Пленница Карателя. Время вспять (СИ) - Лесневская Вероника - Страница 6

— Ты серьезно? — недоверчиво изгибает бровь. — Я управляю электричеством. Это и есть моя способность. Готова раскрыть свою?

— Что? — ошеломленно округляю глаза.

Смотрю на этого странного мужчину, как на сумасшедшего. Хотя он, судя по всему, и является таковым.

Псих и маньяк! Со спецэффектами!

— Это какой-то фокус? — прищуриваюсь я и опять оглядываюсь на окно.

Карим тяжело вздыхает, подходит вплотную, нависает надо мной и берет рукой за подбородок, приподнимая. Оказываюсь с моим палачом практически лицом к лицу.

И мне катастрофически не хватает воздуха в этот момент.

— Прекрати надо мной издеваться! — выделяет мужчина каждое слово. — Я же сказал, что знаю, кто ты!

Его грубые пальцы не больно, но ощутимо впиваются в мою нежную кожу фарфорового цвета. Знаю, что даже от таких небрежных касаний могут остаться синяки. У меня слишком слабые сосуды.

— Больно, — вру я, оберегая свое лицо.

Каратель мгновенно убирает руку, и я даже удивляюсь такой отзывчивости. Слишком внимательный для похитителя. Или тактику решил сменить? Усыпляет бдительность?

А что если у него раздвоение личности?

От последнего предположения становится жутко, и я невольно обхватываю руками своим плечи.

Карим некоторое время сканирует меня взглядом, а потом нервно трет свой лоб и проводит ладонью по коротко стриженным черным волосам.

— Так, — чеканит он. — Окно не трогать! Я немного снизил напряжение. Убить не убьет, но потрясет и отбросит знатно, — ухмыляется, пугая меня. — Отдыхай. Завтра продолжим…

Не спешу уточнять, что именно мы с ним продолжим. Да и знать этого не хочу!

Но зато радуюсь, наблюдая, как Каратель покидает комнату и закрывает за собой дверь. По крайней мере, не придется спать с ним.

Откидываюсь на подушки, прикрываю глаза и вслушиваюсь в монотонный звук искрящегося электричества.

Утомленная стрессом и беготней, мгновенно отключаюсь.

Глава 6

Анжелика. Сейчас

Голова раскалывается на части. И звенит, словно внутри обезьяны асинхронно бьют в музыкальные тарелки. В горле пересохло, жуткая жажда мучает меня. Ощущение, будто я пила всю ночь. Но ведь это не так. Что произошло?

Приподнимаюсь на кровати и массирую пальцами виски. Пытаюсь восстановить последние события, но обрывки воспоминаний скачут в сознании, переплетаются друг с другом, смешиваются с картинками из сна о Карателе. И я уже не понимаю, где реальность.

С трудом встаю на ноги, замечаю графин на прикроватной тумбочке. Наверно, папа позаботился. Издаю обреченный стон, предвкушая грандиозную взбучку. Дрожащими руками наливаю воды в стакан и делаю глоток. Горло неприятно саднит. Дышать больно, так что я захожусь сухим кашлем.

На ватных ногах приближаюсь к окну, чтобы открыть и впустить свежий воздух. Становится немного легче, сознание проясняется.

Первым делом отметаю «ложные воспоминания» о ночном приключении с Карателем. Он точно всего лишь плод моей больной фантазии.

Разобравшись со сном, начинаю медленно собирать пазл вчерашнего вечера. Задумчиво провожу пальцами по лепестками комнатной фиалки, рисую невидимые узоры на листьях.

Вспоминаю.

Герман. Первый день в универе. Клуб. Громкая музыка и идиотские пляски. Напитки. Игорь…

Стоп! Немного отмотаем назад.

Перед глазами всплывает его довольное выражение лица в тот момент, когда я потягиваю сок через трубочку. Следующим этапом вспоминаю непривычно импульсивное для холодного Германа поведение. Ведь он рискнул поцеловать меня как раз после бокала от Игоря.

«Вожак» нашел способ отомстить нам за свою подорванную репутацию? Подонок!

Злюсь так сильно, что сводит зубы. Чувствую, как что-то осыпается в моих руках. Опускаю взгляд и вскрикиваю. На месте моей любимой фиалки сейчас покоится гербарий, а земля в горшке высохла и потрескалась. Ощущение, что бедное растение не поливали больше месяца, а ведь я регулярно за ним ухаживаю! Да и буквально только что фиалка выглядела вполне здоровой.

Прикрываю глаза, пытаясь отогнать от себя страшное видение, и распахиваю вновь. Но наваждение не исчезает.

Что со мной? Я схожу с ума?

Настойчивый стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть. Случайно цепляю несчастный горшок с погибшей от старости фиалкой. Роняю его на пол, наблюдая, как по пушистому ковру разлетаются комки земли и забираются между высокими ворсинками.

— Анжела, — сурово окликает меня отец с акцентом на первую «а». — Спускайся вниз. Я жду тебя на разговор. Серьезный, — выделяет последнее слово.

С замиранием сердца вслушиваюсь в звук удаляющихся шагов — и только потом позволяю себе шумно выдохнуть. В том, что разговор меня ждет серьезный, я ни капли не сомневалась! Но каким образом выкрутиться — понятия не имею. Ведь я даже не помню, как вчера добралась домой. И с кем…

Осторожно спускаюсь в гостиную, виновато понурив голову. Но обнаруживаю там лишь Германа. Он растерян не меньше, чем я, но при этом испуган до чертиков. Словно ему как минимум смертная казнь грозит за то, что упустил меня.

Поднимаю бровь и взглядом «спрашиваю» его, где отец. Герман понимает меня без слов, хмурится и жестом указывает на дверь кабинета. Потом подходит практически вплотную и злобно шипит:

— Куда ты пропала вчера? С кем была? — говорит так, будто я его невеста. — Какого черта тебя привез чужой мужик? Без сознания?

— Что? — прикрываю рот ладошкой.

— То! — выдыхает холодом. — Даже из машины не вышел. Дождался, пока твой отец тебя заберет, и сорвался с места. Аркадий Алексеевич ни лица не успел запомнить, ни тем более имени не знает. Номера скрыты. Кто это был? — сжимает мой локоть ледяной рукой.

— Не знаю, — лепечу ошеломленно. — Мне стало плохо в клубе, и я потеряла сознание. Не помню, что было дальше.

Герман меняется в лице, взволнованно окидывает меня взглядом. Изучает.

— Как. Ты. Себя. Чувствуешь? — чеканит каждое слово. — Он что-то с тобой сделал?

— Нормально, не знаю, — невозмутимо пожимаю плечами.

Мое спокойствие раздражает Германа. И удивляет меня саму. Казалось бы, я должна паниковать сейчас, бояться загадочного «мужика», в чьи руки попала. Но подсознательно почему-то не чувствую опасности. Словно меня подбросил давний знакомый. Чьи объятия оказались слишком теплыми и убаюкивающими.

— Что ж, сама Аркадию Алексеевичу все объяснишь! А я постою в стороне и послушаю, — Герман складывает руки на груди.

Смотрит на меня так, будто вызов бросает. Хорош телохранитель! Готов бросить меня на амбразуру?

— Без проблем, — хмыкаю я, но Герман не спешит расслабляться, ведь ожидает подвох. — Расскажу отцу, как ты потащил меня в клуб, напоил и домогался.

— Что-о? — взрывается он. — Я не… Ты чего врешь?

— Вру? Думаешь, папа не поверит мне? — смаргиваю искусственно вызванные слезы. — Ах да, еще упомяну, что в порыве страсти ты признался, что не мой «друг детства», а подставной телохранитель. Кажется, ничего не упустила.

Демонстративно потираю пальчиком подбородок, пока Герман закипает. Точнее, замораживается. От него так и веет холодом!

— Как ты поняла? — наконец, выдает он.

— Легко, — намеренно нервирую. — Из тебя шпион отвратительный. Да и телохранитель, как оказалось, тоже. Зато маньяк отменный!

— По поводу поцелуя, извини, — неожиданно заявляет Герман. — Я был не в себе…

— Это Игорь, — шепчу я. — Думаю, он нам подмешал что-то. Ожидал, что мы опозорим себя при всех неадекватным поведением. Другого варианта у меня нет.

Наблюдаю, как руки Германа сжимаются в кулаки, а потом покрываются изморозью. Ахаю недоуменно и делаю пару шагов назад. Парень тут же прячет ладони в карманы брюк.

— Ты… Что с тобой не так? — сипло лепечу, чувствуя, как замирает сердце.

— Все в порядке, — отмахивается он.

Отвлекаюсь на шум, доносящийся из кабинета. Вспоминаю об очень злом отце и решаю отложить на потом выяснение отношений с Германом.