Экипаж (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 7

Запыхтели двигатели, из приоткрывшихся раструбов вытолкнуло первые черные клубы. Лодка медленно начала набирать скорость, уходя все дальше на север. Колючие звезды в тишине сияли серебром, перемигиваясь друг с другом.

Острый Глаз неспеша поворачивался вокруг собственной оси, нарезая сектора для проверки. Шкипер прислушивался к спящей паранойе и размышлял, каким образом лучше всего будет продраться через охранный ордер в будущем конвое. Где-то на задворках черепа болталась пугливая мысль, но вытянуть идею за шкирку не удавалось. Значит, надо будет подождать. Кэп знал за собой такую фишку — нужно поспать ночь, другую, чтобы призрак плана материализовался в деталях. И тогда — можно будет уже просчитывать варианты и ругаться со старпомом и Траттой насчет будущей атаки.

Пока наверху могучая троица принюхивается к мирозданию, остальные полуночники заняты обычными делами. Четверых вахтенных пнули к ручкам с ременной передачей. Это потом, на крейсерском ходу с заряженными накопителями можно выделываться и подключать автоматику. А сейчас, на “голодном пайке” прекрасно сработает и дурная мускульная сила. Нужно проветрить отсеки. Поэтому здоровые мордовороты начинают медленно крутить ручки, от которых разгоняются лопасти внутренней вентиляции.

— Чух. Чух. Чуха-чух. Чух-чух. Чух-чух-чух. Чух-ух-ух-ухр-хр-хр… Р-р-р-р-р — загремело по трубам, выдувая наружу спертый воздух и закачивая свежий в бездонное нутро. В нос подводникам шибает солью и слабой вонью кирзы.

— Юнга, скотина такая! Ты опять носки на подволоку присобачил сушиться? Убери, пока не прибили!

— Это не я, — верещит бедолага в ответ, испуганно кося глазом на Зура. Помощник механика вздыхает, сдергивает недосушенное имущество с решетки и рявкает в переговорное:

— Кому там по ушам не прилетало?

В ответ слышно невразумительное бурчание. Одно дело наподдать юнге, чтобы был в тонусе. И совсем другое, когда взбеленившаяся рожа с кривыми клыками схватит разводной ключ и пойдет буром выяснять отношения. Вонь пропала? И ладно.

Вместе с запахом соли начинает тянуть съедобными ароматами. Обеспечив командование горячим чаем, повелитель желудков готовит ужин, который для нас равнозначен завтраку. Прогулявшись к носовым торпедным, мрачный хранитель припасов тыкает пальцем в ближайшую несушку.

— Кво? — приоткрывает та мутный глаз. В отличие от спятивших орков, куры предпочитают ночью спать. Как и днем. Просыпаются исключительно на кормежку.

— Яйцо давай, мелочь пернатая, — кок подставляет под птицу кастрюлю.

— Кво-кво? — глаз закрыт, летающий генератор помета пытается бочком отодвинуться подальше. Но тут же получает по башке:

— Я тебе сейчас доквакаюсь, головастик безмозглый! Короче, морской закон простой: кто не делится яйцами, идет на бульон. Врубилась?

Через три минуты кастрюля полна “с горкой”. Выплатив дань, куры сгрудились поближе к закрытым люкам торпедных аппаратов, подальше от ужасного монстра в переднике. Поболтав над ухом случайно выбранным яйцом, кок довольно хмыкает и уходит к себе. На ужино-завтрак будет омлет с гренками, кусками каменного сала и ром. Ром из новых запасов, его надо выпить за пару недель максимум. Иначе потом эта дрянь станет бродить и после второй чарки экипаж потянет на приключения. Так что лучше для профилактики вылакать содержимое трех огромных ящиков в оздоровительных целях. Позже можно будет мелькнуть рядом с чужими островами и там уже добыть что-то из горячительных напитков. Например, людской анклав в Нахаловке отличную бормотуху гонит. Ты им что-то с потопленных кораблей на обмен, а тебе первач в безразмерных бутылках.

Механик медленно топает мимо шумящих двигателей, растопырив уши подобно локаторам. Это молодым нужно везде нос сунуть, каждую деталь на свет божий вытащить и полировать до одурения. Старый Бдык поступает куда как проще. Он уподобляется акустику и впитывает гармонию звуков, выделяя нужное. Вот постукивают клапана, четко отбивая ритм. Вот посвистывают по очереди правый и левый валы, крутя за бортом винты. Еле слышно потрескивают контакты на кабелях, змеями ползущих к накопителям. Теперь свою короткую партию выводит нагнетательный насос, подкачивая топливо из запасного резервуара. Все штатно, все в свое время и без скрытых проблем. Не зря Бдык на пару с Зуром на базе перебрал машинерию и заменил часть изношенных деталей. Пусть старушка формально и выработала все возможные сроки, но благодаря умелым рукам и честно позаимствованным железкам у разгильдяев — мы еще поплаваем! И без весел, исключительно на сплаве механики и магии, да пребудут они в добром здравии!

— Босс интересуется, как у нас дела? — помяни помощника, так и нарисуется. Зур закончил осмотр приводов к рулям и простучал поршни для перезарядки торпедного хозяйства. Теперь наполовину просунулся в распахнутый люк и преданно пялится на старшего. Помощник твердо уверен, что когда-нибудь учитель отправится на покой, в давно присмотренную таверну. И в тот же самый миг помощник снимет мятую пилотку и водрузит на загривок промасленную фуражку, главный отличительный признак одного из старших офицеров. Кэп, замком, шаман, док с оружейником и механик — становой хребет подлодки. Остальная часть экипажа поделена на касты и легко может быть заменена на сидящих в запасе матросов и сержантов. Офицеры же — белая кость. У каждого своя собственная каюта, своя зона ответственности и право отдавать приказы. Единственное исключение — акустик. Но его давно уже относят к разряду особо сложного, хрупкого и ценного оборудования. Юнга поначалу вообще считал, что это — говорящий патефон новой конструкции.

В любом случае — Зур терпеливо ждет, одновременно впитывая все тонкости профессии. Он знает — его время придет рано или поздно. Надо не суетиться, закручивать все гайки по регламенту и учиться на слух определять любую потенциальную проблему.

Механик вытирает ветошью руки и бурчит:

— Десять минут и заканчиваем подзарядку. Можно будет повторно проветриться. И скажи коку, чтобы еще чай поставил. Не успели с базы выйти, как он бросился изничтожать запасы перца. У меня до сих пор глаза слезятся от его стараний.

Дав задний ход, будущий повелитель железа исчезает, попутно придавив к переборке замешкавшегося Юнгу. Тот надраивал очередную бронзовую хрень и буквально не успел втиснуться в ближайшую нишу между ящиками. Но такова судьба у стоящего в самом низу пищевой цепи. Любой из матросов может отловить его и пристроить к делу, спихнув нудную работу, дабы исчезнуть из вида и забиться в укромную щель. Это потом, по боевой тревоге каждому найдется, чем заняться. Сейчас же, в своих водах, треть экипажа изображает подобие бурной деятельности. Еще треть тянет лямку на боевых постах, а остальные додремывают в надежде на скорый обед. Ночной завтрак уже почти переварился, время набить брюхо еще раз.

— Шестая склянка! — бодро пролетает по коридору. — Миски к приему пищи готовь!

Дождались…

— Кренит нас вправо! — ругается Штырь. Он — любимчик капитана, может прочувствовать поведение лодки еще до того, как начнутся неприятности. Сейчас криволапый орк придерживает одним пальцем-сосиской штурвал и морщит нос. Железная дура перегружена едой, торпедами и кучей разнокалиберного барахла. Но для рулевого важно не это. Для него важно, чтобы лодка шла “как по ниточке”, а для этого бедолагу надо перецентровать. — Эй, крабы запойные, пару тяжелых ящиков к левому борту, махом!

Со Штырем никто не спорит. Он — единственный из первого состава экипажа, кому кэп прощает рукоприкладство. Первый после бога считает, что чуть-чуть дать в рыло за косяк — это не нарушение, а воспитательный процесс. Кто с первого раза не понимает, тому уже добавит сам командир. Но кулак у него раза в три больше, чем у рулевого, да и бьет в сердцах. После его “внушения” от переборки обычно отскребают.

Прогремели сапоги под центральным постом — это в узкой выгородке рядом с накопителями моряки муравьями вцепились в ящики.

— Легонько! Аккуратно! Не урони!