Анна (СИ) - Гуйда Елена Владимировна - Страница 10

Этот день выдался насыщенным. Побег из замка, столкновение с разбойниками, встреча с этой странной, но такой располагающей к себе компанией. Я уже не удивилась бы, влипни мы до вечера в еще какие-то неприятности. Но для разнообразия закупились на рынке и выбрались из города мы спокойно и без приключений. Рейм даже отдал мне деньги, вырученные за Грома. Получилось немало. Хоть и не столько, сколько он стоил на самом деле. И уже к вечеру мы выезжали через южные ворота, оставив позади один из самых крупных городов юга королевства. На этом, конечно, владения дядюшки не заканчивались, королевство тянулось еще на много дней пути на юг, но больших городов больше не будет.

И каким-то седьмым чувством я ощущала, что это очень важно. Для меня важно.

На грани между явью и сном я почувствовала, как меня укутали во что-то теплое, видимо, в шкуру.

В наваливающейся дреме я расслышала недовольный голос Тео:

— Не слишком ли ты с ней носишься? — раздраженно бросил он.

И я затаилась, героически сражаясь со сном. Это был нормальный вопрос, который, в принципе, давно должен был прозвучать. Мне и самой казалось, что непонятно кто к такой компании не прибивается. Такие компании вообще как маленькая семья. И мне тоже совсем было непонятно, почему меня так легко если не приняли, то допустили в неё. Так не бывает. Не бескорыстно и без тайного умысла. Значит, умысел все же был. Какой?

— Она одна не выживет, — раздался тихий голос Сьяры. — Посмотри на нее. Тебе самому ее не жаль? Молодая, наивная и совсем не знает жизни.

— Ты такой не была? — раздраженно спросил Тео, которому, несмотря на добрый тон, улыбки и сладкие слова, вероятно, меньше всего нравилось мое присутствие в этой компании.

Вообще, это было неприятно. Таким своим поведением он напоминал мне… его величество. Тот тоже всегда улыбался, но на уме у него было нечто свое. Но с королем все более чем понятно: то, что он думает, говорит и делает, лежит в разных плоскостях. А вот Тео… Ясно, конечно, что он прежде всего беспокоился о своих близких. И все же не хотелось бы, чтобы кто-то при любой опасности точно знал, кем можно пожертвовать.

— Я была такой же, — чуть подумав, ответила на поставленный вопрос Сьяра. Ее голос мне показался каким-то надтреснутым. И из этой трещины сочили3сь боль и горечь пережитого в далеком прошлом. Того, что навечно изменило эту женщину. Что? Не уверена, что я хочу это знать. — Но это не значит, что я желала бы кому-либо пережить подобное. Все имеют право на шанс, на то, чтобы им не делали больно, чтобы их оберегали.

— Считаешь, что она такая несчастная? — не унимался Теотран. — Видно, что девка непростая. Мы хлебнем с ней бед, это я вам точно говорю. За простыми стражу не отправляют.

— Кем бы она ни была, я не собираюсь ее бросать, — упрямилась Сьяра, заметно повысив голос. — Если она бежит, значит, у нее есть на то причины. И серьезные. Люди не бегут из места, где им хорошо.

— Хватит, — вмешался в разговор Рейм, довольно жестко пересекая разгорающийся скандал между своими друзьями. — Она отправится с нами. И будет с нами, пока сама не решит уйти. Тео, я не узнаю тебя. Мы никогда не прогоняли тех, кто нуждался в помощи. Ты сам однажды точно так же стал частью нашей команды. Нуждался в помощи — и получил ее. Что изменилось? Почему ты перестал сочувствовать чужой беде?

— Она не бедствует, — тихо проговорил Тео. — Уверен, что поскандалила с высокородными родителями из-за того, что ее не отдали замуж за того, кого хотела. Или просто не подарили новую дорогую игрушку. С ней нас ждут беды. Проблемы и беды. Вспомнишь еще мои слова, — закончил он глухо и тихо.

Я с трудом подавила желание открыть глаза и посмотреть на него. Нужно притворяться спящей. А так хотелось вскочить, рассказать, объяснить. Но… я не была уверена, что мои беды и в самом деле окажутся для них достаточно серьёзным доводом. Тем более что отчасти Тео был прав — я сбежала, чтобы не стать супругой старика, чтобы не стать оружием в руках короля, чтобы… просто иметь право на собственную жизнь и собственный выбор.

Пусть думают, что пожелают. Если прогонят… что ж… значит, придется действовать по ситуации. Если нет, то не стоит поворачиваться к Тео спиной.

— Ложитесь спать, — устало велел Рейм. — Я первым в карауле.

Как-то зашуршало все, но скоро стало тихо. Только сверчки все так же пели, огонь все так же потрескивал и даже жужжали комары. Но сон уже не шел, несмотря на усталость.

В груди поселилась тревога.

Больше не было легкости, с которой мы гуляли по рынку, покупая мне новые вещи или убегая с ворованной наволочкой от разъяренной горожанки. На меня камнем навалилась реальность.

Здесь мне были рады далеко не все. И в будущем это необходимо учесть. Как бы ни улыбался Тео, в голове у него свои, далекие от добрых пожелания.

Эти мысли уже текли лениво, почти безразлично. Они тонули в покое надвигающегося сна.

И я сама не заметила, когда реальность поплыла, изменилась, изломилась.

Я словно собственными глазами видела покои. Даже не сразу поняла, что это были покои леди Амора в Северном пределе. Вечерние сумерки не скрывали еще снежных шапок на вершинах гор за окном. Полумрак в жилище пока не пытались рассеять, свечи не жгли.

У окна стояла Бекка, опираясь на подоконник и опустив голову так, что растрепавшиеся волосы скрывали ее лицо.

На столбике кровати сидела небольшая птица, скорее всего, хищная. Я видела такую же у его величества, когда он посещал Ньеркел. И не скажу, что это открытие меня сильно обрадовало.

— Хорошо, — вздохнула Ребекка, порывисто приблизилась к столу и выхватила из стопки чистый бумажный лист.

Ее лицо приобрело какие-то жесткие черты, словно она уже для себя все решила.

И мне в этот момент откровенно стало не по себе.

Глава 8

— Золотой с человека? Золотой?! Да ты не иначе как в детстве разминулся с совестью, Рамар, — возмущался Тео, размахивая руками так, словно собирался поколотить своего собеседника. — Ты крохоборщик! В прошлый раз ты за всех брал золотой!

— То в прошлый. А в этот все иначе, — поглаживая седую козлиную бороду, покачал головой караванщик. — Трудные времена, дорогой. Очень трудные.

Тео набрал в грудь воздуха и разразился ругательствами и длинной тирадой на незнакомом языке. Судя по тому, как постепенно багровел торговец, ему язык был более чем понятен.

Все это время я молча сидела под ближайшим деревом и ждала, когда мужчины хоть до чего-то договорятся. Как и полагалось южанке.

Признаться, мне это образ уже очень разонравился. Он накладывал столько ограничений, что я себя чувствовала вовсе уж бесправной овечкой. Ни с кем не заговори, ни на кого не посмотри, никому лишний раз не показывайся на глаза. Как вообще живут женщины юга в таких жёстких рамках? А я-то считала, что это жизнь леди трудна и бесправна.

Это еще хорошо, что Рейм не пошел на поводу у Тео и все же раздобыл мне маленькую и послушную лошадь, а не мула, как и полагалось женщине с юга. Правда, сесть в мужское седло все же не разрешили, что значительно замедляло передвижение. И я чувствовала себя еще большей обузой.

Но, признаться, после того, что мне удалось подслушать накануне вечером, особого желания разговаривать и не было. Особенно тщательно я теперь обходила Тео. Он все еще мне улыбался, все еще разговаривал витиевато, сдабривал речи медом, но я-то уже знала, что у него на уме. И от этого осознания становилось… противней, наверное.

Ветер с запада снова гнал густые тяжелые тучи. Они снова грозили вот-вот прорваться ливнем. И как-то мне не очень хотелось мокнуть под дождем. Пусть и весна, на улице тепло, но все же ничего приятного в мокрых одеждах я не видела. Может, и не свалит меня простуда, не так просто колдунье простудиться, но холодно и неудобно будет. А с магией надо быть осторожней, это я тоже усвоила хорошо. Вот если бы я владела заклинанием, что наложено на книгу…