Все сложно (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 43

— Что, опять?! Нет! Не смей!!!

— Ну ладно, ладно… шучу. Пятнадцать?

— Талик!!!

Глава 22 без правок

Политика — это сложная, крайне нудная и очень выматывающая работа. Настоящая, я имею в виду, а не те туры-по-регионам и агитационные акции, что устраиваются перед каждыми выборами. Соблюсти интересы своей страны (города, области, да хоть района) и при этом не повредить интересам других договаривающихся сторон практически невозможно. Поиск уступок и компромиссов, попытки слупить побольше нужного с партнеров за обещание отдать и так ненужное, поиск подводных камней в договорах, регламентация каждой долбанной мелочи — не дай боги пропустить, и столкнуться лбами при реализации достигнутого!

В общем, для меня полторы недели в Шахтгорске пролетели в один день. И в эти полторы недели высокие договаривающиеся стороны впихнули то, что обычно обсуждается и согласовывается месяцами и годами — но уж больно политические противники сильно прижгли всем присутствующим хвосты. Так, что гномы аж раскрыли стратегический секрет, как они быстро передали сигнал тревоги от высокогорных постов в казармы пограничников. Оптический телеграф! На поверхности от него толк, правда, только в темное время суток и погода должна располагать — но уже одно это должно было повысить эффективность летучих отрядов Истребителей едва ли не на порядок!

Крайне сложный разговор получился и с представителем Хималии. Очень не понравилось господину послу мое желание снабдить рыцарей не просто стреляющим оружием, а супер-секретными автоматическими винтовками, про которые мне вроде как и знать не полагалось. Меры секретности, предпринятые Хо, дали эффект: посол и понятия не имел, что меня недавно свозили на его родину, а оружие в руках городской стражи я банально узнал по очертаниями. Зато надо было видеть лицо Макса, когда ему передали первые десять автоматов! Ну теперь плохо бронированным, зато шустрым и живучим конежопым точно настанет полнейший песец — сколько бы пока неизвестная нам сила их в пустыню не перекинула.

Больше никому маготех-стрелковки не досталось, во всяком случае, пока: в мире с магией ультимативность пулевого оружия, тем более завязанного не на порох, а на алхимию и заряд кристаллов маной одновременно вызывала закономерные сомнения. Хотя, как я понял из намеков, первые, элитные Внутренние фаланги Анфилад, состоящие из тяжелых пехотинцев, все же получат штуцеры в качестве дополнительного оружия, частично заменив, частично дополнив больше похожие на портативные баллисты пехотные арбалеты. Тем более те без маны тоже стрелять не могли, являясь скорее артефактами, чем механическими метателями…

— Лорд Талик! Милород Перегрин просил передать: остановка через пять минут.

— Спасибо.

Я привычно закрепил ножны с мечом у бедра, закинул на спину щит и удочку в чехле, подхватил котомку. Все артефакты заряжены, все расходники заполнены. А вот и паровоз начал тормозить состав.

Из вагона пришлось выбираться аккуратно: никакой платформы тут и в помине не было. Сразу от рельсового пути начинался скат насыпи, с которого навернуться было как нефиг делать: лучи ходовых прожекторов двух встретившихся составов разгоняли чернильный мрак одной из первых осенних ночей, но именно склоны оставались в глубокой тени.

Тишина тут, в предгорьях, наверняка стояла такая, что аж уши словно ватой закладывало. Но сейчас хозяйку этих мест держали подальше свист и шипение пара, лязг металла, легкий матерок высаживающихся и выгружающих припас с инструментом гномов. И их было много: считая строителей и гильдецев из Внешней фаланги — двести пятьдесят разумных. Бедная моя долинка: во что её превратят уже через месяц…

Да, мне тоже пришлось идти на компромисс. Но выбор стоял так: в течении пары лет потерять замок с концами или согласится, чтобы союзные силы Анфилад превратили мой клочок земли в неприступный форпост. И стали элементом этой самой неприступности. Присутствие подгорников в долинке и их работа там входили в мою плата за мою посредническую деятельность и участие в проектах. Потому что крепость по эту сторону гор так далеко в Диких землях бородачам пока была нафиг не нужна. А как станет нужна — всегда можно всю нужную инфраструктуру вырезать прямо в горной породе и последним штрихом врезать ворота в склон, вроде того, как это сделано в Шахтгорске.

А все так повернулось потому, что тройной союз, обсудив и подумав, решил сдать Улустану земли вокруг Фронтирбурга на тех условиях, что предлагали степняки. Во-первых, чтобы не воевать на несколько фронтов, если дойдет до горячей фазы, во-вторых, чтобы убрать предпосылки для дальнейшего сближения вождей коневодов с сатирами-правителями Сатрапии, и в третьих — чтобы столкнуть лбами Улустан и Синдикат Светлых земель. Политики горцы, рыцари и старейшины гномов согласились, что статус города-ярмарки с доступом к рынку Анфилад, который, к тому же, не надо поддерживать за свой счет — и для самих степняков лакомый кусочек. То есть уж ступенька чуть ли не к союзу.

Потому Внешнюю фалангу споро убрали из Фронтирбурга под самым благовидным предлогом: жест доброй воли и доверия к новым хозяевам земель. Границу, кстати, проложили по предгорьям хребта. А вот то, что гильдия теперь будет размещаться на новом форпосте в семи днях пути от границы Дикоземья — вот это им никто сообщать не собирался. Уехали и уехали. Пусть будет сюрпризом, когда узнают! Ловкий ход, что политический, что вот этот десант сразу с двух поездов.

Одно плохо: долинка реально маленькая, и первое время гномы будут вынуждены занять её полностью, чтобы совсем уж не ходить друг у друга по головам. Не будет у меня уютного семейного гнездышка. Зато будет укрепленная цитадель — ведь формально земля останется моей и все сделанные работы тоже пойдут за мой счет. А Перегрин еще смешно орал, что я не смогу найти, куда девать такой процент отката! Чтобы я, да не нашел? Эх…

Множество разумных с вьючными лошадьми сразу множила на ноль необходимость как-то прятаться. Еще большей толпой тут недавно только армия наемников шлялась. Но те агрессивно выбивали все опасное перед собой, а мы — просто двигались себе по делам. В предгорьях, внезапно для меня, уже царила осень. Многие деревья стояли полностью желтые, другие сбросили половину листвы. То и дело накрапывал мелкий-мелкий дождик, заставляя с завистью смотреть на раскинувшуюся ниже равнину — еще зеленую и теплую. Но там следы оставлять нам было не с руки, потому приходилось терпеть.

Переход в итоге затянулся на лишние двое суток — ну, знаете, “скорость армии равна скорости самого медленного осла” — но в целом дошли без происшествий. Не считая того, что еще и перед входом в долину пришлось полдня провести — а все потому что я совершенно забыл про выращенную дриадой защиту! Вьюны Шелковицы все еще цеплялись за ветки деревьев зоны отчуждения — но всеми силами бурыми пятнами тут и там и мелкими, совсем не летними цветочками намекали, что пора бы и честь знать. Когда Шела отменила ритуал Единения, стебли и все, что на них было, мгновенно завяли и с прямо-таки облегченным шелестом упали на землю, разваливаясь прямо в воздухе.

Сама долинка тоже приготовилась к скорой зиме: айруни обрезала лишние ветви с кустов, окультурив кроны, одни гряды присыпала мульчой, другие перекопала. Урожай тоже везде был снят, а с внутреннего двора в замковую гостиную переселились те гости с югов, что не могли нормально перенести отрицательные температуры. Сами мои супруги тоже щеголяли в платьях по погоде, а Уля к своему попросила нашить столько мехов, что казалась одетой в шубу! Увы, сходу налюбоваться на любимых и наобниматься не вышло: слишком много организационных вопросов надо было одновременно решить.

К вечеру такая живописная долина превратилась в сплошной гномий лагерь с огороженными участками под капитальное строительство и загоном для лошадей. К небу потянулись дымы о множества очагов, кристально-чистый воздух наполнили десятки запахов, особенно пронзительных в холодных сумерках. Только внутри замка, казалось, ничего не изменилось, кроме количества растений: забеременевшие жены были еще на раннем сроке, что никак не отражалось на их внешнем виде. Разве что некоторая плавность в движениях появилась.