Пепел и лед - Мягкова Нинель - Страница 7

– Именно это и подозрительно! – многозначительно махнула бокалом Лекса, чуть не расплескав содержимое. – Не дуйся, шучу. Но сам факт, что их интересует заражённый континент, вызывает сильнейший интерес у меня.

Джеральд подумал.

– Зачем им тогда Академия? Что-то не вяжется.

– Не знаю. – задумчиво покачала ногой Лекса. – Надо было меня студенткой засылать, пользы бы больше было. Ближе к ним, и все такое.

Джеральд чуть не поперхнулся.

– Лекса, дорогая, ты себя видела? Какая из тебя студентка?

– Ну спасибо. – она капризно оттопырила губу, изображая вселенскую обиду. – Я, между прочим, неплохо сохранилась. И ещё ого-го!

Они переглянулись и дружно захихикали, как подростки, услышавшие непристойность. Лекса, знававшая его прадеда в пеленках – дальше король старался не задумываться, берег психику – и правда была внешне похожа на шестнадцатилетнюю абитуриентку. Если бы не слишком опытный взгляд и не собственный, уникальный стиль, слишком непохожий на современную молодежную моду. За преподавательницу-то ее с грехом пополам выдали, но вариант со студенткой провалился бы еще на подходе.

Бокал дрогнул в ее руке. Сработал маячок, поставленный в одном из поселений в пригороде.

Каждое новолуние там пропадали люди, королю исправно поступали жалобы на болотного монстра, утаскивавшего взрослых мужиков, так что их потом находили по кускам по всему лесу.

Таких неблагополучных районов было несколько. Патрулировать еженощно все она не смогла бы физически, но вот навесить оповещающие нити – вполне. Едва магический фон превышал норму – в районе солнечного сплетения она ощущала легкую вибрацию.

– Пора мне на работу. Не скучай. – она плавным, слитным движением поднялась, поставив опустевший стакан на стол. Джеральд смерил взглядом его, потом более чем ополовиненную бутылку. Он в уничтожении бурбона участвовал только символически. Его собственный стакан был все еще практически нетронут.

– Может, помочь? – он хрустнул пальцами, подготавливая отрезвляющее плетение.

– Не надо, у меня после твоих отрезвителей всегда голова болит еще сильнее, чем просто с похмелья. И потом, что мне твой бурбон. Вот у северян самогонка на оленьих рогах, это да. Забористая. – Лекса сладострастно содрогнулась от воспоминания.

Джеральд только пожал плечами, мол, как знаешь. Бессмертная выходила и не из таких переделок, будучи более чем нетрезвой. Что ей какая-то мелкая нечисть. Читать лекции по здоровому образу жизни он ей не собирался. Как она сама однажды выразилась – сначала доживи до моих лет, потом учи меня жить.

Телепорт вынес Лексу на границе леса и сельского кладбища.

Ночь наступила уже давно, тонкий серп убывающей луны из последних сил подсвечивал безрадостный пейзаж. В лесу было тихо, на кладбище тем более. Видневшееся за покосившейся оградой село спало в блаженном неведении.

Живых поблизости не ощущалось. Те, что спали за забором не в счёт. Лексу интересовал маг, поднимавший регулярно нежить.

И она его нашла.

Тому, кто вызвал навь, похоже не понравился ее расслабленный режим, и он решил нечисть подбодрить. Вызвал ее из могилы на три дня раньше срока.

Не учёл, правда, уровень голода.

За что и поплатился.

Теперь рядом с кровавыми куриными ошмётками красовался сам незадачливый некромант, со вспоротой грудиной и торчащими обломками рёбер.

Зачем идиоту понадобилось призывать умертвие и подвергать такой опасности односельчан, Лекса понятия не имела. Спросить, что ли, попозже? Любопытно же.

Зато скребущие по могильному камню когти ясно давали понять – кто-то здесь точно есть. И он очень голоден.

Навь была крупной. Алые глаза светились из-под нависших мешками век, когтистые лапы скребли уже без того взрытую землю. Три развороченные могилы на окраине кладбища помогли понять, откуда такой крупный экземпляр. Тех самых мужиков, утащенных в лес и расчленённых, теперь использовали для создания увеличенной, улучшенной версии твари.

Призывающий идиот не поленился притащить на место поднятия нечисти нескольких куриц, и перья теперь летали зимней вьюгой, портя видимость и забиваясь в нос.

Лекса отчаянно чихнула, потом еще раз. Навь моргнула, будто собираясь сказать «Будь здорова», потом передумала.

Взревела ультразвуком, поднимая дыбом волоски на теле.

И бросилась на магичку.

Девушка увернулась, выхватывая на ходу короткий, волнообразно изогнутый меч. Рубанула коротко, зло, без замаха и почти не удивилась, когда лезвие соскользнуло, не причинив ни малейшего вреда.

Тварь была под серьезной магической защитой.

Бросив мимолетный уважительный взгляд на останки призывателя, Лекса снова увернулась. Навь была сыта, атаковала довольно лениво, скорее раздраженная, что ей помешали закончить трапезу.

Девушка просканировала защиту. От оружия и человека. Хорошо постарался, шельмец. Эльфа или гнома в подстоличных лесах тварь вряд ли встретит, а чем от неё еще отбиться, кроме оружия?

Пара кружила в странном танце между надгробиями, взрывая могильные холмики. Несколько камней с выгравированными ритуальными кругами уже были выворочены нечистью.

С каждым выходом и новым трупом навь становилась все сильнее, набирая массу и энергию. Сейчас она ростом вымахала уже с хорошего медведя. Минимум четверо убитых, прикинула Лекса. Если сейчас ее не упокоить, и она заляжет на месяц и переварит незадачливого некроманта, в следующее новолуние селян будет ждать немаленький сюрприз.

Впрочем, Лекса работала без «если».

Девушка кружила, подводя нечисть все ближе к ограде из покосившихся кольев. Верх палок был достаточно острым, чтобы послужить импровизированными копьями.

Магичке осталось только перемахнуть ограду, увлекая навь за собой, и пинком ноги придать забору нужный угол.

Тварь нанизалась сама, завыла, скребя задними лапами и вслепую размахивая передними, надеясь все же задеть врага. Выломала-таки орясины, покаталась между надгробиями, измазываясь в темной земле, и наконец затихла, убитая не оружием и не человеком.

Лекса отряхнулась. Одежду, порванную в нескольких местах и пропитанную гнилым духом нави, лучше уничтожить. Подобное притягивает подобное. Не хватало еще нечисть на территории Академии развести.

Подумав, стянула остатки рубашки, протерла ими меч, прежде чем убрать в заплечные ножны. Никто ее ночью не увидит, а оружие должно содержаться в чистоте.

Дома еще отполирует.

Незамысловатый узор, на мгновение вспыхнувший алой точкой в ночи. От рубашки остался только пепел.

Никогда не оставлять следов – правило въелось в Лексу на подкорке. Ничего, что уже пятьсот лет она не в бегах, а вовсе легальная и почетная охотница Короны. Старые привычки так просто не отмирают.

Она еще раз внимательно осмотрела развороченные могилы. Нашла самую старую, в которой навь зародилась первый раз.

Смахнула грязь, в неверном свете луны с трудом прочла имя покойного. На всякий случай запомнила. Потом уточнит у королевских архивариусов, скорее всего окажется родственником вызвавшему навь.

Нечисть просто так не приходила. Ее влекли сильные чувства, эмоции. Ненависть, зависть, любовь.

Часто приходивший на могилу к любимой девушке рисковал вызвать себе под окна ее умертвие с тем же успехом, что и единожды пришедший плюнуть на труп врага.

Надо недоумка хоть похоронить по-человечески.

Она повернулась к свежему трупу, так и лежавшему между ощипанными куриными тушками.

Самое время спросить, зачем идиоту понадобились такие проблемы в собственном селе. Несколько пассов, подкреплённых энергией. Сеть подчинения соткала в воздухе, невидимая простому глазу. Окровавленные ошмётки груди зашевелились, неприятно хрустя обломками рёбер. Бывший селянин неуверенно сел. Зашатался, но устоял.

Поднятый труп глянул на магичку мраморными помутневшими зрачками. Пустил сукровицу уголком рта.

– Зачем разбудил навь? – Строго спросила Лекса.

– Хыыы. – ответил виновник. Девушка нахмурилась, вгляделась в переплетающие мертвеца энергетические нити. Белые – ее собственные, тускнеющие на глазах зеленоватые – трупа. Селянин был слабеньким магом-флористом, даже неинициированным. Соседи наверняка завидовали его богатым урожаям и удачным походам в лес за ягодами.