Секта (СИ) - Булавин Иван - Страница 9

Выезжал я по второстепенной дороге, точнее, даже не по дороге, а по натуральной звериной тропе, которая была дорогой лет тридцать назад. На трассу выехал далеко от места событий, настолько, что никому не придёт в голову увязать появление на трассе неприметной машины с произошедшим убийством. Но домой мне пока рано, свернув в нужном месте, я заехал на свалку.

Теперь нужно избавиться от улик. И сделать это следует как можно скорее. Пакет с одеждой полетел на землю, я в нескольких местах разорвал его, после чего начал поливать из стеклянной бутылки самодельным напалмом. Гореть он будет недолго, но даст высокую температуру, которая оставит от улик один пепел. Попутно нагрёб поверх кучи горючего мусора: щепок, пластика, обрывков ткани.

Выждал полминуты, чтобы вязкая серая жидкость пропитала вещи, после чего бросил спичку. Вспыхнуло не сразу, но занялось быстро. Пламя яркого белого цвета пожирало тряпьё на глазах, пожар разгорался, впору начинать тушить. Остальной мусор занялся очень быстро, если оставить всё, как есть, то и на лес перекинется. Дождавшись, когда горючая смесь догорит полностью, превратив в золу приличный кусок мусорной кучи, я вынул из багажника десятилитровую флягу с водой и начал заливать огонь. С пожаром было покончено, а я потратил остатки воды, чтобы вымыть руки. Теперь можно отправляться домой, дело сделано, цель моя приближена ещё на один шаг.

После возбуждения накатила апатия, машину я вёл исключительно на рефлексах. Мозги сейчас были заняты другим. Как может человек с изрезанными на ленты кишками продолжать сопротивляться? Он ведь меня едва не сломал. Шестьдесят лет, тощий и, судя по манере драться, никакой специальной подготовкой не располагает. Допустим (допустим), что я не задел важных сосудов и нервов, хотя, скорее всего, задел. Кровопотеря была заметной, там весь ковёр пропитался. А как быть с болевым шоком? Клинок проткнул диафрагму, даже лёгкое повредил, не говоря уже о пищеварительном тракте. Человек должен от такой боли моментально потерять сознание. А он?

Увы. Эти опросы не имели ответа. Точнее, они не имели рационального ответа. А если подойти к вопросу, отбросив присущее разумным людям материалистическое мышление? Они проводили некие оккультные обряды. Серьёзные обряды с принесением человеческих жертв. Изначально все они люди. Люди солидные, с положением в обществе и достатком. Что может заставить респектабельного обывателя резать людей на алтаре? Природный садизм? Тоже, конечно, объяснение, да только простой садизм не требует распевания молитв и рисования знаков на алтаре. Тогда остаётся только одно: обряды действуют, тот демон, которому принесены жертвы, существует на самом деле и что-то даёт своим адептам. Что? Да это ясно, как день. Человек, даже богатый и властный, тем не менее, беззащитен перед старостью и смертью. Даже люди, вроде Рокфеллера, рано или поздно умирают, здоровье нельзя купить ни за какие деньги. А им можно, только не деньгами они за него платят, а чужими жизнями. А результат налицо: старики скачут бодрыми козлами, да и умирают только после страшных ранений. Уверен, что конкретно этот персонаж, не пробей я ему голову клинком, дополз бы до телефона, вызвал скорую и сейчас лежал бы в реанимации.

Оказавшись рядом с домом, я вышел из машины (загонять её в гараж было лень), прихватив всё нужное, поднялся к себе и обессилено рухнул в кресло. Готово. Сделано. Стало чуть-чуть легче.

Открыл холодильник. Теперь можно расслабиться и отметить событие. Я вынул бутылку водки, батон колбасы, салат в пластиковом контейнере, а на кухне отыскал половину буханки чёрного хлеба. Гуляем.

Включив телевизор, я потыкал кнопками пульта, выбрав новостной канал, слегка убавил звук и быстро накрыл на стол. При этом слегка скосил глаз на стоявший на комоде фотопортрет в рамочке с чёрной лентой. Лена. Жди меня. Уже скоро.

После первой порции водки напряжение отпустило окончательно. Эта страница жизни перевёрнута, завтра начну писать новую. Что мне сейчас интересно, так это поведение следователей. Они ведь землю носом роют, маньяк в городе, серийный убийца, начальство требует результата. Или они не связали убийства между собой? Может быть и такое. Трое из четверых убиты холодным оружием, но оружие каждый раз разное, да и почерк не совсем совпадает. А если связали, то что? Думают, что было общего у этих людей? Вот и пусть подумают, думать вообще полезно, может, до чего-то додумаются. Хотя, надежды на это мало. Никто не захочет в ходе следственных действий выйти на самих себя. Истинная причина, связывавшая этих людей, наружу не выйдет, а особо рьяного следователя можно и осадить.

Плюнув на размышления, я переключил телевизор на местный канал и прибавил звук. Вон оно как, оказывается, уже всем сообщили, в криминальных новостях показывают, диктор скорбным голосом говорит. Известный бизнесмен, владелец заводов-газет-пароходов… при не до конца выясненных обстоятельствах… следствие прорабатывает все версии… предположительно связано с его профессиональной деятельностью… по другой версии — бытовой конфликт…

Последнее, что бросилось мне в глаза, прежде чем их начала застилать красная пелена ненависти, — это рожа заместителя начальника УВД, того самого, что запомнился в балахоне с капюшоном, вонзающим кинжал в тело моей жены.

— Это дело представляет особую важность для следственных органов, пока сведений недостаточно, но могу с уверенностью сказать, что мы приложим все силы, чтобы убийцы были найдены и наказаны по всей строгости…

Когда я очнулся, телевизор лежал на полу, будучи безнадёжно сломанным. Правая рука окровавлена, с пальцев капает кровь. Что это? Приступ? Полная потеря контроля над собой? Плохо, очень плохо. Мне надо быть всегда спокойным и хладнокровным, только так я смогу выполнить то, для чего живу. Я плеснул на руку водки из стакана и потянулся в шкаф за бинтом.

Глава пятая

Утром меня разбудил звонок. Это было неожиданно и наводило на кое-какие мысли, людей, знающих мой номер, можно пересчитать по пальцам одной руки, оставалось надеяться, что это какая-нибудь реклама.

Но надпись на дисплее заставила немедленно нажать на приём.

— Тёма? Да, привет, — я старался говорить непринуждённо.

— Здорово, Макс, — голос Темы был хриплым, явно с бодуна. — По поводу нашего разговора, там… короче, есть о чём говорить. Надо нам встретиться.

— Понял тебя, встретимся, — я посмотрел на часы. — Устроит сегодня в два?

— Вполне, я отдыхаю, где?

— Знаешь на углу Карельской и Войкова кафешка есть?

— Знаю, — он растерялся, — только в кафешке как-то…

Ага, значит, у него что-то с собой будет.

— Не в самом кафе, там его справа обойти, под аркой, дальше площадка детская. На дальней лавочке буду тебя ждать.

— Ага, понял, — сказал он и положил трубку.

Так, ситуация несколько изменилась, теперь убивать станет легче. Или не станет, если мастер что-то затупил. До двух ещё есть время, сейчас пойду бегать, потом в душ и обедать, а уже потом на встречу. Если всё пройдёт гладко, успею ещё и на вечернюю тренировку.

К двум часам я уже стоял, полный благостных надежд, неподалёку от упомянутого кафе. Помимо денег, необходимых на случай, если Тёма с подельниками выполнил заказ (вероятно), я прихватил с собой три банки светлого пива, на случай если он страдает от похмелья (точно). Встал нарочно так, чтобы видеть и вход в кафе и, через небольшую арку, ту самую детскую площадку, вдруг у него случится приступ топографического кретинизма, а позвонить не сможет.

Но, к счастью для нас обоих, ничего подобного не случилось, Тёма прибыл почти вовремя (десять минут для него — это не опоздание), уже хорошо опохмелившись и с многообещающим пакетом в руке. Он был моим ровесником, но выглядел, как и я, старше своих лет. Красивое лицо портила припухлость от постоянных возлияний, сдаётся мне, что цирроз печени его догонит через пару лет. А жаль, мастер редкий, просто талант. Вдобавок, ещё и одет, если не как бомж, то как дворовая шпана точно, спортивный костюм и кеды, а на голове замызганная кепка. Первый кандидат на приём патрулём ППС.