угла в угол сильно обгоревшего длинного дома. За столом сидели несколько офицеров и молча слушали его гневные тирады:

— Мы не выскочим из крепости в темноту, чтобы нас прихлопнули как мух. Рабы как раз этого и хотят. Я не собираюсь воевать на их условиях — нужно дождаться благоприятного момента чтобы бить наверняка!

Крестозуб поигрывал кинжалом, ловко крутя его в лапах.

— Я приказал всем держаться в укрытии. Если кого ранит или убьет, значит, сам виноват!

Рухнув в кресло, Бадранг отхлебнул вина. Толстозад решился подать голос:

— Но если мы не примем вызов, они нас перебьют поодиночке. Они, чего доброго, решат, что мы их боимся, и совсем обнаглеют!

Бадранг швырнул в него кувшин. Толстозад еле успел пригнуться, и кувшин разбился об стену, осыпав злосчастную куницу черепками и облив вином. Оскалив зубы, Бадранг зашипел на Толстозада:

— Кто тебя спрашивает, олух? Я не нуждаюсь в советах недоумков! Может, ты хочешь выйти из крепости и сразиться с ними сам?

Боггсу стало жалко Толстозада, и кто знает, что может прийти на ум тирану.

— Успокойся, Властитель. Он только хотел сказать…

— Успокойся?! — Побагровев от злости, Бадранг вскочил и опрокинул свое кресло. — Ты требуешь, чтобы я успокоился, когда горстка вонючих рабов держит меня в моей же крепости в осаде? — Выхватив меч, он набросился на своих помощников: — А ну, вон отсюда! Убирайтесь с глаз долой, безмозглые придурки!

Вопя и сбивая друг друга с ног, разбойники ринулись к двери, чтобы избежать ударов сверкающего клинка.

Шум свары донесся до Феллдо, и он вышел из своего убежища за скалой; его чуткие уши вздрагивали от напряжения. С завидной ловкостью он быстро метнул один за другим два дротика.

Последним из дома выбежал Толстозад, за которым гнался, размахивая мечом, Бадранг. Толстозад с воплем выскочил за дверь, и первый дротик Феллдо угодил точно в него. Бадранг поспешно захлопнул дверь.

Второй дротик Феллдо насквозь пробил обугленные доски двери и застыл на волосок от налитых кровью глаз тирана. Взмахнув мечом, Бадранг разрубил его надвое. Запрокинув голову, он заорал в темноту:

— Трусы! Поймаю — котлету сделаю!

— Ну так выходи, рыло горностайское! — донесся с берега бас Феллдо. — Сразу две котлеты получится!

— Мерзавец! — рявкнул Бадранг незримому врагу. — Дай срок, разделаюсь я с тобой!

В ответ Феллдо хрипло рассмеялся:

— Сам ты мерзавец желтобрюхий. Я знаю — ты меня боишься!

— Боюсь? — злобно завизжал Бадранг. — Я Бадранг, Властитель этих краев. Против меня никому не устоять!

На звук его голоса Феллдо метнул дротики. Три из них пробили дверь дома, четвертый вонзился в крышу. Укрывшись под перевернутым креслом, Бадранг изо всех сил вцепился в его ножки, чтобы не дрожать.

— Ха-ха, промазал! — крикнул он. — Жаль, что ты не умеешь кидать эти штуки как следует!

— Ничего, у меня вся ночь впереди, чтоб лапу набить, — уверенно пробасил Феллдо. — Так что спать не советую!

Феллдо собрал дротики и ускользнул в ночную тьму, оставив за спиной насмерть перепуганного горностая.

Поглядев в щелку в воротах, Трамун Клогг увидел темный силуэт, поспешно удалявшийся к южным скалам.

— Ха, так я и думал — всего-навсего один зверь. Ладно, пора мне на боковую, что ли. Какой смысл объяснять Бадрангу, что ему нечего бояться и он может малость прикорнуть, — разве он рабу поверит!

Между тем на безопасном расстоянии от Маршанка, в лагере на скалах, Баллау всматривался в угрюмые физиономии друзей, которые сидели у костра. Весь день среди них царило подавленное настроение. Заяц подошел к своей труппе, слонявшейся без дела возле повозки:

— Приветствую вас, ребята!… Ну и дела, вы что — лягушки, которые камней до отвала наглотались? Чего удивляться, что наши друзья хандрят, если даже комедианты носы повесили.

Бром встретил болтовню зайца вымученной улыбкой:

— Ну, и что ты предлагаешь?

Баллау бодро поводил длинными ушами из стороны в сторону.

— Я тебе скажу, что я предлагаю: требуется напомнить им, что в жизни есть место смеху, улыбке и песне. Давайте устроим представление!

Хлопая ресницами, Селандина заворковала:

— Какая чудесная мысль! Только, Баллау, тебе придется подождать, пока я не приведу себя в порядок. Я, должно быть, ужасно выгляжу!

— Ужасно? — Баллау пощекотал красавицу белочку под подбородком. — Ты выглядишь просто потрясающе. Хватит киснуть, друзья, представление начинается немедленно!

Зрители на время забыли о горестях минувшего дня: в их глазах играли веселые огоньки. Трясясь от смеха, они следили за выступлением труппы «Шиповник» на площадке, освещенной костром.

Дубрябина встала на четвереньки, и на ее огромной спине Гоучи, Кастерн, Трефоль и Баклер устроили пирамиду. Одетый в мешковатый костюм Баклер стоял на самом верху, на голове у Трефоли, а под носом у него были приклеены длинные закрученные усы.

Взмахнув своим широким плащом, Баллау расстелил на земле кусок ткани и возвестил:

— Минуточку внимания! Почтеннейшую публику просят во время имеющего место быть смертельного номера воздержаться от хихиканья и бросания на сцену всяческих предметов. Сейчас крот Малькольм Великолепный нырнет с головокружительной высоты на эту мокрую тряпицу. Леди и джентльзвери, поприветствуем крота-ныряльщика Малькольма Великолепного!

Последовал гром аплодисментов. Баклер, ловя равновесие, поклонился публике с высоты пирамиды и продекламировал театральным тоном:

Селандина в расшитом блестками платье прошлась перед публикой и показала зрителям огромный кремовый торт:

Давай скорей ныряй за борт! Перед тобой желанный торт!