Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 80

— Вы. Отпустите ее. — пахнуло холодом и парни державшие Иошико сразу же разжали руки. Иошико тотчас наградила пару из них чувствительными пинками, шипя и ругаясь как дворник. К ней подбежали ее девчонки, утирая слезы и что-то защебетали не то утешая, не то предлагая помощь.

— Вот же. — сказал я. Помощь Иошико вроде была уже не нужна, у нее своих сочувствующих хватает, выяснять сейчас что случилось было как-то неделикатно… все равно потом узнаю. Да еще в деталях. Главное, что она в безопасности. И что интересно, Юки же ни секунды не колебалась. Хороший удар.

— Сука… — прошептал лежащий на земле Мацуда: — что ты натворила… — я огляделся по сторонам. Юки и близняшек не было. Странно, подумал я, в прошлый раз она все так ловко разрулила, а сейчас раз и нет ее. Значит придется разбираться самому. Сзади раздались какие-то крики. Иошико метелила отставших от слинявшей свиты. С чувством так.

— Помощь нужна? — поинтересовался я, любуясь поставленными ударами и отточенными движениями нашей гяру.

— Не мешай. Аргх! — она выбросила ногу и еще один из «поклонников» ее коленок и запястий — упал на землю подвывая и хватаясь за голову.

— Что тут происходит?! — ага. Сатоми-сенсей. Наверное тетрадки проверяла, задержалась в школе, а тут шум, крики.

— Ничего не происходит, Сатоми-сенсей. — тяжело выдыхает Иошико: — так, парни с лестницы упали.

— Но… тут нет лестницы. — недоуменно сдвигает брови сенсей.

— Поверьте мне, сенсей — встрял в разговор я: — эти ребята упорные. Они где хочешь лестницу найдут…

Часом позже мы с Иошико сидели в небольшом кафе. Нет, не вдвоем, с нами была еще эта девочка из ее свиты, с пухленькими губами. Как ни удивительно, но ее звали не Горячие Губки, а Кимура Чи-тян. А я вот про Кимуру помнил, что это одноименный болевой на локоть. В честь одного бойца, применившего его, кстати да, тоже японец был.

— Вот козлы. — говорила Иошико, сжимая свой стакан с напитком так, что тот едва не трескался: — говорили же один на один, а как этот … мудак — выхватывать начал, то началось. Сперва просто толкались, между нами вклинивались, а потом…

— А из-за чего ты с этим Чармингом сцепилась то?

— Чарррмингом? — очаровательно искажая слова протянула Горячие Губки Чи: — там нет никакого Чарррминга. Мацуда и Фудзита и тот длинный из параллельного и …

— Да я так его про себя прозвал — Принц Чарминг. Он же бойфренд нашей Королевы, нет?

— Ну тут скорее консорт. — приложила палец к подбородку Чи-тян: — и никакая она не королева эта ваша Юки. Придумали тут себе. Она просто злая и холодная. И две дурочки с ней ходят.

— Ой, помолчи… — поморщилась Иошико: — она-то здесь ни причем.

— Еще как причем! — возмутилась Горячие Губки: — он же с ней и ходит. И вообще… — она только набрала воздуха в рот, чтобы высказать все, что думает, но в этот момент Иошико пнула ее под столом.

— Ой. — сказала Горячие Губки и насупилась. Замолчала. Наступила немного неловкая тишина. Я старался не глядеть на Иошико в упор, на ее рубашке были оторваны три пуговицы прямо на груди, а две верхние гяру никогда и не застегивала, так что при любом ее движении было видно намного больше Иошико, чем она планировала показывать. Интересно, подумал я, а вот этот фирменный загар гяру- она просто загорелая или в солярий ходит? И если просто загорелая, то под ее спортивным бюстгальтером есть белые полоски незагоревшей кожи, а если в солярий, то она вся как шоколадка. Шоколадка Иошико, да.

— Эй! Ты о чем это задумался? — подозрительно уставилась на меня Иошико. Вот же, видимо опять у меня вид пускающего слюни имбецила. И масляные глазки, да.

— Я? Задумался? Ты за кого-то другого меня принимаешь. — говорю я: — я и думать это понятия несовместимые, как показал тест по истории.

— Да, ты там зажег. — согласилась Иошико: — надо же так не знать историю своей страны. Вроде умный.

— Это неправда. Был бы умным … эх, да что говорить. — и правда, знал бы прикуп, жил бы в Сочи. В кафе ввалились два парня и одна девушка, вели себя шумно, размахивали руками и разговаривали на повышенных тонах. Парни были одеты в кожаные куртки и держали в руках мотоциклетные шлемы, девушка была в футболке и джинсах, у нее были на редкость разноцветные волосы всех цветов радуги.

— О! Синдзи-кун и ты тут! — помахала она рукой: — Привет!

— И вам привет, Камико-тян! — мне пришлось привстать и махнуть рукой. Камико улыбнулась и они заняли угловой столик, продолжая что-то бурно обсуждать и время от времени выдавая взрывы смеха.

— Это еще кто? — удивилась Горячие Губки, смерив Камико и ее компанию взглядом: — я ее не знаю, она точно не из нашей школы.

— Это Камико-тян, мы с ней знакомые. — ответил я: — она брату в салоне пачинко иногда помогает. Хорошая вроде девушка.

— У тебя, Син, все девушки хорошие. — проворчала Иошико: — вот ты чего к Юки стал клинья подбивать? Не видишь, у нее парень бешеный. — она потрогала уголок губ и скривилась: — вот козлы.

— Да не подбивал я ни к кому клинья.

— Ага, а чего в Литературный поперся? Их на всю школу три человека и ты вот сейчас. — Иошико откинула голову назад и вынула из ноздрей скрученные кусочки салфеток, уже пропитанные кровью. Шмыгнула носом, достала зеркальце и стала внимательно разглядывать себя в нем. Чертыхнулась вполголоса, встала буркнула — на минуточку и скрылась за дверью женского туалета. Я остался наедине с Чи-тян.

— Ты знаешь, что это она за тебя вписалась? — спросила Чи-тян через некоторое время.

— Что? Почему?

— Она говорила, что тебе драться в школе нельзя, а тут этот… Мацуда с дружками у ворот школы стоял, про тебя спрашивал. Поджидал… — Чи-тян метнула в меня возмущенный взгляд и я оторопел. Вот оно как. Значит Принц Чарминг и его гиены искали именно меня, а наша Иошико решила за меня вписаться. Я перевел взгляд на Чи-тян. Горячие Губки сидела, стискивая кулачки и ерзая на стульчике, всем своим видом выражая негодование. За угловым столиком хохотали, вспоминая какого-то Ежи и как этот Ежи «перекопался в прошлом году на фестивале». За стойкой мерно гудел холодильник. Едва-едва работал приемник, играла какая-то легкая попсовая музыка, звонкий девичий голос напевал «доки доки фууува». Хлопнула дверь и появилась Иошико, она слегка прихрамывала.

— Вот же. — сказала она: — Эй вы там! У вас туалетная бумага кончилась! — сказала она в сторону бара и девушка за барной стойкой изобразила на лице крайнюю озабоченность, но с места не стронулась.

— Иошико. — сказал я, встретившись с ней глазами: — можно тебя в сторонку на минуточку?

— Что? А, да… — она хотела уже встать, но Горячие Губки вскочила и поклонилась.

— Иошико-тайчо, Синдзи-кун, мне уже пора, дома заждались, у нас сегодня семейный ужин. — и она торопливо удалилась.

— Семейный ужин. — удивилась Иошико: — вот ничего же не сказала. Странно.

— Иошико. — пока ее внимание было обращено на Чи-тян, я уже успел провести по лезвию и на кончике подушечки большого пальца левой руки уже набухла капелька крови. Она обернулась и я взял ее руку в свою. Капля крови мгновенно впиталась, щеки Иошико порозовели и она даже выпрямилась, словно бы ветка сакуры, избавившись от тяжкого груза мокрого снега. Да, и я могу в метафоры.

— Что?! — Иошико стремительно отдернула свою руку: — что это?! Ты! Чего это? У меня парень между прочим есть!

— Да? Ох, а я и не знал. — удрученно покачать головой, изобразить крайнее огорчении и даже горе. Как дальше жить в этом суровом мире, где такие прекрасные девушки всегда с парнями. Что ж она излечена, одна часть моей ответственности с меня снята.

— В любом случае, я приношу извинения, за то, что стал причиной твоих неприятностей.

— Пф. — фыркнула она, сложив руки на груди: — отмудохать какого-нибудь придурка только в радость для Иошико-самы! Я бы им всем там пораздавала люлей, если бы твоя фифа не вмешалась. Кстати, а здорово она ему по яйцам врезала! Я аж хруст услышала! — она хохотнула и ей вторил взрыв хохота за соседним столиком. Она поморщилась.