Ученица олигарха (СИ) - Че Сергей - Страница 43

Валенсия только сейчас заметила скрюченного зэка, которого видела в тюрьме. Тот сидел у очага и обгладывал отрезанную ступню.

— Сегодня он у нас жрец Малаки, мальчика на побегушках в Темном Пантеоне. Малаки получает ступни и голени, чтобы лучше бегать. Ашерах — бедра, чтобы чувственнее их раздвигать. — Пир взял вилку и острый тонкий нож. — Вот. Попробуй.

Он провел лезвием по внутренней стороне бедра.

Синти-Барби дернулась и застонала.

До Валенсии вдруг дошло, что та еще жива и в сознании.

Ее замутило.

Пир продолжал резать. Нож входил в истекающую соком плоть, как в масло.

Подскочил служка с тарелкой на подносе.

Пир подхватил вилкой увесистый отрезанный кусок и положил на тарелку.

— Смотри, какое нежное. С тонкими прожилками жирка. Словно мраморная телятина.

И только тогда все накопленное с утра в желудке попросилось наружу.

— Да пошел ты, — прохрипела Валенсия и бросилась прочь, со сцены в зал, роняя стулья, то и дело скрючиваясь у столов и выблевывая на пол едкую зеленоватую массу.

Ближе к выходу внутри уже ничего не оставалось.

Она вышибла всем весом дверь и понеслась, куда глядели глаза.

Ее никто не преследовал.

***

«Ну что, жирная? Каково чувствовать себя убийцей? Это ведь ты ее на вертел насадила.»

— Заткнись. Я просто…

«Ты просто привела ее и сдала на руки охранникам людоеда.»

— Я же не знала!

«Только не говори, что мыслишки-то не было. Не поверю. Когда он сказал «Отведешь ее вниз, скажешь, что это хранилище документов», неужто в мозгах ничего не шевельнулось?»

— Я не помню этого разговора!

«Оправдывайся.»

Она даже остановилась.

— А ты откуда знаешь, что он говорил? Тебя же там вообще не было. Ты сбежала. Или нет?

«Я знаю, потому что ты помнишь, просто отказываешься признать. Ладно. Замяли. В конце концов, девка была напыщенной самолюбивой стервой. И в жареном виде она намного полезнее, чем в живом. Упырь прав. Конкуренток почти не осталось. Кстати, заметила, что он сказал «две дурилки»? Он еще не знает, что осталась одна.»

— Или умело притворился, что не знает.

Из-за угла вдруг вынырнула целая процессия. Несколько констеблей и детективов во главе с инспектором Крейном.

Валенсия не раздумывая бросилась ему на шею, уткнулась в воротник с петлицами и тут же разревелась.

— Ого, какая неожиданность, — пробурчал Крейн, смущенно оглядываясь на констеблей. — А я думал тебя уже обглодали. Вот, собрал дружину, идем твои кости собирать.

— Там… там…

— Где?

Она собралась с духом и вывалила все, что хотела одной бесконечной фразой. О том что, где и кто.

Уже к середине Крейн посуровел, отстранил ее с дороги и решительно двинулся дальше, набирая скорость. Она едва поспевала следом, продолжая рассказывать. Ближе к концу Крейн уже бежал. Его свита топала за ним, бряцая амуницией.

— Теперь эта сволочь легко не отделается, — кинул он Валенсии оглянувшись.

Двоих охранников у входа в ресторан снесли не притормаживая.

Констебли разбежались по залу, перекрывая выходы.

Крейн с прячущейся за его спиной Валенсией направился к сцене.

Улыбающийся Пир выступил навстречу.

— Чем обязан неожиданному визиту, инспектор? Маскарад будет чуть позднее.

— Я засуну твой маскарад тебе в жопу, упырь.

Крейн схватил его за воротник и потащил к сцене.

— Где тело девушки?

— Какой еще девушки?! Отпустите! Инспектор! Что вы себе позволяете? Вы нарушаете правила экстерри…

— Тебе эти правила больше не помогут. Повторяю вопрос. Где тело девушки, Синтии Баффет, которую ты жарил на этой сцене пятнадцать минут назад.

— О… Пятнадцать минут назад я на этой сцене никого не жарил. Хотел жарить вот эту пухлозадую сочную малышку, — Пир кивнул на Валенсию, — но она убежала. Девушку я жарил утром. Но, уверяю, это была не Синтия Баффет из семьи известных финансистов. Это была кухарка. Я ее отжарил во все дыры, и она пошла готовить. Можете найти ее на кухне.

— Хватит юродствовать, Пир. Я здесь все вверх дном переверну.

— Переворачивайте. Если хотите найти жареных девушек, вас ждет разочарование.

— За занавесом, — прошептала Валенсия в спину Крейну.

— Поднимите эту штору, Пир.

— Штору?

— Занавеску. Занавес.

— При всем уважении, инспектор, не могу. Там происходит оккультное таинство. Если мы помешаем, Темные боги отомстят.

— Поднимите. Занавес.

— Нет. — Пир сложил руки на груди и отвернулся. — Я не самоубийца. Вы не представляете, чего просите.

Крейн выругался, шагнул на сцену и дернул за витой шнур.

Занавес медленно разошелся в стороны.

Там почти ничего не изменилось.

Горел длинный очаг. За ним возвышались статуи Темных богов, полускрытые дымом и маревом.

Над очагом на модифицированный вертел была насажена освежеванная антилопа.

Рядом сидел мелкий зэк и грыз отрезанное копыто.

Крейн подошел к очагу и вгляделся в истекающую жиром тушу.

— Ну как, инспектор? Убедились? Похоже это парнокопытное на стройное девичье тело?

Крейн посмотрел на Валенсию.

«Клянусь!» — одними губами сказала та, вытаращив глаза.

— Можете пройтись по закулисью, — предложил Пир. — Заглянуть на кухню, в подсобки. Там тоже ничего не найдете. Я бы на вашем месте с опаской прислушивался к словам вашей пассии. У нее явно не все дома. С какого-то перепугу решила, что здесь висит не животное, а ее подружка по школе. Я уж ей даже кусок мяса отрезал с задней ноги, вот здесь, полюбуйтесь, — Пир показал на срез у окорока. — Но она все равно была уверена, что я режу ляжку этой вашей Синтии. Убежала в ужасе, заблевав половину зала. Ее специалистам надо показать. Настоящая шизофрения.

— Чего?! — выступила вперед Валенсия, но Крейн ухватил ее за шиворот и вернул обратно.

— Сворачиваемся, — сказал он в рацию и пошел к выходу.

Констебли с разных концов зала потянулись к дверям.

— Извинений, как я понимаю, не будет? — крикнул Пир ему в спину.

Крейн не ответил.

— Не забывайте, инспектор! Вы помешали таинству! Темные боги придут за вами!

Крейн пропустил вперед своих людей, Валенсию, вышел сам и хлопнул дверью.

— Эта тварь ее куда-то спрятала! — прошипела Валенсия. — Надо искать! Мы слишком быстро ушли!

— Угу, — хмуро сказал Крейн, вышагивая по коридору.

— Ты что… мне не веришь?

Она остановилась.

Он замер рядом. Помолчал.

— Верю, малышка… Но тебе надо отдохнуть. Иди поспи. Завтра утром поговорим.

— Значит, не веришь.

Она резко развернулась и пошла прочь.

— Валенсия… — он попытался схватить ее за руку, но она вывернулась.

— Да пошел ты.

***

Валенсия вышла из лифта.

На душе было гадко и противно, как в немытом вокзальном унитазе.

Она свернула к бару, взгромоздилась на высокий стул у стойки.

— Водки. Двойной.

Бармен мельком глянул, натирая стаканы.

— Обслуживаем только учениц и персонал школы.

Она рывком содрала с головы платок и встряхнула волосами.

— А я кто по твоему?

— О, мадемуазель. Не узнал вас в гриме. Но это ничего не меняет. Вы отчислены.

— Я снова зачислена. Проверь по базе.

Бармен ткнулся в экран планшета.

— Хм. Действительно. Первый раз такое вижу. Может вам что-нибудь повкуснее водки предложить? Что-нибудь тоже крепкое, но более дамское? Есть отличный односолодовый скотч. Двадцать лет выдержки. Во вкусе чернослив, мед, цветочки. Он, правда, не здесь, а в ресторане, но могу сбегать.

— Водки.

Бармен пожал плечами и плеснул «Абсолюта».

Валенсия хлопнула залпом, загрызла фисташкой. Говна в унитазе поубавилось.

От нечего делать она принялась изучать бутылки на зеркальных стеллажах. В основном это были бабские ликеры, вермуты и прочие составляющие популярных коктейлей. Несколько дорогих коньяков и вискарей, портвейн, выдержанная текила. Отдельно стояли дорогущие французские вина в запыленных бутылках.