Дикарь (СИ) - Жигалов Александр - Страница 92

Вонь.

Монеты падают в протянутую ладонь. И стражник привычно убирает их в сумку, машет рукой, мол, проезжайте.

В городе не легче.

Эта теснота, эта бестолковость, запахи и люди, которых слишком много, раздражают несказанно. Но постоялый двор находится быстро.

— Тут остановимся, — Ирграм спешивается первым и мелькает мысль, что в кои-то веки он не обуза. Его спутники не сказать, чтобы вовсе растеряны, для этого нужно что-то больше, чем мелкий городишко, скорее уж чувствуется, до чего непривычно им здесь. — Я прогуляюсь на рынок, узнаю, кто заверяет сделки. И были ли караваны. И если были, то на рынке можно узнать, куда ушли и когда.

Он потер лоб.

— Город не так велик. И девочку наверняка запомнили бы.

Жарко.

Солнце, разбиваясь о крыши, все одно палит. Каменные стены вбирают жар, отчего на улицах становится совсем уж невыносимо.

— Мне было бы интересно посмотреть на ваш город, — жрец кинул поводья одному из мальчишек, что вились во дворе, поджидая гостей. — Если вы не возражаете.

Вряд ли возражения Ирграма нашли бы понимание. Поэтому он склонил голову:

— Буду рад.

Помимо жреца сопровождать вызвались еще двое, что, безусловно, было лишним, ибо в подобном городишке вряд ли бы нашелся безумец, рискнувший бросить вызов магу. Но с другой стороны, отчего бы и нет.

До рыночной площади добрались быстро. Здесь шум сделался почти невыносимым, а вонь обрела новые оттенки — свежего и не слишком свежего мяса, рыбы, которую разделывали тут же, выбрасывая потроха на камни, где за них дрались кошки, собаки и грязные люди. Орали торговцы. То тут, то там в общий смрад вплетались ноты драгоценных масел.

Визжала свинья.

Квохтали куры в клетках.

Жрец крутил головой, не скрывая своего любопытства.

— У вас иначе? — Ирграм прищурился, примеряясь к этому человеческому морю, которое предстояло пересечь.

— В том и дело, что нет. И это само по себе удивительно. Премного удивительно…

Рабами торговали тут же. Пара навесов и люди, что сидели под ними, не делая попыток убежать. Низенький стульчик, на котором кое-как устроился управляющий. Был он худ и грязен, и от рабов отличался лишь отсутствием ошейника.

— Доброго дня, — Ирграм вежливо поклонился, чем заработал ответный, куда более почтительный поклон. — Уважаемый, не будете ли вы столь любезны помочь мне в одном маленьком, но весьма важном деле?

Серебряная монетка мелькнула в пальцах.

А жрец благоразумно отступил в тень, как и те, кто сопровождал его.

Выяснить все удалось довольно быстро. Старый Архам не только торговал на рынке, на котором провел всю, почитай, жизнь, а потому знал его едва ли не лучше, чем собственный дом. Старый Архам имел сыновей, что продолжили благое дело, а еще и многих, весьма многих людей, которым он когда-либо помогал. И не только. Две золотых монеты, и вот уже мальчишка-раб спешит, торопится привести благородных господ к дому мага, который и заверял сделки.

Еще пара монет, и маг — старый обрюзглый, но вполне довольный тихим своим бытием, — раскрывает страницы толстой книги.

Выписка.

И слова.

— Юный барон был весьма нетерпелив, да. Помнится, он еще изволил проявлять недовольство.

Маг качает головой.

Его пальцы поглаживают ровные строки. Магическая печать цела, Ирграму не нужно касаться страниц, чтобы ощутить его.

— Ритуал?

— Проводил не я. У барона имелся собственный маг. Я лишь снял первичную привязку по просьбе торговца. И остальное тоже.

В книге не было имен.

И вправду, кто будет беречь имя раба? Но вот описание имелось.

Особь женского полу.

Вес.

Рост.

Особые приметы. Рисунок, который на страницы перенесли со всем тщанием, ибо с несознательных рабов порой станется убежать. Или же бывают умельцы, что чужих уводят, особенно ценных.

Жрец цокнул, рисунок увидев, и напрягся.

— Скажи, — очередная монета покатилась по столу, чтобы исчезнуть под пухлой рукой. И во взгляде мага прибавилось доброжелательности и понимания, а с ними — и желания помочь коллеге в маленькой его проблеме. — Это дитя было здорово?

— Совершенно.

Полукровка.

Согласно записи. И протокол осмотра имеется, где обязаны были бы быть указаны недостатки. Не так уж часто оплачивают подобную услугу, однако ныне покупатель расщедрился.

— Несомненно, — маг провел ладонями по грязноватым одеждам. — Я лично осмотрел его. В том числе и зубы.

Жрец сказал что-то тихо и в сторону, к счастью, на своем языке.

— Будут проблемы? — уточнил маг.

— Дитя было украдено, — Ирграм подумал и решил отвечать правду. Почти. — И родичи его пребывают в печали. Их гнев готов пасть на головы похитителей, однако они понимают, что не все люди, с коими меня сведет судьба, виновны. И потому будут весьма благодарны тем, кто поспособствует возвращению юной госпожи домой.

— Что ж, — маг взохнул тяжко-тяжко и поскреб щеку.

Взгляд его сделался печален, а Ирграм подумал, что, кажется, грядут проблемы.

И не ошибся.

— Я не стал бы говорить кому другому, — осторожно начал маг. И Ирграм молча выложил крохотный камень, самый мелкий из тех, которые нашлись в кошеле.

Взгляд мага изменился.

— Помощь, — Ирграм подвинул камень к магу. — Родичи девочки умеют выражать благодарность.

Вздох сделался еще более тяжелым.

А во взгляде появилась тоска.

— В любом случае… — Ирграм убрал руки.

— Тогда… скажу так. Эту девочку привел благородный Натияр, возможно, ты слышал это имя?

Ирграм покачал головой, не сомневаясь, что имя запомнят.

— Он часто водит караваны, больше по окрестным деревням, собирая должников и просто людей, что оказались в затруднительных обстоятельствах. Жизнь порой сложна, и случается человеку, не способному управиться со своей бедой, занять денег.

Ирграм склонил голову, показывая, что понимает.

Деньги всегда требовалось вернуть и весьма часто — куда больше, нежели брали взаймы. Многие не справлялись. И продавали. Детей. Жен. Себя.

Всякое случалось.

— Говорят… но это лишь слова, ибо не было человека, который присягнул бы в суде или же вовсе суда потребовал, однако добрые люди порой слышат то, что доказать сложно, — взгляд мага был прикован к камню. — Так вот, говорят, будто бы благородный Натияр не гнушался нанимать людей оружных. И что люди эти порой учиняли разорения иным деревням, особенно тем, которые скрывались в лесах аль болотах, избегая руки владетеля.

Он замолчал, позволяя обдумать сказанное.

— Иные и вовсе поговаривали, будто бы он и на ту сторону хаживает, когда с товаром, когда с клинком. Не нам судить.

— Не нам, — охотно согласился Ирграм.

— Караваны он уводил дальше, в благословенный город магов. Тоже так говорят.

Быть может, и уводил.

Рабы всегда нужны. А рядом с городом хватает разной шушеры, которая спешит получить свой кусок золота.

— На сей раз он задержался в городе дольше обычного. И сколь знаю, не случайно. Он пришел без каравана, лишь с этим ребенком, коего и держал при себе. Благородный Натияр ждал. И дождался.

Толстые пальцы застучали по столу.

— Сделка была проведена при мне, как того требует закон. И заверена кровью де Варренов, а также силой их мага. Натияр получил деньги.

Сумма впечатляла.

Сорок золотых — очень и очень хорошая цена. Не за дочь императора, конечно, но за раба в целом. Крепкий мужчина с искрой дара стоил куда меньше.

— И где нам искать утерянное?

— В том и дело, дорогой коллега… в том и дело… знаю, что тем же вечером Натияр и маг о чем-то весьма долго беседовали. А после Натияр покинул город. Маг же остался. Ненадолго. Слышал, что отбыл он в великой спешке, получив то ли письмо, то ли иное какое известие.

Маг облизал губы.

— Затем же случилась беда.

Его захотелось тряхнуть, чтобы перестал он, наконец, ходить вокруг да около. Но Ирграм сдержался.

— Селяне наткнулись на мертвецов… многих мертвецов. Я был там. С городской стражей. Сколь ты знаешь, это моя обязанность, сопровождать.