Голубой Ютон (СИ) - Номен Квинтус - Страница 7

В кармане Ларисы зазвонил телефон. Она с каменным лицом выслушала, что ей сказал невидимый собеседник и обратилась к Михалычу:

– У нас там на дороге полсотни женщин застряли, учительниц, с экскурсией ехали. Можно им к вам на какое-то время зайти, погреться там, подкрепиться… Кстати, одна из этих учительниц уверенно сказала что сейчас начало мая и примерно… – она бросила взгляд на телефон – девять утра.

– Тогда и про лето понятно, – пробормотал старик, – перенос во времени. Читал про такое… Только куда?

– Связь заработала, значит сейчас все узнаем – поспешила упокоить его Марина.

– Это не связь… то есть у нас специальная радиомашина, может работать как сотовая станция. Леночка мой телефон знает, вот и позвонила.

– И что сказала? – в голосе Марины прозвучали нотки паники.

– Сказала… – Лариса глянула в глубину дома и, не увидев детей, продолжила – что мы в глубокой жопе. На расстоянии минимум ста километров нет ни одной сотовой станции, на расстоянии километров триста, а то и больше, ни одной радиостанции. Над нами нет ни одного спутника. Так что на скорую помощь я бы не рассчитывала…

– А вы, товарищ капитан? – решил уточнить Владимир Михайлович.

– Уже майор… впрочем, неважно. Мы тоже попали, вместе с этим гребанным автобусом… и с вами. Так что, можно считать, конкретно вам как раз повезло, что и мы тут оказались, по крайней мере толпой будет проще отбиваться.

– От кого? – вопрос задала вышедшая из комнаты в прихожую молоденькая девушка.

– От всех невзгод, которые могут случиться. На наше счастье в том автобусе оказались два врача, которые здесь лишними, думаю, не окажутся. Правда счастье какое-то… ну, что есть.

– Я и сама… впрочем, вы правы, – ответила Марина. – Зовите их всех сюда, как-нибудь разместимся. Вот только чем кормить…

– У Ксюхи в магазине возьмём, – ответил мужчина. – Если у учительниц с собой наличных нет, у меня немного найдётся, да и за электричество неоплаченное у хозяйки должок, так что сочтёмся…

– Хорошо… Марина Дмитриевна, у вас найдётся на время во что мальчика обуть? Володя, выйдешь – смотри в оба, карабин из рук не выпускай, а то мало ли… вдруг тут медведи дикие вокруг бродят? А я быстро к машинам сбегаю, помогу Леночке народ сюда проводить.

– Может просто позвонить?

– Нужно лично, а то бабы могут решить что тут ловушка или ещё какую-то дурь вообразить. Я точно знаю, сама такая.

– Вот что, тёзка – с наигранной весёлостью сказал старик, протягивая руку к карабину, – ты все же тут посиди, погрейся, а с карабином я, как старый охотник, за порядком пригляжу. Если медведи, то тебе точно ловить будет нечего… Карабин-то пристрелян?

– Этот с прямо ТОЗа, спецзаказ для каких-то стрелковых соревнований ВОХР. Патроны, правда, сейчас валовые, но у нас в машине три ящика ПРС «особо точных» с патронного. Ладно, я пошла.

– Санки возьмите! Пока на дороге снег, вещи какие все же легче нести будет, – посоветовала Марина, – у меня в гараже их трое, сейчас вынесу.

– И у магазина санки, мальчишек этих, тоже возьмите. И да, лучше не все сразу идите, так будет проще по домам всех устроить, – добавил Михалыч.

Глава 3

Лариса Иванова молча стояла в сторонке и смотрела, как Лера копает яму. Даром что училка-историчка, да и комплекцией на классическую «русскую бабу» явно не тянет – а копает как пресловутые "два солдата из стройбата". Хотя она вроде говорила что каждое лето по археологическим раскопам ездит… ездила. Обе врачихи тоже не стояли: лапника уже нарубили немаленькую кучку, а теперь пытались соорудить что-то вроде ящика. Да, ящик из жердин соорудить очень непросто, в особенности если делать его без гвоздей – а гвоздей-то и взять негде. Впрочем, наверное и не нужен никакой ящик…

Лера, закончив земляные работы, довольно ловко выпрыгнула из ямы:

– Девочки, я свое дело сделала. А дальше вы уж сами как-нибудь, я вам помочь просто не смогу…

Все же медики – это люди с очень специфическим складом характера. Говорят, что с возрастом у них цинизм развивается, но, наверное, врут: эти две еще совсем молодые, но в них этого самого цинизма хоть отбавляй. Хотя нет, они просто делают свою непростую и очень неприятную в данном случае работу – спрятав эмоции где-то в глубине души. Зная, что кроме них эту работу никто не сделает.

Накидав на дно ямы слой лапника, они очень аккуратно и, на что Лариса обратила особое внимание, как-то подчеркнуто вежливо положили на лапник тела. Ящик у них сделать не получилось, но они, вбив в землю рядом с телами небольшие колышки, положили на них связанное тонкими прутьями из жердин некое подобие крышки. Сверху навалили еще лапника и, взглянув на привалившуюся к дереву и явно уставшую Леру, взялись за лопаты и быстро засыпали могилу. Ну да, засыпать ее рыхлой землей все же было проще, чем рыть яму в слежавшейся глине, тут сила и опыт особо и не нужны.

Когда они закончили и эту часть печальной работы, подошедший Владимир Михайлович воткнул в выросший в лесу холмик грубо сколоченный крест, на перекладине которого деревянными шпильками была приколочена небольшая дощечка с именами тех, кого укрыла земля. Так вот что он делал, сидя на эстакаде: линзой эти имена на дощечке выжигал!

Владимир Михайлович вздохнул, рукавом вытер пот со лба:

– Ты уж извини, Алихан Ибрагимович, что над тобой крест поставлен, не знаю я просто, что у вас в таких случаях принято… но всяко бог один на всех. Так что уж не обижайся…

Почему-то именно эти слова вытащили Ларису из какого-то странного оцепенения и она, оглядев стоящих вокруг могилы людей, скомандовала:

– Ну, этих проводили. Лера, ты как? Нам еще и тех сегодня похоронить нужно, так что идем уже.

И, пока они шли сто с небольшим метров по эстакаде, Лариса снова и снова прокручивала в голове события сегодняшнего дня…

Часа через три после того, как Лариса вернулась к автобусу, все перебрались в «места временного пребывания», и санки оказались очень к месту: женщины отправлялись в длительную поездку, где места и времени для стирки не предусматривалось, так что сумки у каждой оказались довольно немаленькими и тяжёлыми. А кроме личных вещей с собой они принесли из автобуса и нетяжелые, но довольно объёмные пледы и подушечки, положенные каждому из пассажиров, напитки из холодильника, продукты из минибара. Ещё – «груз» из «Тигра»: ящик с карабинами и три ящика с патронами. И если карабины были ещё подъёмными, то каждый ящик с патронами тянул на тридцать килограмм. Оружие Лариса решила в машине не оставлять, так как в доме у Михалыча обнаружилась неплохо оборудованная «оружейная комната».

Однако разместить больше полусотни «гостей» в двух домах, изначально вообще-то рассчитанных на проживание одной семьи, было не очень просто. Десяток женщин Михалыч поместил в деревянной баньке, которую он сам называл «банно-прачечным комбинатом»: там, кроме довольно просторного предбанника и «моечного отделения» обнаружился довольно большой чердак с тремя мягкими лежанками (Михалыч сказал, что это сын их там поставил чтобы пьяных приятелей на ночь оставлять). Спать там, конечно, большинству «поселенок» предстояло на лавках – но это было все же лучше, чем на голом полу.

От идеи «временно поселиться в доме Савельевых» пришлось отказаться: мало того, что часть стен просто отсутствовала, так еще и отопления там не оказалось – газовый котел «пропал» вместе с исчезнувшими стенами. Вдобавок одна из плит перекрытия почти что рухнула (не до конца, упершись в появившуюся вместо стены землю), так что в доме вообще находиться было опасно. Тем не менее забравшиеся через пролом внутрь дома мальчишки вытащили через окна немало пригодных для спанья вещей. Через окна потому, что дверь была заперта, а ключа от нее, понятное дело, ни у кого не было.

Однако русский человек всегда найдет способ преодолеть «мелкие неприятности». Марина вспомнила, как в детстве ее семья праздновала Новый год – когда в гости приходили многочисленные братья и сестры ее родителей и в двухкомнатной малогабаритной квартире как-то устраивалось больше трех десятков человек, ну а в двух все-таки больших домах (и одном маленьком, если баньку считать) разместить шесть десятков – да хоть бы и на полу – оказалось совсем несложно. В особенности учитывая, что в половине этих комнат пол был застелен толстыми пушистыми коврами…