Ключ (СИ) - Дубравин Андрей - Страница 25

В общем, история для всех — это не наука, а этакий сиквел, который по сто раз переснимают все с новыми кинематографическими нюансами.

Меня же учили Настоящей Истории, той что для избранных. Ох, и удивлялся же я. Честно признаюсь, приходилось себя ломать. Я-то точно «знал», КАК оно было на самом деле, а тут раз и совсем иначе. Понятно, что организм новые знания зачастую просто отвергал. Не желал мой мозг менять одну истину на другую, и все тут. Но потом дело сдвинулось с мертвой точки. И, когда узнал про пантеон славянских и других Богов, менталитет поменялся.

Так вот — Макошь. Она была единственной богиней женского начала, которую почитали равной Верховным славянскими богам. И как не ставить? Это единственная дочь Рода, жена Перуна. Были у Славян и другие богини-женщины, но храмы-капища им не возводили. Макошь почиталась, как мать, богиня плодородия. Светлый лик Макоши — богиня Жива, сила животворящая и пробуждающая к жизни, контролирующая мир человеческий — мир Яви, проявленный. А темная ее ипостась — богиня Мара, своим серпом нить жизни рассекающая, царевна мира Нави. У нее было четыре дочери: Доля, Недоля, Среча (Удача), Несреча (Неудача). А саму Макошь считали той, в чьих руках нити человеческой судьбы. Сама Пряха нить судьбы тянет, а ее дочери их в клубки сматывают. Если Доля взяла в руки дело — хорошая жизнь у человека выходит — долгая и сытая, а коли у Недоли — худая судьба выходит. Но и Среча с Несречей могли вмешаться. Вырвет клубок Среча из рук Недоли, привалила человеку Удача, и наоборот могло выйти.

В общем, кто там мой клубочек в руки взял, поди догадайся, но пока я мозговал говорить или нет с Ядвигой, та сама меня нашла.

— Шур, поговорить надо, — начала она.

— У дураков мысли сходятся — сам хотел. Хотя не верную поговорку подобрал — не к месту. Ты далеко не дура, и я не дурак, а имбецил дебильный, да к тому же лох, — вот не хотелось мне ругаться, само вырвалось. Обида она очень обидная.

— Да ладно тебе прибедняться. Сгоряча я говорила. Дурости в тебе достаточно, но она не от природы твоего рождения проистекает, а в силу неопытности, но глупым я тебя точно не считаю, — Яга даже взор опустила, с чего бы это?

— А почему сгоряча? Что я такого натворил?

— Ты? — у моей боевой соратницы, не могу сказать — подруги, даже глаза от моей наглости на лоб полезли. Только она понимает в чем она состоит — моя наглость, а вот мне было на самом деле невдомек. Но Яна поборола новую волну эмоций и ушла на мирные рельсы. — Проехали. Ты прав, я не права. Нам действительно не зачем злиться друг на друга…

— Стоп, ты за нас не говори. Я на тебя не злился, — перебил ее я, понимая, что она может разговор в такие дебри завести, что я точно виновным останусь. Хотя, я все равно буду виноват. Ту же как — не сделал, чего женщина ждала от тебя — виновен, а сделал, но не так — виновен еще пуще. — Ты сама нашла причину, сама придумала, сама обиделась.

— Я обиделась? Вот еще, больно мне оно надо!

— Больно или нет, я не ведаю, но сама призналась, что сгоряча обзывалась. Вот и хочу понять почему?

— Не почему, — буркнула Яга, — ПМС у меня был, гормоны играли, на всех злая была.

Так себе отмазка. Прекрасная половина человечества придумала для себя оправдание и способ манипуляции. Раз нет у мужчин месячных, значит они и не могут знать, что это такое. И коли не знают, им можно такую лапшу на уши повесить. Что они и делают. А что вытворяют беременные женщины? Прямо бенефис длиной в девять месяцев. Они и страдают, и радостью делятся от того, что малыш пинается, и соленого в три часа ночи желаю. Как раз того, чего дома нет. В общем, издеваются, отрываясь по полной.

Я понимаю, что сейчас меня бы любая женщина за эти слова уделала. Мол, мудак, ничего ты не знаешь, поэтому судишь, как урод. Вот сначала заберемень, выноси и роди! Согласен, мне того не дано, но есть аргумент таким дамам. Мне бабушка про то рассказывала, что раньше жена мужа почитать должна была и почитала, мозг не выносила. А у них тоже, и месячные были, и рожали они также. Да побольше нынешних. Сейчас же выносила одного — все — Яжмать! Поэтому в гормональный всплеск во время ПМС — это верится. Но чтобы совладать женщины не могут — никак. Но Яге я такое говорить не стал, ответил коротко:

— Понятно. И что теперь?

— Ничего, это твоя жизнь, я тебе не жена и не любовница, чтобы советы давать, как жить дальше. Живи, как хочешь, больше не буду ругаться. Будем, как и раньше — партнерами.

— Хорошо, — ответил я.

А что не так? Худой мир лучше хорошей ссоры. Обиду за обидные слова — переживу. Уже пережил, а зла я на Ягу правда не держал. Только понять ее логику так и не смог. Причем тут ПМС, жена/любовница и отдельно про советы, которые мне отныне не будут даваться, как жить? Пойду-ка я лучше потренируюсь, да от греха подальше, а то вдруг у Ядвиги постмесячный синдром начнется? Я про такой феномен тоже слышал.

Глава 11: Детство кончится когда-то, ведь оно не навсегда. Часть 1

«…Станут взрослыми ребята, разлетятся, кто куда», — пел я в своей голове. Так бывает, прицепится, какая мелодия, динамитом не вышибешь из башки. Я уж пробовал и Unforgiven «Металлики» петь, и «Чижика-Пыжика», и «Небесную Аиду» из одноименной оперы Верди мысленно исполнять — не помогло. Зато «Крылатые качели» ныли уже третий час в голове голосом Сыроежкина-Электроника. Ну или кто там за них пел? И со словами: «…а пока мы только дети, нам расти еще расти…» — предстал пред очи Наставницы. И тут все срослось.

Яна, словно продолжила:

— Все Шур, кончилось детство!

— В смысле?

— В коромысле, — вот умет же Яна рифму к ответу подобрать, прямо Цветаева.

— А конкретизировать?

— Легко. Ты думал, что вечно так и будешь жить?

— Как? — удивился я.

— Да вот, как живешь. Кушать от пуза, Ключ собирать, навыки открывать и от жизни прятаться? Типа хорошо устроился, не дует, не штормит. А мы за тебя все решать станем?

— Да что не так? — честно говоря, я так и думал.

Уже три года с момента находки Ключа (или все-таки он меня нашел?), я только так и жил. Трудно, тяжко, в постоянном напряге от тренировок всего и вся. Но главное, что за себя все решал не я. Мне говорили, я делал. Вот и втянулся.

— Все так, — продолжила Яна. — Но вышло время. Пора самому жить учиться. Не собираешься же ты до конца своих дней ходить в подгузниках с золотой ложечкой во рту?

— Ну, насчет золотой ложечки, — начал я, но не закончил, не дали.

— Именно с ней. Мы тебя учили, чтобы ты смог выжить. Давали, как можно больше знаний и умений по этой же причине. А опекать тебя до старости никто не обещал. Помогать и дальше станем, но не проживать за тебя твою жизнь.

На меня словно ушат воды вылили. Еще бы годика два назад, слезы бы пустил. Не на самом деле, а выражаясь фигурально. Теперь же я эту новость воспринял, как еще один состоявшийся факт — пусть и неприятный.

— Понятно, и что теперь? Что мне делать? — спросил я.

— А это тебе решать, пора взрослеть. Пока ребенок в школу ходит, за него родители думают: работают, кормят, обувают и одевают, чтобы выучилось дитятко и могло жить лучше, чем они. И поступившим в институт мама с папой помогают, если не в разводе, тогда только мать. Но получил сыночек диплом о высшем образовании, пора с шеи слезать, да самому родителям помогать. Задача же родителей в том, чтобы родить, вырастить… и отпустить вовремя.

— Аллегория понятна, но не объясняет сути того, что же мне делать дальше.

— Я же говорю, что хочешь. Что умеешь. Понятно, что и молодому специалисту на заводе наставник нужен, пока он до инженера не дорос. Поэтому, будет тебе наставник. Точнее, наставница. Она же телохранитель на первое время, чтобы было кому спину прикрыть. Конечно, и это не панацея, но хоть что-то. Не можем мы тебя дальше опекать да оберегать. Не такая судьба Ключника. Скоро и сам бы почувствовал, что вырос из штанишек. Пора жить узнавать.