Тайный сын миллиардера (СИ) - Лакс Айрин - Страница 11

Буся призадумалась.

— Но вы спите отдельно. Мама в одной комнате, папа в другой комнате. На уроке про семью говорили иначе, а еще Костя поделился, что его родители тоже спят отдельно. Они будут разводиться. Что такое «разводиться»?

— Милая, папа очень-очень любит маму и не собирается с ней разводиться! — снова вставила пять копеек Адель.

— Почему вы спите отдельно? — не унималась дочь.

— Потому что у папы и мамы сейчас очень плотный график, мы работаем допоздна, и ты просто не видишь, как мы спим вместе, а утром встаем в разное время.

— Я знаю, что ты, мама, много спишь. Папа всегда встает раньше.

Адель рассмеялась и поцеловала дочь в щеку. Я отвлекся на телефонный звонок. После завтрака я отвез дочь в школу, разговоров о семье удалось избежать, но я чувствовал, что это ненадолго!

Рано или поздно придется ответить честно. Не ожидал, что Адель тоже задумалась над этим разговором, но, когда вошел в дом, рыжая решительно шагнула ко мне и обняла за плечи.

— Кирилл, мы уже давно вместе. Нам пора задуматься о том, чтобы стать близкими по-настоящему.

— Что ты имеешь в виду? Разговоры о настоящей семье? Нет! Мы все обсудили несколько лет назад…

— Кирилл, я хочу от тебя сына! — шепнула Адель и нацелилась на мои губы. — Сделай мне ребеночка…

Адель решительно шагнула ко мне и прижалась подкачанной грудью к моей, влажно шлепнула губами об мои, не забыв приоткрыть их и простонать призывно. При том, что контакта еще так и не было, но Адель умело изобразила приступ страсти. Того и гляди проглотит мой рот!

Пока этого не произошло, я решительно отодвинул ее в сторону.

— А ну-ка…

Адель рванула вперед, халатик на груди гостеприимно распахнулся, а под ним — ничегошеньки.

— Кирилл, — облизнула губы, предварительно избавленные от помады. — Я тебя хочу. Очень.

— Между нами ничего нет и быть не может!

Я удерживал Адель за плечи, не позволяя приблизиться. Поняв, что прильнуть ко мне точеной фигуркой она не сможет, Адель расслабилась. Но рук с ее плеч я снимать не стал, внимательно следил. Она развязала поясок на халате, выставив себя на обзор.

Выглядела она хорошо, конечно же, и я в постели пользовал похожих девиц без стеснений за эти годы. Мог бы и ее использовать, но знал, что делать этого не стоит. Один раз эта предприимчивая дамочка уже воспользовалась возможностью, не стоило вручать ей в руки еще один шанс!

— Хватит, — повторил. — Оденься. Как женщина, ты меня не интересуешь. Других детей я с тобой заводить не планирую.

— Как это? Неужели для тебя ничего не значит слово “семья”?! — взвизгнула капризно.

— Для меня — очень многое значит, но только не для тебя.

— Ошибаешься.

— Думаю, не ошибаюсь. С чего вдруг ты запылала желанием завести сына? — посмотрел пристально. — Есть причины?

Адель опустила взгляд, спокойно запахнула халат и завязала пояс красивым бантиком и отошла в сторону, бросив издалека обиженным голосом:

— Причина в дочери. Я не хочу, чтобы она считала нас неполноценной семьей!

— А знаешь, она сказала верно. Устами младенца, как известно, глаголет истина. Мы никогда не были женаты, но пора устроить развод. То есть разъехаться.

Адель застыла и забыла, что такое — держать лицо.

— А… Как… То есть… Ты обалдел… Нет. Я не… Постой. Ты торопишься, — начала выдавать набор слов. — Как же я… Ты бросишь меня? Как же наша дочь! — выдавила в последнюю очередь и, словно нащупав версии, которой нужно держаться, уже запела. — Травмировать дочку в таком возрасте? Ты просто эгоист, Кирилл. Что, нашел себе дамочку для приятных встреч, и она выдвинула тебе ультиматум?

— Никакой дамочки нет. Но я устал жить так. К тому же ты представляешь опасность для хрупкой детской психики, я не позволю уродовать детство Буси.

— Агни… Хорошо, я больше не буду настаивать на карьере модели. Сегодня мы пойдем с ней… в цирк и аквапарк, на каруселях покатаемся.

— Вот так сразу все в один день? Умотать ребенка хочешь? Нет, Адель! — решительно ответил. — У тебя съемки шоу? Отлично, собирай чемоданы и отбывай на съемки. Бусинка привыкла, что тебя часто не бывает дома. Сначала ты отбудешь на съемки, за это время я придумаю, как объяснить твое отсутствие…

— Ты хочешь вычеркнуть меня из жизни дочери?! Из жизни семьи?! Хочешь разрушить все, что я построила таким трудом за эти годы?!

— Все наработанные тобой регалии и связи, приобретенные за несколько лет, останутся при тебе. Пользуйся ими во благо и строй карьеру на TV. Кажется, ты хвасталась, что тебя любят камеры. Вот и займись.

— Но я…

— Чемоданы сами себя не уложат, Адель. Ты сама вступила в этот дом на условиях, которые я выдвинул. Так? Так… Дочь останется со мной. Откровенно говоря, она тебя даже просто мамой не называет. Мама Адель! — усмехнулся. — Все, иди, тебя ждет шоу.

— Какой ты жестокий! — возмутилась. — Ты играешь людьми. И я искренне желаю, чтобы кто-то поиграл с тобой! — убежала в слезах, громко рыдая. — Пусть тебе все вернется в сто раз хуже!

Глава 8

Кирилл Крестовский

Минуту постояв, я вышел на улицу и вдохнул полной грудью воздух — еще теплый, но пахнущий уже по-осеннему: с запахом опавшей листвы и обещанием надвигающихся холодов. Достал телефон, набрал номер Василисы.

Пошли гудки. Василиса не торопилась отвечать. Я стиснул зубы, чтобы не материться вслух.

Василиса всегда была для меня недосягаемой, на особенной высоте. Казалось бы, разница в социальном статусе была очевидной, но Василиса всегда смотрела на меня по-особенному, и иногда я начинал чувствовать себя намного ниже ее. Особенно сейчас. Когда у нее есть все, и самое главное, мой сын.

Да что же я папаша такой?! Двое детей настрогал! Двоих! И ни у одного ребенка не видел ни первых шагов, ни зубиков… Ни первого слова не слышал.

«Двое детей, Кир Саныч!» — сказал себе.

С третьим — все будет иначе. Хочу третьего. От Василисы! Хочу, чтобы она родила мне карапуза — горластого, розовощекого… Неважно, девочка или мальчик, я хочу от нее малыша. По венам разлился огонь. Процесс зачатия должен быть весьма приятен. Не ради этого ли все и затевалось? Нет! Не только…

— Алло.

Короткое слово прозвучало так неожиданно! Я едва не поперхнулся воздухом в своих легких. Он встал комом и не желал проходить дальше.

— Кирилл Александрович, ты будешь молчать? Или изволишь сообщить причину звонка? — раздался требовательный, звонкий голос Василисы с небольшой колкостью.

— Привет. Утро доброе, — отозвался хриплым голосом. — Как спалось?

— Что? Я не думаю, что мы настолько близки, чтобы обсуждать подобное. Тебе, наверняка спалось очень удобно в обществе какой-нибудь красотки? Или, может быть, даже двух?

— Ты одна?

— Что ты хочешь, Кирилл? — вздохнула и прямо спросила. — Моего сына? Ты его не получишь. Ни за что.

— Но я его отец! — произнес напористо и вынудил себя сбавить обороты. — Послушай, я начал дурно, признаю. Просто, когда я увидел тебя, все перемкнуло, погорячился. Давай встретимся? Поговорим. Мы же взрослые, — добавил.

Но совсем неуверенно. Рядом с ней я не чувствовал себя мужчиной, который перешагнул отметку в сорок. Казалось, мне лет двадцать, и я косячу жутко, и меня несет, несет, как Остапа, без остановки…

— Взрослые, — повторила с иронией. — Кирилл, у тебя — своя жизнь, у меня — своя. Точка.

— Какая точка, Вась? Здесь, блин, многоточие длиной с Китайскую стену.

— Есть в тебе кое-что длиной с Китайскую стену, Кирилл, и это твое…

— Желание.

— Эго.

— Но и желание.

Кажется, мне удалось немного смутить ее. Я приободрился и собирался осторожно продвигаться в направлении телефонного флирта, как вдруг услышал голос на заднем фоне.

— Мама, я одного гаврика найти не могу! — голос Мирослава.

— Кирилл, мне пора.

— Постой-постой…

Господи, как мне хотелось оказаться рядом в тот самый момент. Кто такой гаврик? О ком говорил сын? Я ничего о нем не знал, совсем ничего, но мне хотелось узнать. Увидеть! Почувствовать…