Криминальная жизнь аристократки (СИ) - "Узница ада" - Страница 4

— Миледи Джейн'ри! Давно вы к нам не заглядывали! — из-под прилавка вынырнула пухлая, очень улыбчивая и добрая торгашка, которая просто влюбила в себя Женни с первых секунд знакомства. А произошло это год назад, когда Женевьеву впервые отпустили прогуляться по городу. — Чего ещё прикупите? Кстати, как работает светильник-черепок?

— Добрый день. Просто замечательно, — будучи вместе с дворецким, девушка не могла улыбнуться в ответ женщине. Достойная управляющая должна уметь держать беспристрастное лицо. — Хм, не могли бы вы поближе показать мне ту чернильницу?

— С пером павлина?! Шикарный выбор, госпожа! — поставив перед девушкой сосуд для чернил с разноцветным, пушистым пером, прощебетала счастливая женщина.

— Миледи, зачем вам эта безделушка? — презрительно вскинул одну бровь Альберт. — У вас куча очень дорогих перьевых ручек.

— Я сама разберусь с тем, что мне покупать, — как можно строже ответила Женевьева. — Заверните мне этот сувенир.

Мысленно девушка была очень рада, что сумела поставить на место чёртового дворецкого. Уж кто-кто, но он не посмеет повышать голос и, того хуже, бить дочь мэра при посторонних. А что будет дома — Женни не интересовало. Просто попробует избегать этого садиста и всё.

Далее Джейн'ри намеревалась навестить картинную галерею, что находилась в пяти минутах езды отсюда. Хотелось прогуляться пешком, но у девушки осталось всего тридцать три минуты на то, чтобы навестить ещё два заведения. Если бы не проклятый Альберт, который очень долго выбирал книгу (а точнее, десять минут), времени было бы гораздо больше! Но думать об этом тоже затратно, поэтому Женевьева быстро заскочила в карету, приказав кучеру гнать к галереи.

Двадцать семь минут. Из них Женни выделила семь на галерею, десять — на кафе, где она хотела перекусить клубничным пирожным и десять на дорогу. По сути, было нечестно, что девушке выделялся не час, а всего сорок минут, ведь дорога туда и обратно занимает ровно двадцать минут, но делать было нечего. Может, если она будет хорошей дочерью, ей выделят два часа? Ну, или хотя бы полтора…

Прогулявшись по городской картинной галерее, которая нравилась Женевьеве куда больше, чем та, что находилась в особняке, девушка поспешила к карете, но прямо возле дверей её остановил Альберт, грозно зыркнув на Женни, отчего та невольно попятилась, врезавшись спиной в стенку кареты.

— Чего тебе? — пытаясь сохранять апатичный вид, спросила Джейн'ри, вскинув подбородок. — Не отнимай моего времени.

— Вы просили не рассказывать господину о том, что вели себя неподобающе.

— И?

— Взамен на это мы отправляемся в особняк прямо сейчас. У меня, помимо вас, есть ещё и другие обязанности.

— Что? Нет! — еле держа эмоции под контролем, возразила Женни. — Ты не имеешь права мне указывать. А отнимать драгоценное время — и подавно. Отойди.

— Хочешь поставить меня на место, заносчивая соплячка? — понизив голос до жуткого шепота, Альберт приблизил своё лицо к Женевьеве. — Не забывай, что ты всё ещё можешь оказаться в том подвале. Так нравилось, когда плетка обжигала твою нежную кожу? Нравятся те шрамы, что красуются на твоей спине? Если продолжишь так себя вести, то я сделаю так, что скрывать уродливую спину не будет смысла.

— Что ж, — проглотив страх, что стал сковывать тело, хмыкнула девушка. — Я предупреждала тебя.

Неожиданно Женни оттолкнула дворецкого так сильно, что тот упал на землю, замарав свой идеально вылизанный костюм. Запрыгнув в карету, она крикнула кучеру: "Гони!", после чего стала наблюдать, как разъяренный в край Альберт что-то кричит в след.

Она боялась. Очень. Настолько сильно, что в руках не унималась дрожь. Что же будет? Таких вольностей девушка ещё не позволяла себе. Интересно, что сделает отец? Страшно и подумать. Но ведь дворецкий сам начал угрожать Женевьеве! А она просто испугалась и сделала так, как считала нужным в тот момент. Адреналин затуманил разум, поэтому Женни и не поняла, что случилось. Да, эта отмазка сможет повлиять на отца. Сможет ведь?

Когда они доехали до кафе, аппетит покинул девушку. Возможно, дело в переживаниях, но факт остается фактом — делать здесь больше нечего. И всё же… Женевьева проделала такой морально тяжелый путь просто так? Нет уж. Прикупит сейчас себе десерт, а съест уже потом.

Так она и поступила. Но пока оплачивала и ждала свой заказ, дворецкий успел дойти до кареты, где уже ждал её. И вид мужчины не сулил ничего хорошего… Такие яростные молнии его взгляд не источал уже давно.

Первое время они ехали в тишине. Потом Женевьева осмелилась-таки произнести:

— Простите. Я поступила необдуманно и импульсивно. Просто… просто мне очень хотелось пирожного из этого кафе, поэтому…

— Пускай с этим разбирается твой отец, — чеканя каждое слово, ответил мужчина, отвернувшись к окну.

Кулаки сжали полы юбки, а костяшки пальцев побелели. Коленки дрожат. Голова опущена. Со стороны выглядело, слово юная госпожа злится, но это не так. Её трясло от страха перед отцом. Пускай Альберт сам изобьет её, снова сломает палец, оставит огромный синяк на плече или ноге, но не ведет её к отцу! Только вчера Женни зарекомендовала себя перед отцом, как хорошую наследницу, а сегодня уже ждёт выговора. А он будет, это точно. Будущей жене мэра нужно вести себя подобающе, чтобы в городе видели, что их пара — идеальная партия. Если же сам мэр или его семья кому-то не понравится, люди потребуют новых выборов. Семья Джейн'ри может потерять своё место.

В кабинете отца было как всегда слишком душно, отчего дышать было просто невозможно. Также маслом в огонь служил корсет, что стягивал талию Женевьевы. Хотя, удушье — лучшая смерть из всех возможных, которые может придумать Райан. Его лицо становилось всё грознее и грознее, пока Альберт разъяснял произошедшую сегодня ситуацию. Женни не осмелилась поднимать лицо, испепеляя взглядом носки туфель.

— Это правда? — выслушав историю дворецкого, спросил у дочери мэр, поднявшись со своего места.

— Да, отец, — тихо ответила девушка отстраненным голосом.

— Даже не попытаешься оправдать своё поведение?

А какой в этом смысл? Ты всё равно не поверишь мне и накажешь, — подумала Женни, посмотрев в глаза отцу. Он стоял в шаге от неё. Казалось, его аура сейчас уничтожит крошечную Женевьеву, выест душу или сломает шею.

— Нет, отец. Я приму с достоинством любое наказание.

— Подвал. До вечера. Альберт, отведи её.

Девушка вздрогнула, закусив нижнюю губу. Она давно не была там. Всегда обходила это место за несколько метров. Однажды в её мысли закралась такая идея: может, уничтожить подвал, когда муж займет место мэра? Но это были слишком инфантильные мысли подростка, ведь Женевьева уже тогда понимала, что распоряжаться домом ей не дадут.

И всё же они тут. Возле железной двери, что вела в небольшую, тёмную комнатку. Там было минимум предметов: матрас, старый унитаз и стол, за которым раньше работала девушка, пока её не переселили в нормальную комнату. Спала она, конечно же, на этой чёртовой подстилке, из-за чего вечно мёрзла. Зимой приносили одеяла, но вот летом приходилось кутаться в собственной одежде. Или же согреваться в ванной, в которую Женевьеву водили раз в неделю.

— Я чувствую дежавю, — протянул дворецкий, злорадно смотря на госпожу. — Уверен, вы чувствуете его куда больше, чем я.

— Ошибаешься. Я ничего не чувствую, — безразлично ответила Женни.

Тут на весь подвал раздался шлепок и тихий стон. От пощечины Альберта девушка упала набок, придерживая тело на локтях. Её щека мучительно горела огнём, а из глаз брызнули слёзы. Но сказать что-либо она не осмелилась, ибо только разозлит дворецкого. Лучше вытерпит эти побои и спокойно посидит тут пару часиков.

Женевьева лежала на этом сыром, холодном матрасе уже несколько часов. Она не знала точно, сколько прошло времени, потому что очнулась лишь два часа назад. Всё тело ломило, что раздражало, так как девушка даже уснуть не могла. Шевелиться и подавно было больно. Ощупывая пальцами лицо, она скривилась от резкой боли, когда надавила на скулу. Видимо, там появился синяк. Плохо. Придется замазывать. Также синяки, безусловно, появились на ногах, бёдрах, спине и животе, так как эти точки болели больше всего. Ну, ничего. Побои можно скрыть закрытыми платьями.