И возьми мою боль - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 45

– Вот ненормальные, – хмуро констатировал министр, – а все потому, что они не верят в работу наших людей, Артюхов. Все поэтому.

– Мы считаем, что можем с полной уверенностью сказать, что девушка все еще жива, – закончил генерал, – и...

– Договаривай, – министр понял, что генерал хочет сказать нечто неприятное, – говори, раз начал.

Артюхов не любил врать. В работе он требовал ясности и четкости от своих подчиненных. И поэтому сам ничего не хотел скрывать.

– И... – добавил он, – теперь мы можем быть уверены в том, что девушку ищут и боевики Жеребякина. К сожалению, они могут выйти на нее гораздо быстрее нас.

– Ясно, – сухо произнес министр, – у тебя больше ничего?

– Мы оставили наших людей у квартиры Киршбаума, – сообщил Артюхов, – засады оставлены также у офиса компании отца девушки на улице Вавилова. Мы попросили московскую милицию усилить контроль за станциями метро, за вокзалами и аэропортами. Но, по нашим данным, там она вряд ли появится. У нее нет паспорта.

– Это сейчас не проблема, – мрачно заметил министр. Ему было неприятно это говорить, но он знал, что при желании и за большие деньги можно купить любой паспорт. – Держи меня в курсе, – закончил министр, – звони в любое время. Я буду на даче. Если найдешь девушку, можешь меня разбудить. Ты понял?

– Да, конечно.

– Уже третья ночь, – словно для себя вдруг сказал министр, – смотри, Артюхов, если она вдруг погибнет или с ней что-нибудь случится, мы с тобой слетим с таким треском, что потом нас и в дворники не возьмут.

– Понимаю.

– Ну-ну. Я и хотел, чтобы ты понял. До свидания.

– До свидания, – генерал положил трубку.

Министр встал. Вышел из-за стола, снял с вешалки свою фуражку. Он приезжал на работу в форме, показывая пример своим подчиненным. Надел фуражку и, обернувшись, посмотрел на свое пустое кресло. Стоял и смотрел целую минуту. А потом, кивнув пустому креслу, словно старому знакомому, немного сутулясь, вышел из кабинета.

«Если девушку не найдут, они предложат мне уйти в отставку, – подумал министр, знавший, как много у него врагов в правительстве. – Ну и черт с ними, буду на пенсии рыбу ловить. Хоть это они у меня не отнимут».

Глава двадцать четвертая

Когда Стольников в десять часов вечера приехал навестить раненого, там его уже ждал подполковник Цапов.

– Мы стали часто с тобой встречаться, ты не находишь? – без тени улыбки спросил Стольников, проходя к палате. – Меня будут обыскивать?

– Пошли, – мрачно сказал Цапов, – не паясничай.

Они вошли в палату. Увидев их, офицер вскочил.

– Ну что, капитан Ухов, – спросил его подполковник, – он пришел в себя?

– Приходил, – коротко ответил офицер. – Все время спрашивал какого-то Стольникова.

– Вот он пришел, – показал на Стольникова Цапов. – Может, мы его разбудим?

– Пока врача нет – нельзя, – замялся капитан.

– Тогда зови своего врача, – разрешил Цапов, и офицер выбежал из палаты.

– Он хотел с тобой поговорить, – показал на спящего Цапов, – видимо, хочет спросить тебя насчет дочери.

– У вас есть какие-нибудь новости? – спросил Стольников.

– Нашли ювелира, у которого она провела эту ночь, – пожал плечами подполковник, – но самой девушки нигде нет. За ней к ювелиру приехали совсем другие люди.

– Жеребякинцы?

– Не знаю.

– Кто их послал?

– Этого я тебе сказать не могу.

– Не хочешь или не можешь?

– И не хочу, и не могу.

– Что ж, откровенно, – кивнул Стольников.

В палату вошли врач и санитарка. За ними шел Ухов.

– Вы хотите его допросить? – изумленно спросил врач. – В таком состоянии? Он ведь лежит в реанимации.

– Нет, конечно, – успокоил врача подполковник, – он сам хотел спросить своего друга о дочери. Разбудите его, доктор, он будет очень переживать, если не поговорит со своим другом.

Врач недоверчиво посмотрел на них, потом недовольно буркнул:

– Халаты нужно надевать, когда сюда заходите, – и подошел к раненому. – Господин Махмудбеков, – дотронулся он до руки пациента, – вы меня слышите?

Ему пришлось повторить это несколько раз, наконец раненый открыл глаза.

– Вы слышите меня? – спросил врач.

– Да, – тихо ответил Махмудбеков.

– Вы хотели видеть своего друга. Он стоит рядом со мной, – врач показал на Стольникова.

Тот сделал шаг вперед.

– Слава, – сказал Исмаил, глядя на знакомое лицо.

– Я здесь, – наклонился над ним Стольников.

– Спаси ее, – выдавил раненый.

– Что?

– Спаси ее, – громче сказал непослушными губами Исмаил. – Найди мою дочь.

– Мы знаем, где она, мы ее найдем, – заверил его Стольников, – тебе не нужно много говорить. Это вредно.

– Найди ее, – упрямо повторил Исмаил Махмудбеков, устало закрывая глаза.

– Хватит, – строго сказал врач, – он очень ослаб.

Стольников вышел из палаты. За ним двинулся Цапов.

– Что за ювелир? – спросил Стольников. – На часы, что ли, вышли?

– Почти угадал, – ответил Цапов. – Но девушки, к сожалению, нет.

– Это я понял, – вздохнул Стольников. – Ладно, Костя, если что-нибудь новое будет, ты мне звони. Если это, конечно, не государственный секрет.

– Она пыталась продать часы, – хмуро сообщил Цапов, – ювелир сразу понял, сколько они могут стоить. Часы украл знакомый ювелира и пытался их продать. А в результате напоролся на бандитов, приехавших к ювелиру за девушкой. Они ее искали. И тогда ювелир пришел в милицию. Мы арестовали всю группу.

– Кто их возглавлял? – заинтересовался Стольников.

– Некий Григорий Мироненко. А почему ты спрашиваешь?

– Я одному из своих поручал насчет часов... – уклонился от ответа Стольников. – Думал, что, может, это он решил нанести визит ювелиру.

– Мироненко?

– Нет. Но не исключено, что он так или иначе связан с этим Мироненко, про которого я действительно знаю мало.

– Как зовут твоего знакомого?

– Это уже лишний вопрос, – поморщился Стольников, – ты же понимаешь, что я не скажу.

– Как знаешь, – Цапов повернулся к выходу.

– Костя, – позвал его старый друг. Он обернулся.

– Все должно было быть не так, Костя, – горько произнес Стольников.

Цапов хотел что-то сказать, но передумал, махнул рукой и пошел к выходу. Стольников посмотрел, как он уходит, и медленно пошел следом. Предстояла новая бессонная ночь и поиски девушки, которая то появлялась, вселяя надежду, то исчезала, вызывая панику среди ищущих ее.

Подполковник садился в машину, когда ему позвонил Матюшевский.

– Добрый вечер, – сказал он, – у нас важное сообщение. Вы можете приехать к нам?

– Прямо сейчас? – устало спросил Цапов. – Уже, между прочим, одиннадцатый час...

– Прямо сейчас. Я понимаю, что беспокою вас, но сообщение очень важное.

– Я буду у вас через двадцать минут, – согласился подполковник. – Неужели вы еще на работе?

– Все здесь сидим, – весело подтвердил Матюшевский. – Ваше дело, кажется, принимает скандальный оборот.

– Так я и думал, – пробормотал Цапов, – еду к вам.

Через двадцать минут он уже сидел в кабинете Максимова. Тот смотрел на него красными от бессонницы глазами. В кабинете присутствовали все сотрудники оперативного отдела бюро. В эти два дня они работали без отдыха, сутками напролет.

– Срочное сообщение из Азербайджана, – невесело сказал Максимов, когда сотрудники собрались. – Министерство безопасности Азербайджана передало сообщение в нашу ФСБ, а оттуда оно пришло и к нам. Подозреваю, что скоро о нем узнает и ваше начальство.

– Что произошло?

– Из Баку сегодня днем в Москву вылетели два человека. Министерство безопасности Азербайджана считает, что эти двое – киллеры, работавшие ранее на Зардани.

– Значит, они хотят предпринять ответные действия, – понял Цапов. – Они приезжают, чтобы помочь справиться с людьми Жеребякина.

– Вот именно, – кивнул Максимов, – считаем, что уже сегодня ночью могут начаться решительные действия. Мы сообщили о наших предположениях и в ФСБ, и в МВД, но пока ничего конкретного нет. Взяты под наблюдение все основные точки и базы как группы Жеребякина, так и группы Махмудбекова. Но где и когда может начаться, мы не знаем. Однако прибытие киллеров довольно точно указывает на характер возможной акции. Они начнут охоту за самим Жеребякиным. Видимо, его счетчик по долгам за недошедший товар уже выключен. И теперь включен другой счетчик, отсчитывающий время его жизни.