Ты под моей кожей (СИ) - Котлярова Екатерина - Страница 2

Моя жизнь изменилась в одночасье десять лет назад. Жизнь счастливой тринадцатилетней девочки пошла под откос.

Тогда я сбежала из собственного дома. Переехала из двухэтажного дома в престижном районе в однокомнатную квартиру к своей бабушки. Просто больше сил терпеть не было. Вы, несомненно, спросите, что могло послужить этому причиной? Почему тринадцатилетняя девчонка решила принять такое решение? Причина крылась в моём отчиме. Арсении Валерьевичи. Этот отвратительный человек появился в жизни моей мамы, когда она работала в престижном салоне красоты парикмахером. Арсений Валерьевич тут же обратил внимание на хрупкую и немного робкую женщину с искренней открытой улыбкой. Красивые слова, коробки конфет, плитки дорогого швейцарского шоколада и букеты алых роз растопили сердце моей доверчивой мамочки. Прекрасно знаю, что после того, как её бросил мой отец беременной, у неё не было отношений с мужчинами. Мама им не доверяла. Но Арсению Валерьевичу она отчего-то поверила. Влюбилась в него по уши. Ходила с мечтательной улыбкой на лице. А я смотрела на Арсения Валерьевича и недоумевала — что мама в нём нашла? Лысый, как бильярдный шар, заплывший жиром так, что глаза щелочки с трудом взирают на мир, вечно потные руки, которыми он любил меня хватать за запястья, и прилизанные назад засаленные волосы. Отвратительный мужчина.

— Мамуля, родненька моя, почему ты за него замуж собираешься? Он же отвратительный человек. Ты посмотри на него! Открой глаза, мамочка!

Но мама лишь качала головой на мой вопрос и мягко говорила, целуя меня в лоб:

— Любят не за внешность, а за то, что скрыто от чужого взгляда.

Да. От чужого взгляда была скрыта ещё более отвратительная и мерзкая сущность этого человека. Это был тот случай, когда внешность соответствовала внешнему виду. Арсений Валерьевич относился к тому виду мужчин, которые сначала пели дифирамбы и обещали долгую жизнь в любви и согласии. И только убедившись, что доверчивая жертва угодила в паутину его лжи и крепко повязла в чувствах к нему, он превратился в домашнего тирана. Мама должна была быть идеальной хозяйкой, убирать в одиночку весь двухэтажный дом и готовить каждый день свежую еду. Когда я просила маму опомниться, пыталась ткнуть её носом в реальность, сказать, что в этом доме ей отведена роль домохозяйки, она махала рукой. Когда Арсений Валерьевич впервые поднял на маму руку за то, что его ужин был остывшим, я молила её уехать. Вернуться в однокомнатную квартиру к бабушке:

— Мама, он уже руку на тебя поднимает. Ты что совсем не понимаешь? Нужно уходить от него пока не поздно. Вернёмся к бабушке. Дядя Антон прекрасный мужчина. И ухаживает за тобой давно. Хозяйственный. Добрый. И любит тебя.

Дорогие читатели, от всего сердца поздравляю каждого из вас с Новым годом! Желаю, чтобы все ваши мечты сбылись! Пусть счастье всегда витает в вашем доме, а прекрасное чувство любви греет ваши сердца. Будьте счастливы и здоровы!  С Новым годом!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3. Сломанные судьбы

Ксения                      

 Но мама снова махнула рукой:

— У него просто сорвалась сделка с французами, он был на взводе. Вот и сорвался. Не переживай, дорогая. Всё хорошо. Мы с Арсением любим друг друга. 

Я́ промолчала тогда, понимая, что все мои слова бесполезны. Для неё я была лишь маленькой девочкой, которая ничего ещё не смыслила в жизни. А она… она была готова была терпеть побои, сцены ревности и жёсткие требования по поводу внешнего вида, лишь бы не жить одной, без мужчины. 

— Ты, Ксюша, вырастешь, поступишь в университет, выйдешь замуж, а я останусь одна, никому не нужная. 

Это стало установкой в её голове. И ничто не могло переубедить её. И тогда, когда Арсений Валерьевич поднял на меня руку за то, что я не помыла за собой тарелку, а мама промолчала, опустив глаза, я, не медля ни минуты, собрала вещи и уехала к бабушке. Не попрощавшись с мамой. Обозвав её напоследок дурой. О чём потом жалела всю жизнь. Это были мои последние слова, которые я ей сказала.

На следующее утро её тело нашли недалеко в лесу. Отчим зарезал её в порыве ссоры. 

Когда мне сообщили эту новость, я долго неверующе смотрела на телефон в своих руках. Мой мозг не мог проанализировать сложившуюся ситуацию. Я отложила телефон и продолжила мыть пол дрожащими руками, не осознавая, что всё лицо уже покраснело от слёз. В таком положении меня и застала бабушка. Она испуганно трясла меня, пытаясь выведать у меня, что случилось. Я помню, что механически повторила слова молодого мужчины из трубки. А дальше всё было как в тумане. Просто бабушка схватилась за сердце и осела на пол. Пока я бегала за лекарством, её сердце остановилось. Я не помню больше событий того дня. Просто провал в памяти. Психолог, который со мной работал, говорил, что эта защитная реакция моего организма. Мозг просто заблокировал воспоминания о том дне. В тот ужасный и страшный день я потеряла единственных родных людей и оказалась в детском доме, где и познакомилась с Никитой. 

Худощавым парнем, который был слишком порядочным для диких и озлобленных детей детского дома. Он любил учиться. Не было ни единого дня, чтобы я его видела без книги в руках. Он был единственным человеком, которого я подпустила к себе. Впустила в свой разрушенный мир. И он стал мне другом. Заменил мне брата, о котором я всегда мечтала. Между нами не было ничего кроме тёплых дружеских чувств. Никаких жарких и стеснительных взглядов, никак романтических мечтаний. 

Мы шли с ним по жизни плечом к плечу, крепко держась за руки. Покинули стены детского дома, получили квартиры в одном доме, поступили в один университет — Ник на информационные технологии, я на исторический факультет. Все думали, что мы в скором времени поженимся, но мы лишь отмахивались. 

Полгода назад случилось то, что снова перевернуло наши жизни с ног на голову — мы попали в страшную аварию. Никита посадил меня за руль своей новой машины, которую он купил за деньги, которые получил за свой сайт. Парень сиял как начищенный пятак, таща меня на буксире к своей покупке и настойчиво усаживая на водительское кресло. Ему не терпелось разделить со мной радость от первой серьезной покупки. 

Я помню только окрик Никиты, мчащуюся на нас фуру и последовавшую за ней темноту.

Я отделалась лишь сотрясением мозга, а у Никиты зажало ноги. Ампутировать, к счастью, не пришлось, но нужно было делать дорогостоящую операцию, на которую нам бы не хватило денег, даже если бы мы продали обе квартиры и машину. Я помню, как на дрожащих ногах стояла рядом с койкой Ника и смотрела в его бледное лицо. Помню момент, когда он впервые от меня отвернулся, когда открыл глаза. Я тогда упала на колени и молила его меня простить. Целовала его руки, чувствуя вину. Никита повернулся ко мне и надтреснутым голосом сказал:

— Уйди, пожалуйста. Оставь.

— Никита, родненький мой. Прости меня. Прости. Я же говорила, что водить не умею. Никит, я тебя никогда не оставлю. Я буду рядом, буду помогать. Мы найдём деньги, сделаем операцию, поставим тебя на ноги. Давай поженимся с тобой, — я шептала быстро, боясь, что  он меня прогонит. Что я снова потеряю родного человека.

— Зачем? Из жалости? — процедил сквозь зубы.

— Нет, Ник. Мы полжизни вместе уже, я не могу тебя оставить одного. Я буду ухаживать за тобой, буду помогать. 

Парень неопределенно дернул плечом. Я приняла этот жест за согласие. За три дня смогла договориться через знакомую, чтобы нас расписали. Поставили штамп в паспорт о том, что мы с ним женаты. Но в день своей свадьбы я чувствовала себя невероятно погано. Совершенно не так, как хотела в детстве. Без белого платья и фаты. Без счастливого жениха, который любит меня.

Квартиру Ника мы стали сдавать, но денег всё равно не хватало. Никита впал в глубокую депрессию и практически не выходил из дома, что уж говорить о работе? Я тянула на себе дом и работу. Радовало только то, что закончила в прошлом году университет и мне не приходилось разрываться между работой, домом и учёбой.