Иду за мечтой (СИ) - Велесова Светлана - Страница 10

— Не подскажете, в какую сторону идти до рынка? — Обратилась к дородной женщине с корзиной полной овощей и зелени, разглядывающей прилавок с фруктами на другой стороне улицы.

— Иди по этой дороге, милая, пройдёшь три поворота, на четвертом налево и всё время прямо, и будет тебе рынок.

— Спасибо.

Я честно считала повороты, и всё равно свернула куда-то не туда. И даже знала где запуталась. В одном месте случилось такое скопление людей и подвод, что я обходя их, не увидела узкий проулок и не посчитала его. Ничего всё равно иду в верном направлении. В моих воспоминаниях рынок был огромным. На него точно выходит не одна улица. Так и оказалось. Жилые дома сменились торговыми лавками, вскоре и они расступились открыв большую площадь заставленную крытыми палатками, между которыми неспешно ходили горожане.

Чего тут только не было, глаза разбегались не зная куда смотреть. Торговали тут и тканями и готовой одеждой и оружием и поделками и украшениями…. сердце защемило от горестных воспоминаний. Всё было почти так же как в моём детстве, только не такое огромное как помнилось. Тогда казалось что палатки были высотой до неба. Правильно я же маленькая была и смотрела на всё снизу.

Неспешно бредя между рядов, я просто любовалась всем этим изобилием. Покупать ничего не собиралась. На первое время всё было. А вот и нужная мне палатка. На прилавке раскинулись роскошные меховые покрывала, за спиной владельца висели шапки и шубы из лисы и соболя, а плащ из волчьих шкур просто поразил. Неужели кто-то купит? Он же тяжеленный. Хотя зимы у нас такие, что какому-нибудь охотнику сгодится. Лето скоротечно, а зима наступала быстро и раз завьюжит в октябре снег уже не тает до весны. Потому и торговали мехами круглый год. А в этот плащ можно закутаться с ног до головы и ночевать прямо в снегу, точно не замёрзнешь.

— Присматриваешь что девица? — Продавец наверно устал смотреть, как я таращусь на его товар.

Смутившись, отдёрнула руку, которой гладила мягкое покрывало из пушистых кроличьих шкурок.

— Нет, — набравшись смелости, открыла сумку и достала соболиную шкурку. — наоборот хотела вам предложить купить у меня мех.

Мужчина сощурился. Кто-то нетерпеливый спеша по своим делам, толкнул меня в спину. Я чуть отодвинулась в сторону, чтобы никому не мешать, заодно оказалась в тени палатки.

— Ты хоть знаешь что это за мех? — Хохотнул торговец, сунув большие пальцы рук за пояс.

— Кто же не знает соболя, господин. Мех отличной выделки.

Махнув шкуркой, положила на прилавок так, что коричневый мех засиял в лучах солнца.

Мужчина сощурился, руки освободил, взял шкурку и стал вертеть и так и эдак.

— Капкан или стрела?

— Ловушка. Капкан портит шкуру, и я не такой хороший стрелок, чтобы попадать в глаз. Уж больно соболь юркий.

Торговец хмыкнул, но рассматривая мех, косился на меня уже с интересом. Вывернул и стал внимательно осматривать выделку.

— Отличная работа. Говоришь сама добыла?

Он опять вывернул шкуру и положил на прилавок.

Я кивнула, убирая её обратно в сумку.

— Много у тебя? Меньше пяти не возьму, иначе даже на шапку не хватит.

— Тридцать господин.

— И все такого цвета?

— Один в один, отличный полушубок выйдет.

— А ты смотрю разбираешься.

— Так на севере живём, — я широко улыбнулась — Тут только младенцы в мехах не разбираются.

— И то верно, и сколько за всё хочешь?

Я чуть не ляпнула девять золотых, но вспомнила чему учил дядька Казим.

— А вы сколько дадите?

— Дай подумать.

Он снова сощурился, глаза стали хитрые. Точно думает как обурить дурёху, выбравшуюся из глухомани и цен не знающую. Я напряглась, если предложит меньше ни по чём не продам. Пойду искать другую лавку.

— Если всё как ты говоришь девонька, дам за всё десять золотых. Но сама понимаешь на товар смотреть надо, когда сможешь принести?

Я обалдела, это ж надо же…. это же…. Наверно все эмоции отразились на лице. Торговец захохотал, но совершенно не обидно и я тоже расплылась в улыбке. А мужчина отсмеявшись утёр слёзы в уголках глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что ж кажется я сам себя обдурил. Но смотри если остальные меха будут хуже образца ничего не возьму, уговор?

Он протянул руку. Я осторожно протянула свою. Он шутит? Так и есть шутит, но если ему понравятся меха, я разом стану богачкой.

— Не сомневайтесь господин, меха отличные, принесу быстро. Я тут недалеко ост… живу. Живу тут поблизости.

Выбравшись с рыночной площади, я поспешила обратно на постоялый двор. В голове до сих пор не укладывалось, что могу ещё до вечера получить десять золотых это же целых сто серебреников. Да я могу на постоялом дворе пол лета жить пока не найду работу. Ладно поживём увидим, нечего делить шкуру неубитого медведя. Я ещё не продала шкуры, может они торговцу не понравятся и зря рано радуюсь.

Всю дорогу обратно до постоялого двора сердце прыгало в груди. Хотелось чтобы это был не сон и не верилось, что такое и правда случается. Отец всегда твердил, что деньги надо заработать, и чем усерднее и тяжелее труд тем больше награда, а чтобы вот так запросто раз и десять золотых, с трудом верилось.

Чуть ли не бегом примчалась в трактир, шустрой белкой взлетела по лестнице, ворвалась в номер, отомкнула сундук, сунула всех соболей в походный мешок и понеслась обратно на рынок.

Торговец ждал. И не один. Рядом с ним стоял высокий сильный мужчина, одетый в кожаную безрукавку с треугольным вырезом на шнуровке, шерстяные штаны, а во что обут не видно из-за прилавка. Мужчина был смугл, сероглаз, волосы цвета воронова крыла связаны на затылке и не поймёшь какой длинны, но всяко ниже плеч. При моём появлении он прервал разговор с торговцем и его брови удивлённо взметнулись вверх.

— Здравия вам господа, — произнесла я запыхавшись. Водрузила мешок на прилавок. Задёргала тесемки, и вывалила шкурки.

Брови торговца тоже взметнулись вверх.

— Я же говорила одна к одной. — Я мысленно хмыкнула. Ещё бы, те что не подходили по цвету дома остались, тётя Маруша из них себе шикарную шубу к зиме справит.

— Действительно. — Торговец стал перебирать шкурки сравнивая одну с другой и каждую выворачивая чтобы проверить выделку.

Мужчина совладал с удивлением и тоже взял одну и теперь внимательно её рассматривал.

Я нервно кусала губы, даже не пытаясь скрыть волнение. Солнце уже давно перевалило за полдень а норду на рынке не убывало. Шум стоял невообразимый. Где-то рядом работал точильщик и звук металла по точильному камню проходился словно по оголённым нервам.

— Хм, — выдал темноволосый, чему-то улыбнулся, вернул на прилавок шкуру и посмотрел на меня. — Говоришь ловушки ставила? Какие?

Я опешила. Мы тут соболями торгуем или разбираем охотничьи уловки? Глянула на торговца, он всё ещё проверял шкурки. Что ж, можно и поговорить, но под пристальным взглядом серых глаз жутко смутилась и едва слышно пробормотала.

— Кулёмки. Они меньше всего портят шкурку.

Мужчина кивнул.

— Сама ставила?

— Отец, но принцип знаю и если придётся смогу и сама поставить.

— Значит в лес зимой ходишь? Не боишься? — Взгляд мужчины почему то потеплел, хотя я ждала от него насмешек. Где это видано, чтобы девица с лес на промысел ходила.

— Не боюсь. — Я выдержала этот взгляд, хотя внутри тряслись все поджилки. Ну что там уже с моими шкурами?

Видимо этот же вопрос интересовал и черноволосого.

— И как?

Это уже не мне, это он торговца спрашивал.

— Шкуры отличные, ни единого брака.

Мужчина опять кивнул, словно они до моего прихода спорили на этот счёт.

— Говоришь сама их выделала?

Я пожала плечами.

— А чем ещё заниматься зимними вечерами?

Вообще то выделка была моя не самая любимая работа. Но потом когда мех начинал струиться между пальцами и сиять в свете свечей, приходило понимание что оно того стоило. И такая красота достойна любого усердия.

— Что ж, уговор есть уговор. — Торговец смахнул шкуры в свой мешок и убрал под прилавок.