Белые лисы - Джейкс Брайан - Страница 34

— Сиииильф! Я вижу тебя, я слышу тебя, я не дам тебе покоя, пока ты жива! Умри, Сиииильф!

Из-за занавесок паланкина раздался дрожащий от ужаса голос Сильф:

— Убирайся! Оставь меня в покое, Белый Дух! Стража! Стража!

Как только раздался скрип и дверь начала открываться, таинственная фигура исчезла. Водяные крысы с факелами в лапах ворвались в и без того уже ярко освещенную комнату. Они послушно обыскали все углы, но, разумеется, никого не обнаружили, а королева бушевала:

— Он был здесь! Белый Дух снова приходил сюда! Где моя дочь, Лантур? Я хочу, чтобы она пришла сию же минуту! Лантур! Лантур!

А наверху, в комнате, расположенной прямо над покоями королевы, Лантур прятала белую простыню, обильно намазанную фосфором, чтобы та светилась в темноте. На этой простыне углем были нарисованы глаза и красной краской — рот. Аккуратно сложив этот костюм, Лантур спрятала его в угол шкафа, прямо под доски. Но прежде, чем положить доски на место, она испустила протяжный стон, который, как ей было известно, раздастся в комнате внизу — ведь шкафы соединялись потайным ходом.

— Ууууууууууоооооооуууууууу!

Осторожно прикрыв шкаф, Лантур с удовольствием прислушалась к суматохе, поднятой ее матерью, и которая отлично была слышна из ее комнаты.

— Вот, опять, опять! Говорю же вам, дураки, Белый Дух был здесь, прямо в этой комнате! Что вы стоите? Ищите его! Ищите! Где Лантур? Она должна быть здесь!

Через минуту Лантур уже медленно входила в комнату матери. Она отослала стражников, которые были только рады убраться с глаз подальше. Как они знали по опыту, к Сильф лучше не попадаться, когда она в таком настроении.

— Что случилось, мама? Опять дурной сон?

— Не говори со мной таким тоном! Какие могут быть сны, если я глаз не сомкнула! Белый Дух снова был здесь, прямо перед тем, как ты пришла.

— Раз ты так говоришь, мама…

— Я — королева, и изволь обращаться ко мне как к своей королеве! Он был здесь, я видела его сквозь занавески! Но ты мне не веришь?

— О королева, если вы говорите, то, значит, так оно и было. Но где он сейчас? Почему никто не может сделать так, чтобы вы не видели Белого Духа?

— Не знаю! И почему же?

— Быть может, королева, он приходит из глубин вашей памяти… Какой-нибудь враг, которого вы сразили много зим назад… Неупокоенный дух приходит отомстить своему убийце…

Лантур едва успела отпрыгнуть, когда из-за занавесок паланкина Сильф швырнула в нее кубок. Голос королевы дрожал от ярости:

— Убирайся! Вон! Не смей мне этого говорить! Лисица поклонилась и повернулась к двери. Однако Сильф остановила ее:

— Нет, останься со мной, дочь моя. Я боюсь быть одна. Эта комната такая уродливая… Мне нужно больше света, больше красивых вещей!

Лантур вновь поклонилась и протянула лапу к двери:

— Я останусь, ваше величество. Со мной вы не будете бояться. Подождите немного, я поменяю часовых, которые должны вас охранять. Эти дураки никуда не годятся.

Лантур вышла и отослала стражу. Как только они ушли, лисица приблизилась к дальней стене и тихонько постучала. Тотчас из тени вынырнула крыса и уставилась на Лантур. Лисица кивнула:

— Вилс, ступай в мою комнату и слушай. Как только услышишь, что я захрапела, посылай вниз Белого Духа и начинай стонать. Как только услышишь крики королевы, все убирай обратно.

Крыса Вилс поклонилась хозяйке:

— Я знаю, что делать, моя госпожа.

Лантур снова вошла в комнату королевы и сказала:

— Вы можете отдыхать, королева. Я буду охранять ваш покой.

Гром и Рузвел стояли в тени зубцов на стене и осматривали залитое лунным светом поле, которое простиралось перед аббатством с южной стороны. У обеих белок в лапах были большие луки, и длинные оперенные стрелы чуть ли не вдвое длиннее обыкновенных были наготове. Что-то шевельнулось на опушке леса.

— Идут! Их двое — видишь, за деревом? Гром посмотрел, куда указывал друг:

— Да, теперь вижу. Водяная крыса и Белолис. Видишь маленький огонек? Они несут кусочек зажженной веревки, давай подпустим их поближе и потом выстрелим.

Лисица Вэннана передвигалась очень осторожно, почти прижимаясь к земле и прячась за каждым клочком травы. Рядом полз крыс Дакл, он то и дело дул на тлеющий конец веревки, чтобы не собирался пепел и огонек не потух.

— Да не дуй ты так сильно, — раздраженно шепнула Вэннана, — а то разгорится, и глазом моргнуть не успеешь, как у тебя в лапе окажется один пепел. Подожди, пока доберемся до ворот.

Дакл приподнял голову и оглядел стену:

— Похоже, все тихо. Мы успеем тут все поджечь, прежде чем они….

В эту секунду ему в голову вонзилась стрела. Но Вэннана уже отпрыгнула, перекатилась и спряталась, так что следующая стрела, предназначавшаяся лисице, вонзилась в то место, где она только что стояла. Почти распластавшись по земле, Вэннана зигзагами помчалась прочь от аббатства. Стрелы жужжали над ее головой, как стая разъяренных ос. Одна из них вонзилась ей в лапу, но лисица бежала, не обращая внимания на боль, — она понимала, что, если остановится, все будет кончено. Наконец она добралась до дерева, и тут же Гельтор втащил ее в укрытие — за широкий ствол.

— Придется придумать что-нибудь другое, чтобы поджечь эту дверь.

Вэннана, пытаясь отдышаться, предложила:

— Может, стрелы с подожженной паклей? Гельтор посмотрел на сестру как на умалишенную:

— Стрелы с горящей паклей? Ты что, не видишь, как они стреляют, эти рэдволльцы? Для того чтобы с такого расстояния попасть в дверь аббатства, нужен большой лук с длинными стрелами, а у нас ничего подобного нет. Пока мы с нашими короткими луками подберемся к стенам, нас всех перестреляют.

Лисица, морщась от боли, прислонилась к стволу.

— Тогда почему бы тебе самому ничего не придумать, братец? Ты ведь считаешь, что никто, кроме тебя, не в состоянии придумать что-нибудь дельное.

Махнув лапой, Гельтор созвал всех крыс.

— Не злись, сестра. Так уж получилось, но у меня действительно есть идея, и весьма удачная.

Выдра Борракуль подошел к Командору:

— Баргл, который стоит на северной стене, говорит, что их забросали камнями и стрелами. Он считает, нападения можно ждать с минуты на минуту. Сам понимаешь, когда так обстреливают, что головы нельзя поднять, надо думать, враги идут на приступ.

Со своего места возле южного входа в аббатство Командор крикнул Грому:

— Слышишь, приятель? А ты что думаешь? Гром Быстроглаз тотчас отозвался:

— Ха! Старый трюк! Они пытаются нас отвлечь отсюда, чтобы спокойненько поджечь ворота, пока мы бегаем туда-сюда. Борракуль, передай Барглу, чтобы он сидел тихо и под стрелы понапрасну не лез.

Рузвел уловил какое-то движение на опушке. Прицелившись, он пробормотал, обращаясь к Грому:

— Снова полезли! Теперь их уже восемь. Идут по одному и все время останавливаются.

Гром попросил выдру спуститься.

— Тебе лучше уйти сейчас, Командор, пока они еще далеко и не мог т прицелиться.

Командор кивнул Кротоначальнику и его команде, которые держали наготове воду:

— Все готовы?

— Не то слово, как готовы, вурр. Прямо как никогда готовы!

Командор снял засов с ворот и распахнул их.

— Вперед!

Кроты, у которых не было ведерок с водой, выбежали за ворота и стали откидывать от них хворост, а остальные поливали ворота сверху водой. Командор стоял впереди с луком наготове, защищая кротов от нападения. Сейчас враги прошли уже почти половину пути, отделяющего их от аббатства. Гром со своего места на зубцах стены увидел, как они остановились и выстроились полукругом. Ночь вдруг озарилась оранжевым пламенем — это крысы помчались вперед, нацелив копья, обмотанные подожженными тряпками, на ворота.

— Командор, прямо!

Выдра услышала предупреждение. Оскалив зубы, она изо всех сил натянула лук и пустила стрелу в ту крысу, которая бежала прямо на нее. Та грохнулась оземь, пронзенная стрелой насквозь. Когда кроты откинули от ворот все ветки, а сами ворота хорошенько облили водой, они вбежали в аббатство. Последним был Командор, он захлопнул ворота и тотчас закрыл их на засов. Гром опустил свой лук и достал пращу из-за пояса.