Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел - Страница 48

— Спасибо, пап! — меня кое-что обеспокоило, поэтому я спросил: — Слушай, а мои похождения не скажутся на твоей карьере? У тебя не будет проблем из-за меня?

— Беспокоишься за меня, да? Не переживай. Твой старик — крайне ценный кадр в корпорации. Если это как-то и скажется, то только в плюс!

Успокоенный, я глянул на часы — 7.15. Пора бы начинать собираться.

— Бать, мне пора собираться, а то опоздаю в школу. Рад был тебя услышать, звони еще!

— И вправду, что-то мы заболтались. Удачи тебе, сын!

Я положил трубку, на лице сияла широченная улыбка. Хороший он мужик. Кабанчиком метнулся в душ, потом на кухню, там быстро проглотил пару бутербродов. Не забыл покормить и Сакамото-сана. Посмотрев на него, я пробурчал себе под нос:

— Как быстро растут котята в наше время.

Время поджимало, вот-то появится Хэруки, поэтому вместо прогноза погоды я посмотрел за окно. Небо было безоблачным, надеюсь оно будет таким весь день. Рискну и не буду брать зонт. Успел, когда Хэруки позвонила в дверь, я как раз заканчивал зашнуровывать кроссовки. Выпрямился, пригладил волосы и открыл. Хэруки снова поменяла прическу. Сегодня она собрала волосы в высокий хвост, позволив мне насладиться видом аккуратных симпатичных ушек. Интересно, в ней есть хоть один изъян? Поздоровались, я выразил ей свое восхищение. Она мило покраснела и поблагодарила. Потом я вытащил к дороге заранее приготовленный мешок с мусором. Вторник ведь.

Отправились в школу. Сегодня на улицах было намного больше народу, а я не имел возможности спрятаться за зонтиком, поэтому хлебнул славы полной ложкой. Молодые и старые, мужчины и женщины, жители района подходили ко мне, чтобы выразить так сказать «риспект». С улыбкой благодарил и кланялся, не забывая скромно заметить, что старался я ради себя. Насколько я помню из аниме, героям положено вести себя именно так. Хэруки хихикала, и, надеюсь, гордилась таким классным мной. К концу пути я был полностью вымотан. Вот поэтому советский школьник Витя Селезнев и ходит по улицам в коробочке из КГБшников где-то в параллельной реальности. Впрочем, его и убить хотят. Не хотел бы я оказаться на его месте. Уже почти жалея о своем поступке, напомнил себе, что это временно. Больше я никогда лезть не собираюсь. По крайней мере, пока.

В школе стало легче. Отшитые мной вчера тактичные японские дети больше не лезли, ограничиваясь улыбками и маханием руками издалека. Такая дистанция меня вполне устраивала, поэтому я с удовольствием махал им в ответ.

Поднявшись на третий этаж, мы с Хэруки двинулись по коридору. Я как раз пытался отговорить ее от чтения «Котлована» внезапно понравившегося ей писателя Платонова, как на меня кто-то налетел. Не удержав равновесия, я рухнул. Меня придавило кем-то тяжелым и мягким. В нос ударил резкий запах духов. Что-то цитрусовое? Вставать с меня этот кто-то явно не спешил. Тогда я зашевелился, приподнял голову от пола (затылок слаб, если хорошо им приложиться, можно и сдохнуть), увидел светлую макушку. Она медленно сместилась вверх, явив мне сначала лоб, потом карие глаза, затем точеный идеальной формы нос, и, наконец, полные губы и аккуратный подбородок. Собрав все части лица вместе, я понял, что на мне лежала Араи Изэнэми. Поднял глаза вверх и увидел растерянно глядящую на нас Хэруки. И как это понимать?

— Ой, прости, Одзава-сан, я такая неловкая! — наигранно расстроилась Араи-сан. Я не Станиславский, но НЕ ВЕРЮ, — ты не ушибся?

— Нет, я в порядке. Если и ты в порядке, то слезь с меня, пожалуйста, — вежливо-холодным тоном ответил я ей. В ее глазах мелькнуло раздражение. Не вышло вогнать маленького невинного Иоши в краску, да? Она медленно встала, снова натянула на лицо саму невинность и скромно поклонилась:

— Еще раз извини, Одзава-кун.

— Не парься, все нормально, — криво улыбнулся я ей, взял Хэруки за руку и потащил в класс. Она не сопротивлялась. В классе отпустил ее, посмотрел в глаза и ободряюще улыбнулся. Она робко улыбнулась в ответ. В классе уже сидели наши друзья, поэтому мы направились к ним. Поздоровались. Кейташи залез в сумку и протянул мне видеокассету в безликой коробке с надписью VHS.

— Что это? — спросил я, взяв кассету. Посмотрел на приклеенную на нее бумажку — названия не было.

— Это хроники твоих похождений, герой. Записал оба репортажа из новостей. Цени! — широко улыбнулся Кейташи. От избытка чувств я бросился его обнимать. Он увернулся, я споткнулся о ножку парты и растянулся в проходе.

— Вот так с небосвода и падают звезды! — бессердечно прокомментировал Кейташи мое падение. Друзья засмеялись. Я их не осуждаю. Смешно, когда кто-то нелепо падает. Потирая ушибленную коленку, поднялся на ноги. Ко мне подошла смеющаяся Хэруки, заботливо отряхнула салфеткой пыль с формы. Вчерашние дежурные по классу явно схалтурили. В классах, кстати, убираются сами школьники. Надо будет заглянуть в график дежурства, узнать, когда придет моя очередь, и кто будет моим напарником. Поблагодарил Хэруки, сел за свою парту. В классе появился Араки-сенсей и начались занятия.

На большой перемене, перед тем как пойти по огненному следу, оставленному «заряженным» нашими обеденными деньгами Кейташи, я подошел к висящему на стене графику дежурства. Ага, в четверг, то есть послезавтра. В паре со мной — увы, не Хэруки. Но я не особо расстроился. Симидзу Кеико, наша староста. Она прикольная. Дежурство обещает быть не скучным.

В столовой мы отдали должное каарагэ, потом вернулись в класс продолжать учебу с новыми силами. По ее окончании уже традиционно пошли с Хэруки в клуб.

— Иоши… — тихонько начала она разговор, — Та девочка в коридоре… — замолчала, скуксилась.

— Знаешь, Хэруки, я не люблю говорить о людях гадости за глаза. Ты ведь не станешь относиться ко мне хуже, если я нарушу это правило?

Она покачала головой, глаза засветились любопытством.

— Такие девушки, как она, падки на все популярное. Из-за митинга сейчас популярен я, вот она и попыталась заполучить этот трофей в свою коллекцию. Скоро все забудут эту историю, все вернется на круги своя, и она отстанет. Я не люблю таких людей. На мой взгляд, внутри они пусты. Так что не обращай на нее внимания, хорошо?

Хэруки кивнула:

— Хорошо.

В литературном клубе — сюрприз-сюрприз! — не оказалось Каваками Нобу. Твою ж мать, мужик, ты это специально? За что ты меня ненавидишь?

В клубе царила привычная атмосфера ничегонеделания. Ребята уже сгруппировались у закипающего чайника и радостно замахали нам с Хэруки, приглашая присоединиться. Мы не заставили себя уговаривать. Как только кружки наполнились, раздался стук в дверь. Я с надеждой уставился на нее. Давай, Каваками, сейчас самое время поднять тему мастеров чайной церемонии! Президент пригласила постучавшего войти, дверь открылась и мы узрели президента школьного совета Такахаси Мэзэки. Он поклонился и сказал:

— Простите, что прерываю заседание вашего клуба, но я здесь по просьбе директора.

Я хрюкнул. Ох уж эти важные заседания за чаем с печеньками.

Президент уверила его, что ничего страшного не произошло, и он нам совсем не помешал. После этого пригласила его за стол и налила чаю. Хрупнув печенькой, Такахаси поправил очки и поделился целью своего визита, начав издалека.

— Вчера в новостях показали встречу главы городского совета с Одзавой-саном, — кивнул мне, — там он сказал, что новый альманах литературного клуба будет невероятно интересным, и призвал всех граждан посетить школьный фестиваль, где и можно будет его купить. Сегодня, с самого утра, телефоны директора, его секретаря и даже школьного совета просто не замолкают! И всех звонящих интересует только одно — ваш альманах.

Одноклубники ошарашенно уставились на меня. А я что, я ничего. Такахаси повернулся ко мне:

— Одзава-сан, ты знаешь, какой тираж у альманаха литературного клуба нашей школы?

Я встал со стула, подошел к шкафу с альманахами прошлых лет, взял прошлогодний, пролистал. Нашел тираж: 200 экземпляров. Твою мать… Потерянно посмотрел на Такахаси. Тот вздохнул.