Право на честь (СИ) - Дёминский Владимир - Страница 14

Всё, что видел Витт, разительно отличалось от рассказов учителей и того, что он читал в летописях. Не то, чтобы он так уж хорошо помнил всю эту историю, но про сегодняшние события он никогда не слышал раньше! В этом Витт был абсолютно уверен. И это было весьма странно. Неужели в летописях переврали всё? А зачем?

Между тем они подошли к массивной дубовой двери, обитой по краям железом.

— Заперто! — звонко воскликнула Ильма, толкнув её ладонью.

«Да неужели? — ехидно подумал Витт. — Как же так вышло?!»

Легат тяжело вздохнул и прислонился к стене. Выглядел он словно оживший мертвец. Недавний бой отнял у воина слишком много сил.

— Отойди! — здоровяк хрустнул шеей и, дождавшись, когда Ильма прижмётся к стене, разбежался и ударил плечом в дверь!

Что-то хрустнуло, то ли дерево, то ли кость. Воин выругался, отошёл на дюжину шагов и снова ринулся к двери!

Крак! По её поверхности прошла глубокая трещина, сверху и до самого пола.

— Ещё разок, — тихо прошептала Ильма. — Пожалуйста…

— Пфф…пфф…пфф… — тяжёло, словно раненый буйвол, задышал здоровяк. Он медленно отошёл от двери, а затем побежал к ней.

Бумм! Во все стороны полетели мелкие щепки. Дверь буквально разорвало на части, и здоровяк рухнул на пол. Проход был свободен.

Доминус и Ильма помогли воину подняться. Вид у того был ошалелый и слегка пришибленный.

— Ну, ты…силён, конечно! — с восхищением произнёс легат. — Я никогда таких людей не встречал. Медведь прямо!

— А? Чё? — буркнул здоровяк. — Да ладно!

— Заткнитесь оба! — прошипела Ильма и предостерегающе подняла руку. — Или не слышите?

«О чём это она?» — подумал Витт и вдруг…услышал!

Пение. Чей-то надтреснутый голос гнусаво тянул одну и туже тоскливую ноту. Вроде бы даже и без слов, но от такой музыки как-то разом стало неуютно, а тьма, скопившаяся в углах коридора, показалась какой-то не такой. Неправильной.

— Что это за дерьмо?! — прорычал здоровяк и дёрнул косматой головой, словно пёс, отряхивающийся после купания.

— Понятия не имею! — фыркнула Ильма. — Может, дитмарх обряд какой творит?

— Отставить разговоры! — приказал легат. — Вперёд.

Они двинулись по освещённому факелами коридору. Как ни странно, охраны здесь никакой не было. Неужели никого больше не осталось? Ну, кроме того, кто поёт, разумеется. Хотя какое это, в бездну, пение? Слушать вой кастрированного шелудивого пса и то, наверное, поприятней будет…

Их отряд миновал дюжину дверей и остановился возле нужной. Ошибиться было невозможно, так как из-под неё на пол падали отблески мерзкого зелёно-бурого света. Витту он показался чем-то похожим на трупные пятна.

— Оооооуууаааооо! — за дверью кто-то завыл ещё громче, затем пение стихло и перешло в какое-то невнятное шипение и бульканье.

—…ть! — выругался здоровяк и ударил в дверь ногой.

Удар вышел отменным. Витту показалось, что с потолка даже каменная крошка посыпалась!

— Надоело! — здоровяк ударил снова. — Это! — и ещё раз, — Дерьмо!

Крак! Дверь разлетелась в щепки. Одна из них поранила щёку Ильме, но женщина не обратила на это ни малейшего внимания. Разинув рты, все молча смотрели на происходящее.

«Ох…ё… — поразился Витт, — ну ничего ж себе!»

Их взору предстала небольшая, где-то десять на пять метров, комнатка. Факелы, её освещающие, почему-то горели необычным зелёным пламенем. А в центре, на полу, кровью была нарисована пентаграмма, внутри которой стоял…дитмарх?!

Витт настолько поразился увиденному, что сначала даже и не заметил стоящего рядом с колдовским кругом одноглазого горбуна, одетого в какой-то грязный и нелепый балахон. Горбун как раз деловито перерезал горло молодому мужчине, одетому в белые одежды братства. На полу в луже крови уже лежали двое убитых.

— Брось нож! — завизжала Ильма. — Не дёргайся! Замри!

— Цвайниус! — заорал легат. — Мерзкая ты сволочь, зачем оркам продался?!

— Не понимаю, о чём это ты… — равнодушно ответил дитмарх и замер, словно к чему-то прислушиваясь.

— Выйди из круга, господин хороший, — прогудел здоровяк, — иначе мечом располовиню!

— Кабай! — внезапно завопил дитмарх. — КАБАЙ!

По глазам ударила ослепительно яркая вспышка, потом что-то затрещало, и Витт почувствовал, что летит куда-то вниз, а затем его объяла темнота.

Неизвестно, сколько времени он, а точнее легат (ведь это были его воспоминания!), провёл без сознания, однако постепенно тьма рассеялась, и Витт с удивлением обнаружил себя стоящим возле кучи наваленных друг на друга окровавленных тел. Легат, Ильма, горбун, трупы и здоровяк — все тут были. Все, кроме дитмарха. А вот куда он, интересно, подевался?

Витт посмотрел вверх и увидел в потолке изрядных размеров дыру с оплавленными краями. На довольно-таки приличной высоте, так что обратно выбраться никак не удастся.

— Охррршш, — закряхтел легат.

Ему «повезло» больше всех. Он оказался сверху пирамиды из тел. Скатившись с неё и больно ударившись локтем о камень пола, легат выругался и со стоном встал на ноги. Весь перемазанный в чужой крови, в разорванной в нескольких местах одежде, выглядел он ещё хуже, чем прежде!

— Доминус! — позвал его Витт. — Слышишь меня?!

Никакого ответа.

«Что ж, — разочарованно подумал Витт. — Рано или поздно это представление должно закончиться. А пока продолжаем смотреть…всё равно у меня нет другого выбора!»

Легат очумело огляделся по сторонам и осторожно толкнул рукой здоровяка. Воин заворчал и открыл один глаз. Тот был весь красный от лопнувших сосудов.

— Гррмм! — что-то невнятно произнёс здоровяк, затем дёрнулся и сполз с кучи тел на пол.

— Цел? — поинтересовался легат.

— Ильма! — здоровяк с кряхтением встал на ноги, затем столкнул чей-то труп, наклонился и тронул женщину за плечо.

Она ему не ответила. Женщина лежала лицом вниз, уткнувшись в плечо горбуна.

«Это же мы, то есть они, всем своим весом на него навалились! — подумал Витт. — Конец горбатому!»

— Ильма! Ох… — здоровяк перевернул женщину и застонал. В её животе торчал нож, всаженный по самую рукоятку. А крови-то было сколько…

— Ильма! — заорал воин, затем вырвал из раны нож и отбросил его в сторону. — ИЛЬМА!

—Аааааамммааа, — внезапно застонал горбун.

«Живучий какой! — удивился Витт, — Надо же! Правда, что-то нога его правая не в ту сторону вывернута, да и с рукой чего-то определённо не то…»

— Помог… — начал было говорить горбун.

Хрямс! Здоровяк cо всей своей медвежьей силой ударил его ногой прямо в лицо. Череп треснул, словно гнилой апельсин, и во все стороны полетели куски костей и чего-то водянисто-розового.

«Фу! Ну и мерзость!»

Здоровяк принялся с остервенением пинать мёртвое тело. Легат стоял молча и лишь косился на отброшенный в сторону нож. Тот мало того, что весь в крови вымазан был, так ещё и совсем неказистым оказался! Рукоять из пожелтевшей кости, да и клинок слишком узкий и ржавый местами. В общем, дрянь, а не оружие, если бы не одно но…по лезвию изредка пробегали искры алого пламени.

«А ножик-то зачарованный! — подумал Витт. — Как интересно…»

Легат тяжело вздохнул, шагнул к ножу и поднял оружие. Внимательно его осмотрел, пожал плечами и вытер лезвие об не самый грязный участок одежды ближайшего трупа. Затем Доминус тщательно обследовал пол, но своего меча так и не обнаружил. Легат выругался и дотронулся до плеча здоровяка.

— Ильма мертва! — жестко сказал он. — Все мертвы! Остались только мы вдвоём. Хватит уже труп пинать!

Здоровяк даже ухом не повёл. Он всё бил и бил по телу горбуна, которое, в общем-то, уже ничем не напоминало человеческие останки, а превратилось в груду требухи и костей.

Легат поморщился. Кровавые капли и ошмётки плоти, разлетающиеся от ударов во все стороны, определённо не добавляли ему хорошего настроения.

Доминус в очередной раз тяжело вздохнул, обошёл вошедшего в раж воина и залепил ему смачную пощёчину.