И возьми мою боль - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 20

– Это ты молчи, – посоветовал ему Матюшевский, – иначе ты у меня до самого суда в тюрьме просидишь. С закрытыми глазами.

Он просто угрожал, а Мыльников принял все всерьез. Имевший две судимости, он знал, какие суровые бывают наказания и как любят их применять садисты-тюремщики. И поэтому поверил в слова подполковника.

– При чем тут я? – огрызнулся Мыльников. – Нам приказали, мы сюда и приехали. Мы люди маленькие. Сказал – сделал – в кусты. Мы не для того приехали, чтобы с вами лясы точить. Нам приказано было в оба смотреть и просто проследить, как ваши опера работать будут.

– Врешь, – удовлетворенно кивнул Матюшевский, чувствуя, что загнал бандита в угол, – все ты врешь. Ты за нами не поэтому следил. Тебе приказали девушку искать. Я прав?

Мыльников молчал.

– Прав или не прав? – повысил голос Матюшевский, и Мыльников неохотно кивнул, отворачиваясь.

– Это другое дело, – сказал подполковник. – А теперь ты нам расскажешь все, что знаешь про нападение на дачу.

– Ничего не знаю, – встрепенулся Мыльников, – богом клянусь, ничего не знаю! Меня вообще здесь не было. Я в аэропорту сидел в это время.

– Тоже наблюдателем, – понял Матюшевский, – следил, когда самолет прилетит. Верно?

На этот раз Мыльников сразу согласно кивнул. Когда дело касалось его собственной шкуры, он становился довольно покладистым человеком.

– Кто рассказал вам про дачу, про пристройки, дал описание комнат? – спросил Матюшевский. – Кто это сделал?

– Этого я не знаю, – отрезал Мыльников.

Матюшевский, довольный полученными ответами, оставил задержанных на попечение майора и вышел в коридор, где стоял Рустам.

– У нас проблемы, Рустам, – сказал подполковник. – Они начали искать девочку по всей Москве.

Глава десятая

Сначала Ирада сидела у окна, глядя на соседние дома. Затем стала бесцельно бродить по комнатам, рассматривая книги хозяина и его незатейливую утварь. Разница между виллой ее отца и этим строением садово-огородного хозяйства была примерно как между Парижем или Нью-Йорком и затерянным в российской глубинке поселком.

Однако девушке было интересно и на этой даче. Она довольно долго листала книги. Рассматривала удочки и нехитрые слесарные инструменты хозяина. Затем съела оставшиеся бутерброды и около полудня легла спать.

Проснулась она от громкого смеха, раздавшегося за окнами ее домика. Девушка испуганно вскочила, натягивая на себя джинсы, когда дверь открылась и в комнату с громким смехом вошли двое молодых людей. Она молчала, пока они весело обсуждали подробности своего путешествия, но, когда один из них подошел к ее комнате, она вскочила и этим выдала свое присутствие. Первым в спальню вошел высокий рыжеволосый парень. А за ним девушка. Такая же рыжеволосая и высокая, как и ее спутник.

– Ты кто такая? – удивленно спросил парень. – Что ты здесь делаешь?

Ирада испуганно молчала.

– Кто это такая? – спросила девушка, обращаясь к парню. – Что она здесь делает?

– А я откуда знаю, – пожал плечами парень. – Наверно, просто залезла сюда поспать.

– И как она узнала, где вы держите ключ? – ядовитым голосом спросила девушка. – Или ты сам ей отдал второй ключ?

– При чем тут я? – зло огрызнулся парень. – Я сам ее первый раз вижу. Ты кто такая? – снова спросил он. – Откуда ты свалилась на нашу голову?

Ирада все еще молчала, напуганная внезапно появившимися людьми. Она взглянула на часы. Было уже половина шестого.

– Ты что, язык проглотила? – взяла инициативу в свои руки девушка. – Тебя спрашивают, что ты здесь делаешь? Она, наверно, воровка, залезла сюда, чтобы вас ограбить.

– Я не воровка, – возразила Ирада.

– Немая заговорила, – обрадовался парень.

Они были примерно ее возраста.

– Сам ты немой, – обиделась Ирада. – Меня сюда привел хозяин дома. Альберт Петрович. И бутерброды купил. Я его жду.

– Ну-ну, – выразительным голосом произнесла девушка, посмотрев на парня, – значит, этот тип еще и рога наставляет твоей матери. Я всегда тебе говорила, что в тихом омуте черти водятся. А ты мне сказки рассказывал про его ночные дежурства. Видишь теперь, какие у него дежурства. Он молоденьких девочек к себе домой привозит и бутерброды им покупает.

– Зачем вы так говорите? – возразила Ирада. – Он хороший человек, только сильно уставший.

– Как это ты узнала, что он был уставшим? – ядовито поинтересовалась девушка. – Притон здесь устроили. Решила денежек с него сорвать побольше? Только напрасно. Он у нас голый. У него, кроме этой дачи, ничего нет. И мозгов, видимо, совсем нет, если с такой дешевкой, как ты, связался.

– Неправда, – закричала Ирада, – он хороший и добрый. А ты гадкая, гадкая и злая девчонка. У тебя только гадости на уме. Ты сама, наверно, такая, поэтому обо всех только плохое думаешь.

Она даже не подозревала, как точно попала в цель. Сын второй жены Альберта Петровича был далеко не первым ее ухажером. И если для него это было первое романтическое увлечение, то для нее, прошедшей огонь, воду и медные трубы, это было очередное увлечение «чистым парнем». К тому же при удачном стечении обстоятельств можно было и замуж выскочить. Именно поэтому ее так разозлили слова Ирады.

– Ты меня еще поучи, шлюха грязная, – перешла она в наступление. – Я тебе покажу, как в чужие постели забираться. Вон отсюда, дрянь такая! Вон, вон!

Выкрикивая ругательства, она бросилась к Ираде, но ее удержал парень, не давая ей добраться до лица незнакомки.

– Хватит, хватит, – уговаривал он свою спутницу, – а ты уходи, – крикнул он Ираде, – нечего тебе здесь делать. Ну хватит, Лиля, не нужно так нервничать, – уговаривал он девушку.

– Выгони ее, Коля, выгони к черту! – кричала Лиля, пытаясь дотянуться до лица ненавистной ей девушки.

– Уходи! – закричал Коля, и только тогда Ирада выскочила из комнаты и бросилась из дома.

Не разбирая дороги, она побежала к автобусной остановке и, когда подошел автобус, быстро забралась в него, надеясь убраться подальше от этой визгливой девчонки, так неприятно вторгшейся в ее жизнь. Автобус шел очень долго. Был конец рабочего дня, и многие люди возвращались с работы – здесь располагалось сразу несколько крупных заводов. Может, поэтому здесь и не было элитных дач, а всем желающим выдавали лишь небольшие участки. Люди возвращались домой злые, голодные и уставшие. Многим из них месяцами не выплачивали зарплату. И водитель, сидевший за рулем, даже не думал напоминать им об оплате за проезд. На этом маршруте не появлялись контролеры, прекрасно зная, что многие пассажиры и так ищут любую возможность выместить на ком-нибудь свое зло.

Поэтому на девушку, забившуюся в угол, никто не обращал никакого внимания. Автобус наконец остановился у конечной станции метро. Пассажиры потянулись к выходу. Ирада тоже вышла, не зная, куда идти и что ей делать. Было уже около семи часов вечера. Она огляделась. Вокруг спешили люди. Войти в метро она не могла, у нее не было денег. Она снова оглянулась и пошла по улице, сама не зная, куда именно идет.

Ей снова захотелось пить. В этом пыльном и душном городе ей все время хотелось пить. Но у нее не было денег. Она с сожалением вспомнила о бутылке воды, оставшейся на даче. Нужно было взять ее с собой, подумала девушка. Она даже хотела повернуться, чтобы отыскать автобус, на котором она приехала, и вернуться на дачу. Но вспомнила, что не знает ни адреса дачного поселка, ни номера автобуса, на котором приехала. Мимо прошли двое мальчиков с мороженым. Она сглотнула слюну. Ужасно захотелось есть. За весь день она съела только два бутерброда, а сейчас был уже восьмой час вечера.

Она посмотрела на часы. Пятнадцать минут восьмого. Скоро стемнеет, наступит ночь, а она все еще не знает, где будет ночевать. При одной мысли об этом она испугалась. В лесу она боялась значительно меньше. Она снова взглянула на часы. Как она могла забыть. Эти часы отец подарил ей на шестнадцатилетие. Их, наверно, можно продать. Нужно просто найти лавку, где их захотят купить. В Турции таких лавок полно.