Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Акула пера в СССР (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

Ну да, молодое поколение уже говорило даже не на родной полесской трасянке, а практически чисто, по-русски, с вкраплениями местных словечек. Это и я умел.

— Давай, хлопцы, кто первый до Пырха — тому рубль грошей и пачку пячэння як падарунак. Я до крамы, и чтоб когда пришел — уже было ясно, кольки, дзе и за яки кошт, зразумела?

Они прониклись. Не то, чтобы Дубровицкий район был белорусскоязычным — в подавляющем большинстве своем писали и читали все по-русски, но до конца изжить из белоруса трасянку и вот эти все "тудой, сюдой, хлопцы, грошы, цётки и дзядзьки", и вечное выбухное "г" — это даже у великой и могучей Москвы не получалось.

" — Девушка, а вы москвичка? — Да-а-а, ма-а-асквичка, местная. — А на выходных что делаете? — Дахаты паеду, бульбу у бацькоу капаць!"

Так что хлопцы рванули как подстреленные. Желание купить самогона было отличной версией для обоснования разговора, мотивом для деревенских абсолютно логичным и понятным. Теперь джентльмены на вопрос "Какого чорта той туебень от вас хотел?" легко ответят — "Гарэлки купить!" А я своего добился: узнал, что в Смычке — лесном массиве в междуречье Березины и Днепра всё еще (или уже?) творятся мутные дела.

Среди белорусов Павликов Морозовых не водилось — только Мараты Казеи. Своих эти юные джентльмены бы не заложили, спроси я напрямую про оленьи рога или охотников. А вот так, слегка прощупать тему — это было вполне приемлемо. Тем более — какой-то особой тайны мне выведывать было не нужно, только получить подтверждение послезнания.

Я уже собрался идти в магазин, когда ливанул дождь. Вот только что вроде по небу бегали облачка, совсем безобидные, а прошло каких-то пять-семь минут, и, как у классиков — "грохочет гром, сверкает молния в ночи…" Ну, не в ночи, а просто — в не по-летнему рано наступивших сумерках. Дождь лупил с первобытной мощью, вдалбливал тугие струи в землю, кроны деревьев, крыши домов и шифер навеса над крыльцом, где укрылся я.

Несмотря на непогоду, прибежал конопатый тип — весь мокрый, и, сунув руку за пазуху, извлек оттуда пузырь с мутной жижей:

— С вас — трешка.

— Почему — трешка?

— Два за горелку, рубль — обещанный.

— А чего — два?

— Так за срочность! А еще я батин портсигар Пырху заложил, так что из-за вашей горелки шкурой рискую!

Я полез за деньгами и не удержался — спросил:

— А фамилия твоя как, спекулянт?

— Стрельченко, — сказал он, и ни разу меня не удивил.

* * *

Дождь закончился так же быстро, как и начался. В участке — деревянном одноэтажном здании с красным флагом над дверью — еще не успели закончить с Чорбой. Егери пили чай из граненых стаканов в металлических подстаканниках, беловолосый капитан скучал, второй милиционер орал за стенкой на браконьера.

Я вошел не постучавшись и поставил на стол бутыль с самогоном. Взгляды присутствующих мужчин сфокусировались на ней с удивительной синхронностью.

— Есть вариант взять логово браконьеров прямо сейчас, пока они не поняли, что их подельника скрутили, — сказал я.

— Здрасте-приехали, — вытаращился на меня капитан. — Мы здесь, понимаешь, два года пытаемся их за хвост поймать, а тут приходит товарищ Белозор из "Маяка" и по щелчку пальцев выдает результат. Фантастика? Фантастика. И причем здесь бутылка самогонки?

— Побочный продукт нестандартного подхода к следственным мероприятиям… Или как оно у вас там говорится? В общем — вы не у тех спрашивали.

Капитан явно злился. Я бы тоже злился, если бы в редакцию пришел мент, сел за комп и на раз накатал материал лучше, чем я, да еще — по моей теме, над которой бьешься-бьешься, а всё — никак.

— Давайте сразу договоримся: все плюшки вам, эксклюзивный материал с места событий — мне. И я еду с вами.

— Куда — с нами? — удивились одновременно Стельмах и милиционер.

— Базу накрывать.

— Ян Генрикович, он у тебя идиот? — спросил капитан старшего егеря.

Тот помотал головой.

— Не! Но парень бойкий, сам видишь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Та-а-ак… Товарищ Белозор, на кой хрен это тебе надо? — он даже фуражку снял и капли пота со лба утер — после дождя парило.

— Гонзо-журналистика, — ответил я.

— Чего ты материшься? — удивился милиционер. — Нормальная у вас журналистика, и газета нормальная… Не то что у мозырян, например.

— Говорю, советский журналист должен быть с трудовым народом, плечом к плечу. Если надо — по уши в мазуте, если придется — с лопатой на поле, или как сейчас вот — в первых рядах на страже закона и живой природы родного края. Не сторонним наблюдателем, а прямым участником событий! Иначе — говно получится, а не материал. Сплошной формализм и отсебятина.

— Допустим, — поднял палец вверх капитан. — Только допустим, что я уговорю Привалова дать добро на публикацию. И что — ты прямо к базе нас и отведешь?

— Отведу, — кивнул я. — Хоть сейчас. Только нужны будут лодки, иначе часа четыре добираться будем.

— Та-а-ак! — снова протянул капитан и нахмурил брови. — Признавайся давай, в чем подвох?

— Смычок, — пожал плечами я. — И черт знает, сколько там тех браконьеров. Может — трое, а может — дюжина. А больше нет никакого подвоха.

— Твою мать, — сказал милиционер и заорал: — Гапоненко! Кончай мурыжить подозреваемого и дуй сюда! У нас тут намечается войсковая, чтоб ее, операция.

* * *

Не знаю, какие высшие силы задействовал милицейский капитан с соответствующей его белобрысой голове фамилией Соломин, но на рассвете я уже сидел в одной лодке с Яном Генриковичем и крапивницким участковым — сержантом Гапоненко, и сжимал в руках весла — как самый здоровый, и бесполезный. Место на карте-то я уже показал!

Хотел вовлеченности и погружения — вот вам, пожалуйста.

Таких лодок было с десяток — Стельмах поднял егерей, начальник всея районной милиции — полковник Привалов — прислал пару каких-то заспанных дядек в гражданке, и целую толпу народа в форме. Был и кинолог с собакой.

Над разлившейся, широкой Березиной клубился туман, звуки разносились над водой громко. Утреннее солнце лениво поднималось над рекой, разгоняя рассветную хмарь. Лодка резко ткнулась носом в песок и я, сдавленно матерясь, принялся тереть ушибленное веслом колено — на спине глаз еще не придумали, а старшие товарищи предупредить меня о том, что река закончилась, не удосужились.

Капитан Соломин подошел ко мне и погрозил пальцем:

— Ну, смотри мне, товарищ Белозор… Если мы в епархию жлобинцев зазря полезли — не сносить нам головы. И тебе и мне.

Через плечо у него висел раструб мегафона, и я тут же вспомнил Жеглова. Ну да, тут пока еще никакие "всем лежать, работает ОМОН" не водятся, все подобные мероприятия проводят опера и вот такие вот капитаны Соломины.

— А я от ответственности не бегу, — глянул я ему в глаза. — Могу у вас по правую руку стоять, или там — по левую, как скажете.

— Ну-ну, — хмыкнул Соломин.

Милиционеры и егери рассредоточивались по лесу. Хмурые дядьки в гражданском — опера из уголовного розыска — как-то удивительно быстро спелись с егерями-Иванычами. Наверняка или служили вместе, или были знакомы. И движения у них казались одинаковыми, и колючие взгляды, и походка — от такой походки в дрожь бросает. Тут никакие белозоровские габариты не помогут — эдакий дядечка отправит в нокаут или на тот свет так, что даже и моргнуть не успеешь.

Хрупали под подошвами веточки, шелестела хвоя и пожухлая листва. Тропинок тут было немного — густой подлесок и заболоченные низины не оставляли пространства для маневра. Я уверенно вел Соломина, Стельмаха, Гапоненко и оперов с егерями к ложбине, в которой и располагался лагерь браконьеров — мне довелось побывать тут с экскурсией, когда открывали экотропу. Правда, никаких выложенных камешками дорожек и чистенького, будто причесанного газона тут не было: грязная, едва видная стежка, буреломы, колючие кустарники и ветки, которые так и норовили выколупать глаза и отхлестать по щекам.