Все не то, чем кажется (СИ) - Коткин Андрей - Страница 16

«За кого ты меня держишь. Давай, пробуй скорее, пока она не уснула».

Внезапно словно уши ватой заложило. «Смотрит? Может в купе слишком темно? А если поддернуть ночнушку так, чтобы одна грудь совсем наружу вывалилась? Ведь темно же, все равно ничего не увидит. И тут же: фу! Это неприлично и вообще чего он, как какой-то озабоченный, глазеет. Дурак. Правильно Машка говорила, все мальчишки такие". — И еще ощущение: тяжесть внизу живота, словно в туалет по маленькому хочется.

«Все, не могу больше», — вдруг раздался в голове ментальный голос духа, прерывающий эту очень смутную, многослойную трансляцию мыслей — ощущений.

«Спасибо»! — Искренне поблагодарил Сашка своего симбионта. — «Теперь я гораздо лучше буду девчонок понимать».

А Наташка, тем временем, вдруг, одеяло до самого подбородка натянула. Очевидно, та вторая она, которая считает, что грудь показывать неприлично, победила. Интересно, а у Лианки в голове такая же мешанина? На что-то же она обиделась, хотя Иванов даже в мыслях ничего криминального не сделал. Хотя, нет, в мыслях, как раз, сделал. Но у Митрошиной же нет в голове точно такого же симбионта, как у Сашки, мыслей же она читать не умеет? На что же тогда умудрилась обидеться?

Больше на полке внизу, напротив, ничего интересного не происходило, и Сашка сам не заметил, как заснул.

На следующий день уже было не до любовных томлений. Все суетились, проводник собирал постельное белье, женщины еще раз попросили выйти в коридор, чтобы они могли спокойно переодеться. А потом поезд прибыл на Казанский вокзал, и надо было перемещаться на Киевский, чтобы сесть на поезд, идущий до Одессы. Их спутницы, на удивление, двигались в ту же сторону, поэтому галантные кавалеры даже помогли донести всякие сумки и чемоданы, которых у дам оказалось вдвое больше, чем у Ивановых.

— А вы вообще, где отдыхать планируете? — Спустя без малого двое суток знакомства, додумался поинтересоваться у Валентины Васильевны отец, когда они все же добрались до вокзала и сгрузили свою нелегкую поклажу в уголок возле скамеек.

— Под Одессой. В санатории «Волна». Мы там в прошлом году отдыхали.

— А мы тоже под Одессой. Пансионат «Березка».

— Так это же совсем рядом, через несколько корпусов. Считай соседи! — Непонятно чему обрадовалась женщина.

Поезд до Одессы подали с опозданием в полчаса. Загрузились. К сожалению, одни, без спутниц. У них билеты оказались в купейный вагон, а у отца на этот отрезок пути был выкуплен плацкарт. Эти-то билеты были едва не последними. Иначе, еще двенадцать часов пришлось бы на вокзале куковать, пока следующий поезд в те места не пошел бы.

«Интересно, а я сам, без твоего участия, смогу научиться мысли читать»? — Поинтересовался Сашка у симбионта, вспомнив про свой первый опыт в этой области.

«Даже не знаю. Тренироваться надо. Авось, что и получится». — Ответил дух, и Сашка принялся за свои попытки прочитать мысли сидящей напротив него старухи. Все равно, больше нечем заниматься в дороге.

Часть 1. Глава 8.

В Одессу добрались. Теперь от вокзала железнодорожного нужно было до морского вокзала добраться. Почему-то автобус, который их до самого пансионата доставить должен был, ждал своих пассажиров именно там. Интересно, а что могло помешать ему встать возле вокзала железнодорожного? Не одни же Ивановы большие сумки на себе прут. А взять тех же попутчиц. У них сумок куда больше, да к тому же они еще и женщины. Как-то непродуманно.

— Стоп, Сашка! — Внезапно остановил его отец. — Отправление автобуса только вечером объявлено. Давай свои сумки пока в камеру хранения сдадим и по городу побродим. Говорят, тут, на Привозе, можно дефицитные вещи купить. Да и поесть где-нибудь в столовой не помешает. Надоела сухомятка.

Вот это дело! За пятнадцать копеек автоматическая камера хранения вполне надежно укрыла их ручную кладь за своей толстенькой железной дверцей. А дальше прогулка по южному городу, где с деревьев свисают шипастые плодики чего-то неведомого в их северных краях, и женщины, не скрываясь от окружающих, курят прямо на улицах. У них в поселке такую куряку первая бы бабка так отругала, что та навек зареклась на люди с этой вредной привычкой показываться.

— Стоп! Кажется, пришли. — Остановил вертящего головой по сторонам сына родитель. Над дверью заведения, перед которым они остановились, висело сразу две вывески, одна не совсем понятная, какая-то идальня, причем, первая буква вообще из немецкого алфавита была взята, зато вторая вывеска была очень даже правильная: «Столовая».

Ну, что сказать по поводу обеда? Еда, как еда, только куриный бульон зачем-то вместо тарелки в кружку был налит, но с голодухи и он пошел за милую душу. Сосиски же с картофельным пюре парень вообще хомячил, испытывая все ощущения первооткрывателя: в их магазинах сосиски не продавались, одни сардельки изредка встречались.

А вот Привоз Сашке совсем не глянулся. Это обычный базар оказался. Да, конечно, намного больший, чем у них в поселке, но тем больше было шума и криков продавцов. А еще толчея. И дефицитных товаров практически так и не встретили. Разве что, футболки с японским каратистом из какой-то скользкой, синтетической ткани, которые отец купил, скрепя сердце: дорогие, блин, целых пять рублей! Зато поразило мороженое. Оно как небо от земли отличалось от того, что привозили к ним в поселок из Свердловска. Вку-усное! А еще у разного мороженого были различные вкусы! Тоже удивительно. Сашка просто влюбился в эскимо под названием «Молочное». У этих мороженок был вкус конфет «Птичье молоко»! А съев шоколадное эскимо, Сашка внезапно понял, что настолько сыт, что больше в него ничего уже не влезет. А ведь и еще не попробованные Сашкой вкусы у уличной продавщицы заявлены были. Печаль, тоска, однако.

Времени уже совсем мало оставалось, когда они обратно на вокзал за сумками вернулись. Впрочем, там недалеко оказалось, успели. Даже еще ждать посадки пришлось. Зато, когда посадка началась, выяснилось, что не только их автобус пассажиров собирал, там их целая вереница оказалась. И вывески с названиями домов отдыха у них разные были. Сашке даже показалось, что Наташкина рыжая шевелюра мелькнула среди грузящихся в один из дальних автобусов.

В пансионате их с отцом заселили в четырехместный номер. Вместе с Ивановыми двое мужиков уже там обитали. Познакомились. Оба оказались из Свердловска. Впрочем, долго с соседями разговаривать не стали, отправились с морем знакомиться.

Три дня прошло, а Сашка уже накупался вволю. И горько-соленой воды нахлебался. Да что море, у них даже в номере из крана текла солоноватая вода. Но морская соль в воде — это мелочи! Гораздо сильнее задевало то, что ни с кем из ровесников Сашка так и не познакомился. В пансионат в эту смену приехали или взрослые одиночки, как, например, их соседи, или семьи с маленькими детьми. И что, еще три с половиной недели жить одному, как сыч? Ну, не совсем одному, отец с утра составлял ему компанию в походах на море, но после обеда он, обычно, исчезал до самого вечера. Говорит, компания у них в соседнем корпусе подобралась по интересам.

Так бы и куковал Сашка один, если бы внезапно во время одиноких прогулок вдоль берега на вывеску: «Санаторий-профилакторий «Волна» не наткнулся. Что-то знакомое. Вроде, их попутчицы именно так обзывали то место, где они отдыхать собирались. Парень закрутил головой, пытаясь разглядеть среди отдыхающих приметную рыжую макушку. Не нашел. Но ведь еще не вечер! К тому же, можно ведь и до самого здания этого санатория-профилактория подняться. Не все же время знакомые дамы в своем номере сидят.

— Привет! Можно к тебе присоединиться? — Целых два дня Сашка эту фразу в голове проговаривал, пока отыскал ту, для которой она предназначалась. Наташа в это утро на пляж тоже пришла одна, потеряв где-то мать по дороге.

— Сашка? Ну,… привет. Присоединяйся. Только у меня простынка для лежания маленькая, на двоих не хватит. — Видно было, что помимо растерянности девочка и радость от его присутствия испытывает.