Ложь путеводных звёзд (СИ) - Нетылев Александр Петрович - Страница 8

И все-таки, бороться — это не только слепо переть вперед. Лана остановилась, склонилась, покорилась… Лишь чтобы резко, стремительно ударить снова за секунды до того, как канониры закончили перезаряжать пушки.

Третий залп разнес корабли авангарда в щепки. Колдун не ожидал такого напора и потерял инициативу. За третьим залпом последовал четвертый. И пятый.

Адепт Лефевра не пожелал сдаваться. Снова он вмешался в её заклятье, и в вихрях магических потоков Лана увидела его лицо. Молодой, по-своему красивый мужчина с ухоженной черной бородой и необычно светлыми, контрастирующими с темной кожей глазами. Сейчас в этих глазах горел огонь упрямства; из уголка губ стекала тонкая струйка крови.

— Ты не остановишь возвращение Владыки!

Лана не могла слышать его с такого расстояния. Собственно, она и видеть его не должна была. Но она почувствовала, что он сказал именно это.

— Третий справа, — прошептала она, тронув за плечо ближайшего канонира, — На два часа.

Но передать эту информацию он не успел. Колдун что-то скомандовал, и корабли вышли на разворот. Затем он извлек из-за пазухи кристалл и бросил вперед. Выстрелы солдат из команды его корабля казались почти тихими после грохота пушек. Но своей цели они достигли.

Стоило одной из пуль попасть в брошенный кристалл, как в воздухе над морем раскрылся портал, впуская НЕЧТО. Оно походило бы на осьминога или спрута, — если бы существовали осьминоги или спруты размером с небольшой остров.

Колоссальные волны обрушились на берег, когда чудовище упало в воду. Хотя кораблям Халифата плыть оставалось еще порядочно, вызванная чародеем тварь со своими огромными щупальцами почти дотягивалась до людей на берегу.

Ему оставалось сместиться лишь совсем чуть-чуть.

— Не стрелять! — крикнула Лана, в последний момент поняв, на что рассчитывал адепт.

Но если канониры рядом с ней и засомневались, то более дальним её предупреждение передать не успели. Несколько ядер ударили в тело монстра, окрашивая воды в странный, насыщенно-синий цвет. С какой-то отстраненностью чародейка поняла, что такой цвет имела его кровь.

Сейчас же важнее было другое. Ядра прошивали его насквозь, но казалось, каждое ранение лишь сильнее злило тварь. Она не регенерировала, как прошлый результат чудовищных экспериментов Халифата, с которым сталкивалась Лана; но что-то в устройстве его тела напоминало губку. Килиан, подумалось ей вдруг, наверняка пояснил бы что-то на тему поглощения импульса — он как-то рассказывал что-то такое о разработках Дозакатных. Она же знала только, что чтобы выстрелы ранили это существо, нужно попасть прямиком в жизненно-важный орган. А где его найти… Лана не настолько хорошо знала анатомию осьминога.

Чудовище издало гневное «уурк!» и стремительно поплыло к берегу. Не прошло и минуты, как его щупальце ударило по баррикадам, пробивая в них огромные бреши и калеча людей. Лана четко видела, как дрогнули и подались назад закаленные в боях солдаты, и она не могла их винить. Она знала, что окажись сейчас там, под ударом, умерла бы со страху. Даже если бы ей удалось избежать удара щупальцем.

Существо продолжало крушить все вокруг себя, беснуясь все больше с каждым всаженным в него ядром или пулей. В одиночку оно разбило строй, рассчитанный на атаку армии. Очевидно было, что если позволить ему продолжать, поражение неизбежно. Оставалось лишь одно.

«Прости меня. Прости. Прости…» — мысленно шептала Лана, настраиваясь на волну этого существа. Она не могла успокоить его — не теперь, когда оно оказалось в эпицентре поля боя. Не теперь, когда обезумев от гнева и ужаса, солдаты осыпали его градом пуль.

Чародейка ненавидела себя за то, что собиралась сделать, но иного выхода не было.

«Прости меня. Прости»

Казалось, она оторвалась от своего тела, устремившись к беснующемуся монстру. Пролетев сквозь слой мокрой кожи, она проникла внутрь него. Она разлилась по венам с его синей кровью. Она проникла в каждую его клетку, в каждый орган. Она уже делала так неоднократно — это был основной прием диагностики.

Вот только раньше Лана направляла эту силу только на исцеление.

Ей почудился смех халифа Мустафы — грубый, омерзительный смех самца, не сомневающегося в своем праве осквернить храм женского тела своими грязными желаниями. Он был первым и единственным, кто ранее заставил ее направить свою магию на убийство. Сам Мустафа тогда выжил, хоть и был ранен. А вот его слуги погибли под руинами его крепости.

Теперь Лана собиралась сделать это снова. Не ради себя. Ради всех тех людей, что сейчас умирали, потому что ей не хватило сообразительности помешать этому колдуну.

Найдя уязвимые места, она создала простенькую иллюзию, — пятна света, подмечающие нужные точки, и рывком вернулась в свое тело.

— Цельтесь в огоньки! — голос чародейки, усиленный магией, разнесся над позициями стрелков.

Чудовище оглушительно взревело, когда пушечное ядро прошило одно из трех его сердец. Хоть действия стрелков и оставались отчаянными, какими-то истеричными, с ее указанием они приобрели хоть какую-то организованность. Теперь хотя бы часть выстрелов причиняла несчастному существу реальный вред. Остальное делало банальное численное превосходство.

«Прости…»

Иоланта отвернулась, чтобы не видеть предсмертной агонии существа, которое черные просто использовали как живое оружие. И бросив взгляд на море, она поняла, что проблемы только начинаются.

Пока идаволльцы разбирались с монстром, корабли Халифата приближались к берегам. И хотя необходимость обплывать эпицентр угрозы заставила их потерять время, к моменту, когда существо испустило дух, они уже были готовы начать высадку. Залп корабельных орудий накрыл позиции защитников дождем из картечи, заставив попрятаться в укрытие. Абордажные команды уже спускали шлюпки на воду. Кто-то из ребят Тэрла пытался еще стрелять по ним, но даже если кто-то из черных и падал, сраженный пулей, остальные и не думали замедляться.

Лана хотела помочь им. Но сейчас она не могла ничего поделать. Колдун все-таки вычислил ее позицию, и теперь часть пушек сосредоточили огонь на ней. Все ее внимание было сосредоточено на поддержании щита над окружавшими ее солдатами.

Когда же обстрел прекратился, и воины Халифата начали перезаряжать орудия, над Миссена-Лиман разнесся протяжный трубный сигнал.

— Отступаем, — перевел стоявший рядом с Ланой молодой солдат. После того, как она защитила их от пушечных ядер, он поглядывал на нее с искренним уважением, перемешанным с суеверным ужасом.

Солдаты Халифата высаживались на берег. Одни вели беглый огонь из винтовок, другие силились навязать защитникам ближний бой. Идаволльцы отступали. Отступали организованно, без паники. Все-таки Тэрл прекрасно вымуштровал своих людей.

Побережье было захвачено черными. Небольшая группа добралась даже до Ланы и окружающего ее отряда. Девушка не пыталась атаковать, но выставленный ею щит не дал нападавшим просто расстрелять ее и ее соратников. Остальное довершили мушкетеры Тэрла.

— Миледи, уходим отсюда!

Прежде чем уходить, чародейка провела ладонью по одной из пушек. Орудия сражались под началом людей. Но теперь им предстояло умереть. Умереть, преданными собственными хозяевами, потому что те не могли их вывезти. Жалко их было до слез. Но поделать было нечего: пытаясь вытянуть орудия, идаволльцы лишь зря погибли бы сами. Поэтому пушкам оставалось лишь сослужить свою последнюю службу.

— Это не будет напрасно, — пообещала девушка, прежде чем присоединиться к рядам канониров.

Группки людей сливались в единое войско, как ручейки воды в единый поток. Эвакуация, продуманная и отработанная, заняла минут двадцать. К счастью, лишь меньшая часть армии вторжения преследовала их: большинство занимались утверждением своего господства над городом.

— Действуйте, мэтр, — скомандовал Бофор, когда защитники города отошли достаточно далеко.

И над портом Миссена-Лиман расцвел огненный цветок.