Светлейший князь (СИ) - Шерр Михаил - Страница 22

Переправившись на остров между рукавами Уса, мы быстронашли другой нужный нам брод, и оказались на самом большом острове, с которого было на правый берег Уса два удобнейших брода.

Проволоки нам хватило на все три брода. Вечером мы уставшие, но довольные прошедшим днем, разбили лагерь на левом берегу Уса и в наступающих сумерках сели лакомиться жареным хариусом. Наш Ванча оказался еще и первоклассным рыбаком.

Следующим утром с первыми лучами солнца двое егерей и трое гвардейцев отправились на правый берег Уса встречать наших людей у начала Мирской тропы. Я же составшимися людьми начал валить лес на левом берегу возле брода и на островах среди рукавов Уса. Острова я решил назвать Рукавными, Большим и Малым. Стоящая задача была просто колоссальной для нас, успеть за четыре месяца построить необходимый нам жилой фонд. А ведь еще надо успеть заготовить кедровые орехи, грибы и ягоды. Одно сено для наших животных чего стоит. Временно наш народ будет размещаться в шалашах, которые мы стали сооружать на правом берегу Уса.

28 июня с первым отрядом в долину спустился дедушка Фома. Он после здрасте сразу же взял бука за рога.

— Григорий Иванович, расскажи мне старому, как ты думаешь зимовать тут? Зима тут мне думается месяца через четыре точно нагрянет.

— Может и раньше, — уточнил я.

— Вот и я про то. Твой план избы настроить, да боюсь не успеем. Изб много надо, надо же не просто куда-то распихать народ. А ведь еще много чего надо, — дедушка Фома начал перечислять. — Кузнеца, всякие амбары, скотину где-то ставить надо. Не успеем мы Григорий Иванович, не успеем.

— И что ты, Фома Васильевич, хочешь предложить? — Хитрового старика я видел насквозь. — Не тяни, я же тебя насквозь вижу.

— Прошлую зиму мы, Григорий Иванович, зимовали в юртах, — Фома Васильевич начал немного издалека. — У нас их было почти две сотни, да вот осталось пшик. Все кошмыбыли в обозе.

— Ну не пшик, Сергей Петрович, говорил кошмы штук на пятьдесят осталось, не меньше. И четыре каркаса, в смысле основы, — разговор об этом был перед моим броском в долину.

— Я вот что думаю, — продолжил старик. — Деревянную основу юрты мы быстренько сами смастерим. Ума тут большого не надо. Степка мой чертеж нарисует и все объяснит. Я на заводе помощником механика был. — Фома Васильевич наклонил голову и посмотрел на меня с прищуром, внимательно ли я его слушаю. — Так вот со мной последнее время Кондрат Тимофеев работал. Он молодой, но башковитый. Кондрат завтра попробует делать деревяшки для юрт. Ты, Григорий Иванович, говоришь тут рядом, эти как их, живут?

— Урянхайцы, — подсказал я.

— Во. А с ними торговлюшку если наладить и купить у них сколько-нибудь юрт?

— Идея конечно неплохая, да вот как это сделать? — идея конечно интересная, но ….

— Ты мне нарисуй как до них добраться, а я попробую с ними столковаться.

— Фома Васильевич, ты же ни языка не знаешь, ни товара у нас нет, — предложение старика чистая авантюра на мой взгляд и товарищ-подсказыватель молчит.

— За пару дней Кондрат дело наладит и начнем юрты ставить, мы пяток штук кошмы прихватили. Затем я на разведку съезжу к твоим урянхайцам, а там глядишь к зиме ближе и сторгуемся чем-нибудь, — Фома Васильевич поставил точку в нашей дискуссии.

В юртах я был не большой специалист. Конечно, я знал, что это такое и неоднократно бывал в традиционных и современных тувинских юртах. Но не более того. И к словам дедушки Фомы я отнесся с огромным скептицизмом, но он оказался прав. Вечером дедушка Фома с Кондратом и своим Степкой все подробно обсуждали целых два часа. Специалистами по изготовлению каркаса юрт были Кузнецовы, но они были в последнем отряде и Фома Васильевич разработал собственную конструкцию каркаса.

Утром следующего дня Фома Васильевич собрал десяток мужиков. Кондрат Тимофеев, стройный двадцатилетний юноша, чем-то похожий на Василия Ланового, с внучком Степаном быстро и доходчиво все подробно объяснили и вскоре бригада Кондрата Тимофеева весело и с огоньком приступила к выполнению поставленной задачи.

В ста метрах от берега разметили ровное место для установки юрт. На земле начертили круг диаметром три сажени, то есть чуть больше шести метров, по которому установили двенадцать двухметровых толщиной в руку кольев. Нарезанным тальником, растущим в огромном количестве по берегам Уса, скрепили жерди обычным плетнем. Эта была самая сложная и кропотливая работа при сооружении каркаса юрты, плетень должен быть гладким и ровным. Затем в центре круга установили трехметровый столб на котором закрепили двенадцать купольных жердей от каждой кола стены юрты.

После этого натянули на этот каркас войлочные кошмы и стянули их кожаными ремнями. Сооруженная юрта была конечно кривовата и неказиста, но в нашем положении это было для нас спасением. За целый день бригада Кондрата Тимофеева поставила целых три юрты, каждая могла служить временным жильем для десятка наших людей.

Через три дня дедушка Фома с тремя мужиками отправился на разведку в Урянхайский край. Я лишь ориентировочно знал, где дальше проходила торговая тропа, но наши разведчики поехали с огромной уверенностью в успехе своей миссии. Для будущего обмена они взяли пять топоров, мы могли позволить себе пожертвовать таким количеством.

Вечером 15 июля я ожидал последний отряд наших людей, спускающихся в долину. В нашем основном лагере за меня остался лейтенант Шишкин, спустившийся в долину с предыдущим отрядом во главе десятка гвардейцев. В последнем отряде не было женщин и детей, а только мужчины. Возглавляли этот отряд Сергей Петрович и капитан Пантелеев. Отряд состоял из двух десятков гвардии, десяти взрослых мужчин Кузнецовых, двух десятков мужиков-пастухов, отца Филарета со своими помощниками и семьи Махановых. Анна Петровна наотрез отказалась покидать своего мужа и максимум на что она согласилась, было ждать мужа в строящемся остроге.

Ерофей Кузьмич время даром не терял, благо рук рабочих оказалось достаточно. За то время пока наш караван спускался в долину, он со своими людьми заложили на тропе сторожевой острог, где на постоянной основе остался десяток гвардейцев для контроля за тропой. Острог был тридцать на сорок метров. Ерофей успел возвести тын вокруг острога, обозначить достаточно большую надвратную башню и поставить навес для лошадей. Для своих гвардейцев он планировал поставить отдельную избу. Но пока суд да дело, решено было идти по пути наименьшего сопротивления и поставить две испытанные юрты. После ухода в долину нашего скотоводческого отряда одну юрту сняли.

В месте слияния Мирской с её последним правым притоком, примерно в версте от берега Уса мы поставили две юрты, одну «настоящую» и одну по технологии дедушки Фомы. На этом месте захотели поселиться две наших семьи. Но их новоселье я решил осуществить через несколько дней, а пока в юртах должны будут разместиться после спуска в долину семья Махановых и несколько мужиков, уже просто от усталости не стоящих на ногах.

В первых сумерках отряд весь вышел к юртам и разбил для отдыха временный лагерь. Закончив все работы со скотиной, мужики и гвардейцы стали располагаться на ночлег возле разведенных костров. Невооруженным глазом было видно, как все устали, но то там, то там слышался смех и радостные громкие голоса.

Возле юрты, где Анна Петровна укладывала своих детей, отец Филарет, Петр Сергеевич и я, удобно расположившись вокруг ласкового костра, ожидали капитана Пантелеева, который выставил два караульных поста и должен был вот-вотприсоединиться к нам.

Ерофей не заставил себя долго ждать.

— Ну что господа, Григорий Иванович выполнил своё обещание, — капитан сделал легкий поклон в мою сторону, — и мы пришли, правда еще не понятно куда. Я, господа, хочу вам честно сказать, подвергал большому сомнению успешность нашего предприятия. По долгу службы мне доводилось по всяким дебрям скитаться и я хорошо представлял трудности нашего похода. Но мы не просто дошли до нужного места. — Ерофей сделал паузу и пафосно закончил. — Мы не потеряли ни одного человека! Даже больных не было! Это самое настоящее чудо!