Наследник. Моя маленькая тайна (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 29

— Через десять минут жду тебя в своей спальне, — он отпускает мои волосы, цепляет пальцами ворот халата. — Это лишнее. Оставь здесь.

Кутаюсь в этот дурацкий халат, как в свою последнюю защиту. Смотрю на сладко сопящего Даяна. Малыш поджал под себя ножки, крепко обнимает игрушку. Реснички дрожат. Личико осунулось.

— Мой родной, — веду пальцами по воздуху над его щекой. Боюсь прикасаться. Малыш может проснуться. — Спи сладко до самого утра.

Капаю по паре капель духов на запястья. Медленно растираю легкий, чуть сладковатый аромат по коже. Это не для Самира, для себя. Мне нравится тонкий запах этого парфюма. В нем улавливается что-то очень знакомое из моего детства. Мама… Мамочка. Не смотри на меня сейчас сверху. Мне страшно и стыдно. А если все же смотришь, умоляю тебя, не осуждай. У меня нет выбора.

Роняю на пол халат. Отталкиваю его в сторону босой ступней. Еще раз оглядываюсь на сына и делаю решительный шаг из комнаты.

Спальня Самира слишком близко. Я упираясь взглядом в его дверь. Меня начинает мутить. Противный склизкий ком встает в горле вызывая рвотные позывы. Голова кружится, уши закладывает. Цепляюсь пальцами за перила, чтобы не упасть.

Глубокий вдох… Еще один… Пульс отсчитывает резво убегающие секунды. Так быстро.

Не хочу туда идти! Не хочу!

Закрываю глаза. Снова глубоко дышу.

Раз… два… стараюсь замедлить сердце, бьющееся в агонии настоящего животного ужаса.

Три… четыре… Вдох. Шаг. Выдох на месте. Вдох. Шаг.

Колени дрожат, ноги подгибаются. Здесь расстояние от перил до двери можно преодолеть в три шага. Я сделала уже два. Последний — самый сложный. Он станет той точкой отсчета, когда я окончательно потеряю себя. А если не сделаю, то потеряю сына.

Делать следующий вдох больно. Он застревает в груди, горло сдавливает спазмом. Перед глазами моргает свет, будто неизвестный все время щелкает выключателем.

Вдох… Шаг…

Меня ведет в сторону. Не успеваю схватиться за дверную ручку. Лечу на пол…

— Держу, — родной голос врывается в мой личный бред. — Я здесь. Я держу.

И голова не бьется об пол. Ее удерживают теплые ладони.

— Давай я помогу, — еще один голос. Незнакомый.

Я слышу топот тяжелых шагов, лязг металла, перед глазами снова мерцает свет, фоном в заложенных ушах звучит еще много странных голосов. Я точно сошла с ума. Это нервный срыв. Возможно, я в обмороке и все происходящее мне просто кажется.

Чувствую невесомость и чужой, но точно мужской парфюм. Меня несут? Кажется да. Только глаза открыть я больше не могу. Веки стали свинцовыми, конечности неподъемными, а мысли текут очень медленно, как под сильным успокоительным. Помню, когда Карима не стало, Ярослав колол мне что-то такое…

— Нашли мальчика, — говорит один из голосов.

— В машину, — командует другой. — Салаева забираем и валим отсюда.

Я снова плыву по воздуху. Хочется закричать, но язык не слушается.

Громкий удар. Это дверь? Так закрываются раздвижные двери на Газелях. Ничего не понимаю. Меня утягивает все дальше в темноту. Нельзя спать. Там Ян. Мне надо к нему.

— Шшш, Ася, это Яр. Все хорошо. Дай себе поспать. Мы забрали Даяна. Едем домой.

— Яр… — с огромным трудом даются такие простые звуки.

— Да. Я здесь, — на меня натягивают что-то теплое. Узнаю одеяло. И запах Березина. Тот самый, с нотками сигаретного дыма, мороза и его самого, такого настоящего. — Спи, любимая.

Здравствуй уютная темнота, наполненная запахом моего мужчины. В ней больше ничего нет. Тепло, спокойно и пахнет надежностью, защитой. Им.

Сквозь нее настырно пробивается яркий свет. Он щекочет в носу и режет глаза. Вытягиваю затекшие ноги. Так хорошо… Хорошо?!

Глаза распахиваются. Резко сажусь на кровати и тут же падаю обратно на подушки от сильнейшего головокружения. Впиваюсь пальцами в простыню по бокам от себя. Держусь за кровать, пока не отпустит.

Я точно в спальне. В чьей? Что происходит? Мне снился Ярослав. Я дышала им. Делаю глубокий вдох, улавливаю в комнате этот же запах. Снова его. Не приснилось?

Сердце сходит с ума. Подгоняет меня встать и найти Даяна. Потом разберусь, что творится и чем накачал меня Салаев, что я никак не приду в себя. В голове все смешалось.

Дверь открывается. Дергаю на себя одеяло, натягивая его по самую шею, и не верю своим глазам.

— Ну привет что ли, — тепло улыбается Березин.

— Скажи, что ты мне не снишься, — хриплю и тут же кашляю. Горло дерет, словно я наелась битого стекла.

— Не снюсь. Держи, — вкладывает мне в руку стакан, сверху накрывает своей большой и теплой ладонью. — Пей, — помогает поднести к губам. Делаю пару глотков странного настоя. — Не кривись, ты пила его уже. Сейчас станет легче.

Через несколько минут и правда отпускает. В голове проясняется, память возвращается странными урывками.

— Где Ян? — смотрю в родные зеленые глаза.

— В гостиной мультики смотрит.

— А где мы? — еще раз осматриваю светлую и очень уютную спальню.

— Еще в Столице. Мы поживем здесь некоторое время. Будет расследование о гибели Карима и захвате вас с Даяном старшим Салаевым. Нам дали охрану, так что мы в безопасности, — коротко рассказывает Яр.

— Обними меня, — голос снова дрожит. Начинают просыпаться эмоции. — Хочу почувствовать, что это и правда ты.

Ярослав забирается с ногами на кровать, поднимает выше подушку, тянет меня на себя и устраивает между ног облокотив спиной на свою груди. Берет в руки мои ладони, перебирает пальчики, тяжело дышит. Я чувствую, как сильно бьется его сердце.

— Думал, что с ума сойду без тебя, — его крепкие руки напрягаются, на запястьях набухают темные вены. — Прости, что не смог защитить…

Глава 17

Аська сильно тормозит еще. Слишком сильный стресс для моей хрупкой девочки. Рассеянный, совершенно растерянный взгляд. Пульс под моими пальцами пытается разогнаться, пробуждая в ней эмоции после сильного препарата. Я бы вколол еще, если бы было можно. Впервые боюсь женской истерики. За ней стоит слишком много.

Настя пока не плачет. Она прижимается ко мне всем телом и мелко дрожит. Подтягиваю к нам край одеяла. Укрываю. Слушаю, как стучат ее зубки.

— Все хорошо, — шепчу ей в макушку плавно укачивая, как маленькую. — Ты в безопасности, — важно, чтобы она слышала мой голос, чувствовала меня рядом. Говорю все, что приходит в голову, что есть внутри меня. — Люблю тебя. Я рядом, маленькая моя.

— Ты не ви — но… — судорожно вдыхает. — виноват, — выговаривает такое сложное сейчас слово. — Не виноват, — повторяет. — Я… — еще один вдох, смешанный со всхлипом. — втянула. Тебя. В это. И сына. Он. Маленький. Такой. А я… — замолкает.

Переворачиваюсь вместе с ней на бок. Слышу, как она плачет. Почти беззвучно, только шмыгает носом и тяжело дышит.

— Ты, — глубокий вдох. — пришел за мной.

— Пришел. Разве могло быть иначе?

— Успел, — слышу ее улыбку.

Разворачиваю на спину, подминаю под себя. Настя и правда улыбается солеными от слез губами. На них блестят прозрачные капельки. Не сдержавшись, наклоняюсь и собираю их языком.

— Еще один шаг и все, меня бы не стало. Только тело, оболочка…

Она говорит, а мне больно. Внутри все рвется от того, что эта сволочь сделала с моей девочкой.

Ничего. Я починю. У меня есть опыт. Вот это ее «Успел» заставляет биться мое сердце с удвоенной силой.

Прикасаюсь губами к ее лицу, стираю влагу пальцами.

— Ты у меня невероятная, Аськ, — шепчу ей в ушко.

— Мама! — в комнату влетает Ян. Быстро переворачиваюсь и слетаю с кровати. Он забирается на нее, на четвереньках подползает к маме. — Гулять пойдем? — смешно плюхается на попку. — Там снееег, — мечтательно тянет.

Столько дней взаперти. Ему очень хочется на улицу. Настя с испугом смотрит на меня.

— Пойдем, — киваю им обоим. — Сейчас маму покормим и пойдем лепить снеговиков и играть в снежки.