В другой мир на ПМЖ (СИ) - Журавлева Юлия - Страница 45

Только сейчас я четко поняла, что именно потерял этот менар. Всё. Жену, детей, семью, уютный домик. Взамен получив бесконечные войны, убийства, риск. Я аккуратно прикрыла дверь, домыла полы в чужом доме другой хозяйки. Вейн любил жену, если не посмел тронуть такое явное напоминание о ней и об их совместной жизни. Стало грустно и больно, и, как бы я ни ругала себя за неуместные в моей ситуации мысли, мысли эти уходить никуда не собирались. А еще появилась одно твердое намерение. Я точно знала, что сделаю, когда все закончится. Теперь знала.

А потом начали ломать дверь.

Я попятилась назад и чуть не упала, споткнувшись об одно из кресел. Адальвейн черным вихрем слетел вниз по лестнице: по пояс голый, с мечом в руке. Он резко откинул засов и вскинул руку с клинком, но тут же опустил. Внутрь буквально ввалился Кунг Рамзи, начальник охраны в доме Вейна, запыхавшийся и взъерошенный.

Не успев отдышаться, он выпалил:

– Мы нашли, где их держат! – голос его дрожал от волнения.

– Кого именно? – Адальвейн указал на свободное кресло, и мужчина рухнул в него.

– Всех заложников, в том числе ваших детей и ваших, – он посмотрел на меня, – родителей. В одном из домов, в старых литейных мастерских, – Кунг Рамзи перевел дыхание и внезапно закашлялся.

Я метнулась за кружкой с водой. Мужчина попил и продолжил:

– Сегодня на рассвете недалеко от района литейщиков найден труп, очень изуродованный, но по некоторым признакам, в основном личным вещам, в нем опознали одного из ведущих казначеев, пропавших на прошлой неделе. Начали искать зацепки и выяснили, что мальчишки, разносившие послания, нелегальные, конечно, видели, как этот труп выносили из одного из домов под покровом ночи и грузили на телегу. Стали узнавать про дом, бывший раньше крупной литейной мастерской, еще около года назад проданной какой-то компании менаров, которые вынесли из него все оборудование, – говорили, для модернизации, но ничего нового так и не закупили. Это не привлекло бы ничье внимание – мало ли, деньги кончились – но в последние месяцы там идет странная активность, особенно по вечерам. Туда часто приходят личности в глубоких капюшонах, а иногда приезжают закрытые повозки, но, судя по тяжелому ходу ящеров, не пустые. Еще местные поговаривают, что труп казначея не первый, и остальные тоже были из знатных. Украшений на них не оставалось, но одежда была богатая. На большинстве были татуировки магов. Казначей, кстати, тоже был магом, и весьма неслабым. Видимо, так они устраняли неугодных членов Ордена.

– Неужели никто не заметил пропажу магов? – Я не понимала, как можно так легко терять столько менаров и не придавать этому значения.

– Пропажу замечали, но они пропадали не в один день, да и не так уж много – может, десятка полтора, – пожал плечами начальник охраны.

– Нам нужно быстрее прикрыть это гнездо, – Вейн выглядел решительно. – Тогда наверняка узнаем, там ли держат заложников. Поводов для визита у нас достаточно.

– Будем привлекать официальные власти? – Кунг резко собрался и подтянулся.

– Нет, бери всех наших людей, также своих проверенных, и еще кинь весточку Базулу – пусть берет ударную группу и к девяти вечера входит в литейный квартал, дом надо окружить, лишними его бойцы не будут.

План был простой и четкий: дом окружить, вломиться и захватить (желательно врасплох) всех присутствующих. Если есть пленные – освободить. Меня, конечно, попросили остаться дома – я, разумеется, категорически отказалась. Моя внезапно усилившаяся интуиция говорила: это именно то, что нам нужно. От волнения я разбила две тарелки, опрокинула горшок, после чего Вейн усадил меня в кресло во избежание дальнейшего разгрома. В дом все время кто-то приходил-уходил, что-то делал и обсуждал, я же комкала в руках салфетку и кусала губы.

Потом мне впихнули в руки тарелку с какой-то едой и приказали съесть – я съела и принялась накручивать себя дальше. Казалось, всё вот-вот завершится, но мое не вовремя проснувшееся плохое предчувствие не давало покоя. Я не находила себе места, вполуха слушала наставления Адальвейна, переодевалась в свой проверенный костюм (правда, туника годилась только на тряпки – пришлось довольствоваться простой рубахой). Кинжал в ножны убрала не задумываясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Как я протянула до восьми вечера – не понимаю. Но когда была дана отмашка выдвигаться, я побежала едва ли ни первая, за что выслушала о себе много интересного от Адальвейна (менар искренне недоумевал, как я вообще дожила до своих лет) и была задвинута в середину внушительного отряда, растянувшегося в итоге на пол-улицы. Дорогу в сумерках запоминать даже не пыталась. Менары, чтобы не привлекать повышенное внимание, растеклись по всем улочкам и переулкам, но к девяти часам, когда на улице была уже настоящая ночь, мы резко остановились около угла небольшого домишки.

Домишко был скособоченный, ставни поскрипывали на ветру, краска облупилась, при этом строение было весьма характерным для данного района (собственно, других нам и не попалось): этакие местные трущобы, в которых не то что банда заговорщиков – целая армия может затеряться. Пахло вокруг как-то не очень, и даже не понять, чем именно – не то отходами жизнедеятельности, не то отходами местного литейного производства, не то другими помоями, – но нос хотелось заткнуть ужасно.

Все это я переносила стоически: надежда встретиться с родителями пересиливала любые неудобства. Так что дышала через раз и не обращала внимания на странное копошение в темных углах (если у них тут тираннозавры вместо лошадей, то даже думать, кто может быть вместо крыс, было страшно). В происходящем я совершенно не ориентировалась, никакая информация в голове не оседала – я только отмечала, что мы почти пришли, что дом окружен отрядом из форта, а мы готовимся к штурму.

И вот, когда все заняли стратегические позиции, мы перебежками добрались до цели. Дом, служивший конечной целью, выглядел значительно внушительнее остальных. Большое добротное здание – с кучей зарешеченных окон, несколькими выходами, а еще с десятком торчащих из крыши труб – производило странное впечатление, но задумываться стало некогда.

Кованая дверь вылетела внутрь вместе с косяком, и мы ворвались в темноту коридора, запуская перед собой магические огоньки, не высветившие ни одной живой души. Было пусто, хотя, по докладам соглядатаев, которые я краем уха слышала, внутри должно находиться прилично народа – тех, кто вошел, но так и не вышел. Или информация неверна, или есть потайные выходы, или всё, может быть, еще хуже и нас уже ждет теплый прием.

Правда, пока о последнем не свидетельствовало ничего: ни магических ловушек, ни сигналок; поисковые импульсы вернулись только из подвала – там кто-то был, но явно не в том количестве, которого мы ожидали. Теперь нашей главной целью стал подвал. Пока большая часть разбрелась по двухэтажному дому, проверяя каждую дверь, я, Вейн и еще пятеро менаров пошли вниз по каменной лестнице и наткнулись на дверь, ни открыть, ни выбить которую не получалось. Собственно, возились бы с ней долго, но Кунг Рамзи принес целую связку зачарованных ключей, один из которых подошел к злополучной двери.

Внутри опять были клетки.

– Лера!

Я бросилась на крик и не заметила бы даже разверзнувшуюся под ногами бездну. Повезло, что пол был ровный.

Мамина рука оказалась ледяная, тут же рядом оказался папа, который и через решетку умудрился обнять и расцеловать меня. Я же просто давилась рыданиями, не в силах поверить, что это правда они – живые и вроде бы здоровые.

В это время выпускали других пленников, их было немного: всего дюжина менаров да двое моих родителей. Среди пленных я с удивлением обнаружила Рангора ир Марола – магического советника Владыки, вот это поворот! Он же один из сильнейших и влиятельных магов! Правда, вид у него сейчас такой, что даже мой невысокий и худой отец смотрелся на его фоне выгодно. Ир Марол постарел не знаю на сколько лет: из крепкого, пусть и немолодого менара превратился в забитого жизнью старика. Судя по тому, как он держался, его внутренности явно пострадали после пыток, от которых и на лице осталась пара отметин. Сам же он, заросший, осунувшийся и ссутулившийся, казался сломленным и потерянным.