Раб страсти (СИ) - Блаженный Гавриил - Страница 10

— Слишком много. — Яс приподнимает голову и непонимающе смотрит на меня, в глазах туман. Поясняю, — На тебе слишком много одежды.

Улыбнувшись, быстро раздевается, а я стараюсь ничего не пропустить, ласкаю взглядом каждый миллиметр кожи. Протягиваю руки, обнимаю, прижимаю к себе обвивая ногами талию, потираюсь членом об его.

— Малыш, — выдыхает владыка мне в губы и целует.

Соскальзывает ниже, ласкает живот, бёдра, скользит языком от колена к паху, у меня всё ломит, член стоит колом. Протягивает мне пальцы, кончиками слегка надавливает на нижнюю губу. Открываю рот, всасываю один, скольжу языком, обвожу по кругу. Слегка отклонив голову и приоткрыв рот, языком цепляю второй, покусываю кончики, начинаю ритмично посасывать. С губ Ясимара срывается стон, убрав пальцы, впивается поцелуем. Изменив положение своего тела, обхватывает мой член ладонью, большим пальцем потирает головку. Один палец другой руки проникает в меня, постепенно, не спеша, раздвигая плотные стеночки. Больно не было, я не сжимался от страха, был разнежен и расслаблен. Просто было ощущение наполненности, от которого тело непроизвольно пыталось избавиться, облегчая проникновение. За первым пальцем последовал второй, но сосредоточиться на неприятном не давала рука, которая ритмично ласкала мой член. Растягивали меня тщательно, мне было пофиг, я дорвался до груди и плеч мужчины, о котором мечтал, по которому сходил с сума. Скользил руками по горячей, смуглой коже, потирая и зажимая между пальцами соски, оглаживал плечи, приподнимая и подаваясь вверх бёдрами, насаживаясь на пальцы. Когда добавился третий, я зашипел и тут же мой рот накрыли губы повелителя, целуя, дразня языком.

Оторвавшись от моего рта, губы Яса, оставив дорожку из поцелуев на моём теле, обхватили головку, втягивая в рот моё мужское достоинство. А когда пальцем нажали на точку удовольствия, я взвыл, выгибаясь. Это было нечто. Расставив шире ноги, подался вперёд, пытаясь вернуть, повторить испытанное удовольствие и меня не разочаровали. Задница хоть и саднила, но волны удовольствия перекрывали неприятное. Когда пальцы покидают моё нутро, настигает разочарование и некое чувство потери, открыв глаза, наблюдаю за действиями своего наваждения, смочив пальцы маслом и обмазав свой член, он целует меня, смазывает тщательно вход и начинает вторжение. Приятного мало, стараюсь не думать о боли, не напрягаться. Ясимар, медленными толчками, входит на всю длину, замирает, покрывает лицо, шею и плечи поцелуями, давая время привыкнуть.

Когда жжение и небольшая боль утихомирились, подаюсь бёдрами вверх, ладонью обхватывая своё подувядшее достоинство, лаская, пытаясь вернуть былое удовольствие. Ладонь перехватили, убрали, заменив своей и начиная движение в моём теле, выходя почти полностью, меняя угол при входе. Толчок и, кроме затылка и пяток, что упираются в поясницу моего любовника, с кроватью ничего не соприкасается, а с губ рвётся стон. Обхватив и зафиксировав бёдра руками, повелитель ускоряет движения, под конец просто вбивая меня в кровать. Кровь в венах кипит, в голове шум, а перед глазами цветные пятна и вот моё тело содрогается в экстазе, выплёскивая сперму на живот и грудь. Ещё пара толчков и внутри вздрагивает член, изливаясь.

— Яс, мой Яс, — шепчу как в бреду, прижимая его к себе, продолжая плавиться от оргазма.

Глава 14

Пристроив голову на плече владыки, кончиками пальцев рисую на его груди узоры. Одна рука Яса обнимает мою спину, вторая перебирает мои волосы, играя с прядями.

— Я так понимаю, у тебя есть желание? Что ты хочешь получить за танец и ночь любви?

— Ммм, а просто так в твою постель никто не стремится? — поворачиваюсь, пристраивая кулачёк на его груди и упираясь в него подбородком.

— В основном, все хотят что-либо от меня получить: богатство, власть, наложники — драгоценности и другие подарки, — фыркнув, отвечает.

— Бедняга, тяжела участь вершителя судеб, — улыбаюсь я, — Хочу прогулку, по городу или верхом, давно не сидел в седле, прогулку по саду попрошу в следующий раз.

— Ты так уверен, что он будет? — дразнится.

— Думаю, ты достаточно заинтригован, что бы следующий раз был, да и секс был отличный, — мурлычу я, потираясь об его тело.

— Почему не драгоценности, новые покои, что-либо ещё?

— Те драгоценности, что я видел, мне не очень нравятся, для моей мелкой фигуры, слишком крупные и тяжеловесные, да и куда их носить? Покои? В своей комнате я только сплю, поэтому мне без разницы, кровать есть и ладно. Ты прекрасно знаешь, что я вырос в закрытом учреждении, нигде не был, ничего не видел, мне интересно посмотреть, какова жизнь за пределами стен, которые окружают меня всю жизнь. Я не раб, не рождён наложником, в твоём гареме и постели нахожусь по прихоти моего отца и твоей, так почему бы мне не стремится их временно покинуть. Думаю для тебя это мелочь, а мне приятно, — тело подо мной напрягается.

— Ты знаешь, кто твой отец? — спрашивает напряжённым голосом.

— Здесь и узнал, даже познакомился, душевно поговорили, — язвлю я.

— Ты обижен на него, — не спрашивает, утверждает.

— Нет, не думаю. Просто прожив столько лет без него, сейчас в нём не нуждаюсь, давно привык решать свои проблемы самостоятельно.

— Ты не врёшь, — всматривается в мои глаза демон.

Я только пожимаю плечами и перекатываюсь на спину. Ясимар поворачивается на бок, подпирая голову рукой, я заворожено наблюдаю за игрой мышц на его руке и груди.

— Будет тебе прогулка, если пообещаешь, что не сбежишь.

— Ты никому не доверяешь? — спрашиваю, а рукой тянусь к его груди, прикоснуться, погладить, ощутить тепло и гладкость кожи, — Правителю нужен надёжный, крепкий тыл, поддержка и опора, нужны те, кто не предаст, кто поможет в трудную минуту.

— Нужны и они есть, твой отец, например, ему я доверяю.

— Я рад за тебя, но давай не будем о нём. — фыркаю я в ответ, — А как, же любовь? Ты веришь в любовь?

— Для правителя любовь — слабость, мой дед был влюблён в своего наложника и тогда пошли слухи, что он слаб, начались волнения, подданные, и соседи решили, что могут безнаказанно творить, что им вздумается. Деду пришлось отрубить наложнику голову, чтобы доказать всем, что он не слаб.

— Твой дед — идиот, если любовь взаимна, она даёт крылья и невероятную силу, — может я ещё никогда и не любил, но в сказанное свято верил, не смотря на свою расчётливость.

— Не хочу с тобой спорить, ты ещё слишком молод и многого не знаешь, тебя не постигло разочарование в окружающих, родных и близких.

Фыркнул, пытаясь сдержать смех, но не удалось и я захохотал, катаясь по кровати.

— Это ты мне говоришь, тому, от кого отказались собственные мать и отец, выкинули из своей жизни без сожаления, а потом, по странной прихоти притащили в гарем, где меня пытались убить? — вытирая слёзы, спрашиваю владыку.

Тот протягивает руку, проводит кончиками пальцев по моей щеке.

— Ты много не знаешь.

— Честно, знать не хочу. Со своей совестью, если она у них, конечно, есть, пусть разбираются сами и сколько хотят, убеждают себя и окружающих, что так было нужно и лучше для меня. Посмотри на животных, любая мать, будь то волчица или кто другой, будет бороться за своего детёныша до последнего вздоха, оберегая, защищая. Поэтому не надо выгораживать тех, кто этого не заслужил. И хватит об этом, — поворачиваюсь на бок, подтягивая колени к груди.

Меня притягивают, к горячему телу, крепко обнимая.

— Утром поедем на прогулку, а потом позавтракаешь со мной.

Я, уплывая в сон, только киваю.

Проснулся как от толчка, замер, прислушиваясь, не понимая, что меня разбудило. На улице раннее утро, только светает. Не почувствовав опасности, потягиваюсь и расслабленно вытягиваюсь на горячем теле, на котором спал. Ещё некоторое время сосредоточен на окружающем, но никаких звуков нет. Странно.

Просовываю ладони под бока Ясу, прижимаюсь к нему крепче, потираюсь лицом о его грудь, вдыхая запах его тела. Если во мне и есть что от оборотня, то точно от семейства кошачьих. Приподнимаю голову, рассматривая спящего. Пошалить что ли? Раз я проснулся, то нефиг спать. Напрягаю мышцы бёдер, пытаясь оценить состояние своей пятой точки, вроде всё нормально, будь я человеком, наверное, было бы не очень хорошо. Целую всё, до чего могу дотянуться, ласкаю языком, покусываю, доступно мне не много, так как руки некоего индивида крепко прижимают к себе. Сопя, что пьяный ёжик, пытаюсь скользнуть вниз.