Изгнанник - Джейкс Брайан - Страница 44

— Тише вы! — шикнул он на гомонящих поблизости рэдволльцев и приложил к уху лапу. — Дайте прислушаться!

Уцепившись хвостом за зубец крепостной стены, он перегнулся и навострил уши. Рэдволльцы тоже насторожились.

Стоило ежихе Мирте кашлянуть, как все осуждающе обернулись на нее.

— Открывай ворота! — крикнул Сьюмин, яростно делая знаки Барлому. — Они идут! Я слышу голоса!

Из лесу на дорогу вышел возглавлявший процессию Шкипер:

— Поглядите, друзья. — Он указал концом дротика в сторону Рэдволла. — Видите вон тот шпиль, это и есть наше аббатство.

Истомившиеся ожиданием рэдволльцы понеслись вниз со стены к главным воротам и стали там ждать, пока спустится барсучиха: прежде всего это был особый день в ее жизни. Когда Белла вышла на дорогу и поравнялась с остальными, рэдволльцы дружно приветствовали ее.

— Хотите услышать боевой клич барсуков? — осведомилась Белла, обернувшись к остальным. — Когда я подам знак, выкрикните слово «эулалиа», но нужно, чтобы оно прозвучало громко и протяжно. Готовы? Начинай!

— Эулалиаааааа!

Блик, крутя булаву над головой, набрал в необъятную грудь воздуха и взревел:

— Эулалиааааааа! Кротоначальник заткнул лапами уши:

— Урр, словно это самое… гром перед бурей! Глядите, он идет!

Блик увидел движущуюся к нему во главе процессии седую барсучиху. Он знал, что это его мать Белла. Передав булаву Шкиперу, он бросился к барсучихе навстречу; от его тяжелых шагов столбом поднялась пыль, а с обеих сторон грянули радостные приветствия.

Вдруг Блик остановился и последние три шага прошел медленно. Перед ним было то же благородное лицо, что являлось ему во снах. Среди наступившей тишины коротко прозвучали слова:

— Мама.

— Сын мой.

Так Блик Булава, владыка Саламандастрона, пришел в аббатство Рэдволл и встретился со своей матерью Беллой Броктри.

ГЛАВА 48

В тот же час начался пир, которому, казалось, не будет конца. Бриони сидела с Барломом и аббатисой Мериам под своей любимой яблоней. Писарь прихватил с собой гусиное перо, чтобы увековечить то, что рассказывала мышь. А говорила Бриони откровенно, стараясь не упустить ни единой детали. Когда ее повествование подошло к концу, в воздухе повисла тишина. — Значит, мы с Беллой оказались не правы. — На Бриони смотрели добрые глаза аббатисы. — Все-таки в Покрове было что-то хорошее, хотя, чтобы это проявить, ему пришлось пожертвовать жизнью. Прими мои извинения, Бриони.

— Вам вовсе не за что просить прощения. — Бриони почтительно поцеловала лапу аббатисы. — Покров был плохим, теперь я это знаю. Белла была права. Кое-кто не может вести себя как положено. Сколько мы его знали, Покров ни к кому не проявил душевной доброты. После его смерти я много всего передумала, но так и не смогла себе твердо ответить, спас ли бы он меня, если бы точно знал, что его отец бросит в него дротик. Однако не любить я его не могла, это было сильнее меня, хотя я знаю, что без таких, как Покров и Сварт, жизнь на земле будет лучше. Такие, как они, приносят лишь смерть и несчастья.

Прежде чем ответить, Мериам обменялась взглядом с Барломом:

— Ты повзрослела, Бриони. Ты вернулась к нам более мудрой, благоразумной и зрелой, чем свойственно для твоих лет. Как считаешь, Барлом?

— Я считаю, что в свое время, — произнес он, свернув свои свитки, — аббатство Рэдволл не останется без хорошей аббатисы, когда ты, Мериам, почувствуешь потребность передать кому-нибудь свои полномочия. Мериам обняла Бриони за плечи:

— О лучшей будущей аббатисе Рэдволла я и мечтать не могу.

— Я — аббатиса Рэдволла? — Бриони не могла поверить своим ушам.

— А Тогет в свою очередь займет место кротоначальника. Вы оба достойны всяческого восхищения и уважения.

Зайчонок Бурбоб задергал носом и выжидающе уставился на Рилбрука Странника: — И это все? Вот проклятие! Я бы не прочь эту историю слушать и слушать хоть до скончания века.

Старик выдра поднялся и потянулся, балансируя на своем рулеобразном хвосте.

— Итак, щекастенькие, слыхали, как в таких случаях говорят? Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец. А если кому мало, начинай сначала.

— А что случилось с Джодом и Быстролапкой? Они поженились? — осведомилась зайчиха, поставив перед пожилым гостем угощение.

— Да, и остались жить в Рэдволле. А вот Камненог вместе с Бликом вернулись в Саламандастрон. Но произошло это много лет спустя, и только после того, как Белла отправилась в Темный Лес. Блик ни за что не покинул бы аббатство, пока мать его была жива. Ушла из жизни она мирно и счастливо, прожив гораздо дольше, чем бывает отпущено даже барсукам. Никто на своем веку не помнит таких долгожителей, как Белла.

— И Бриони в конце концов стала аббатисой?

. — Да, в зрелом возрасте. Мериам ушла на покой и передала свои полномочия Бриони. Тогет стал кротоначальником. А теперь, может, хватит терзать меня вопросами, пока моя стариковская морда от них не посинела?

— Еще только один. Правда ли, что Блик, когда вернулся сюда, отрекся от обязанностей воителя?

— Нет, он всегда был готов защищать приморье, сражаясь с любыми врагами. Несмотря на то что он безумно любил заниматься земледелием, враги его знали только под именем Булавы. Благодаря ему горные склоны Саламандастрона превратились в плодородные плантации, какими они пребывают и поныне. Со временем он стал опытным земледельцем. Имя Блика он сменил на более благородное — Солнечная Полоса. Помимо того, он первым из барсуков начал писать стихи — весьма редкое дарование для тех, у кого в жилах течет кровь воителя.

— А ну-ка идите за мной, я вам кое-что покажу, — позвала всех зайчиха.

Дети вслед за зайчихой и стариком выдрой направились по скалистой тропке, с одной стороны от которой раскинулся насыпной сад. Рилбрук остановился у скамьи, сложенной из каменных плит:

— Смотрите, я вам покажу, что мне показал когда-то отец, а ему — его отец…

Щекастый Бурбоб пробубнил себе под нос:

— А его отец показал его отцу, равно как его тетушка показала ему и… Уххх!

В качестве предупреждения зайчиха ущипнула его за ухо, и он замолчал, наблюдая, как Рилбрук приподнимает верхний камень скамьи. Показался нижний камень, на котором красивым барсучьим почерком были вырезаны стихотворные строки:

Опершись на посох, Рилбрук наблюдал за зайчатами, собравшимися гурьбой вокруг плиты и читающими стихи.

— Да, при его правлении Саламандастрон процветал, — заметил он. — Хорошо бы этим зайчатам посчастливилось иметь такого учителя, как Блик.

— А как ты думаешь, будет ли когда-нибудь барсук опять править в Саламандастроне? — Бурбоб с надеждой устремил взгляд на рассказчика.

Рилбрук усадил зайчонка на каменную скамью.

— Эта гора никогда не останется надолго без Лорда Барсука. Дух воителя как будто притягивает их из дальних стран. Если каждый день будешь сидеть на этом самом месте и глядеть вниз на берег, однажды ты увидишь идущего сюда барсука. Растите сильными и честными и хорошо служите барсуку. Это долг каждого живущего в Саламандастроне зайца.

Облачившись в плащ, Рилбрук Странник взял свой рябиновый посох и отправился в путь: