В поисках Витослава (СИ) - Лактионов Владимир - Страница 37

— Анданте.

— Пусть он остается для посторонних, а я тебе дам еще один: Ники́та-Бла́говест. Нравится?

— Никита — не по-нашему, это явно что-то греческое.

— Производное от Ника — по-гречески, победа. Будешь Никитой в виде исключения. Зато Благовест — исконно наше, славянское имя. Благовест — это призыв к верующим, указующий на начало таинства. То, что ты уже написал, и что напишешь впредь — самый, что ни на есть, новый Благовест, фундамент идеологии новой веры. Арфин и Архиз, вы слышите? Запомните новое имя своего хозяина, да и старое лучше не забывайте!

— Так за что мы будем воевать? (Это генерал).

— Ни за что. Вернее, если хочешь, выбери сам. Например, за какой-нибудь социальный строй. Существует два полюса, две крайности: первая — абсолютизм. Допустим, есть какой-нибудь бог, есть его наместник на земле, царь. Есть люди, связывающие простой люд с богом — священники, и есть люди, разъясняющие для непонятливых тонкости отношений с царем. Это суд, полиция и армия. Другая крайность — полная демократия, то есть, улей, в котором все равны. Любой другой общественный строй есть промежуточное состояние между этими двумя. Пожалуйста, выбирай и воюй. Ни один из вариантов не лучше другого.

— Есть еще идеи?

— Сколько хочешь. Например, свобода и зависимость. В первом случае ты сам себе хозяин, несешь полную ответственность за все свои мысли и поступки, и никто тебе ничего не должен. Во втором случае ты делаешь только то, что предписано и имеешь полный комплекс услуг от общества, в котором живешь. Кем предпочитаешь быть: элоем, или морлоком? Не знаешь, кто это такие? Прочти «Машину времени» Уэллса, сделай выбор и борись. А как тебе такое противоречие: нации, стремящиеся к лидерству, называют действия более мелких этнических групп, направленные на отстаивание независимости, сепаратизмом. Те же, в свою очередь, считают их шовинистами, а себя — борцами за справедливость. Какая обширная арена для битв! Или возьми что-нибудь попроще: скажем, поддержка или притеснение ЛГБТ-сообществ…

— Вот, у меня был случай, — вмешался в разговор Репех. — Наблюдаю я как-то раз в одном городе гей-парад. И сам не могу решить: я — за́ этих клоунов с радужными флагами, или против? И, найдя третий вариант, тут же сообразил себе транспарант с надписью «Свободу гомикам!» и пеструю одежду и влез в ряды демонстрантов…

— И что?

— Меня начали вежливо бить по почкам и попытались забрать в полицию.

— А ты?

— А я вежливо несколько раз в ответ заехал ногой с разворота и никуда не пошел, а потом исчез. Прав был Джим Моррисон: люди очень странные, они не понимают тонкого юмора!

— Кто? Полиция, или демонстранты?

— И те, и другие! Кстати, Ядринец, а что ты сам думаешь по этому поводу?

— Лет девяносто назад — это было еще в тридцатые годы — я заинтересовался феноменом сбоя сексуальной ориентации, долго рылся в самом себе и неожиданно нашел в психике ее переключатель …

— И?

— Активировал его, посидел так несколько минут и не только вернул в прежнее положение, но и поставил на него предохранитель, дабы он случайно не переключился сам. Это — как наркотик… Но мы отвлеклись. На нашу беду, или на наше счастье, человек не может не бороться за что-нибудь. Если нет идеи, нет проблемы, он сам их выдумывает. Поэтому человечество никогда не сможет перестать воевать, это никем не писанный закон.

— То есть, войны будут всегда?

— Не обязательно это будут войны, связанные с физическим уничтожением противника, такие времена уже почти прошли, но коллизии никогда не исчезнут. Есть только одно направление, свободное от них: это стремление к познанию истины. Спорящий не знает, знающий не спорит!

— Тогда я за истину! Я не перестану при этом быть слугой Перуна?

— Будь спокоен, генерал, ты не перестанешь им быть никогда!

Значит так: наша задача — вытеснить неприятеля с Геи, не нанося ему материальный урон.

— Как ты себе это представляешь?

— Вариантов море: можно договориться, можно соблазнить или напугать, можно, наконец, применить силу.

— Здесь поподробнее!

— Например, использовать магию… Генерал, ты у нас верховный главнокомандующий? Вот, ты и главнокомандуй!

— Сперва разведка… У нас есть звания?

— Пока нет, это зависит от тебя. Можешь сейчас присвоить их каждому из нас. Времени у тебя — хоть отбавляй.

— Тогда в разведку пойдут те, кто может каким либо способом перемещаться по мирам. Это будут… — Он оглядел присутствующих. Я поймал его взгляд, но он отвел глаза… — Шемяка, Казимирович, Витослав и Сихаэль. Старший Шемяка. Задача: выяснить численность и вооружение противника, а также его способы связи и, по возможности, намерения. Возражения есть?

Мне стало обидно. — Генерал, я тоже хочу в разведку!

— Нет, Никита, — вместо генерала ответил Ядринец, ты — наш летописец, мы будем тебя беречь. Можешь следить за происходящим с помощью своих камушков.

— А можно мне? — Из-под земли вырос цветок лотоса, пару раз качнулся и обернулся Репехом.

— Можно, но старшим ты не будешь. Устраивает?

Лотос втянулся обратно.

— Хорошо! И да помогут вам боги. Приступаем. Никита, сделай нам экран для всеобщего обозрения — настолько большой, насколько сможешь. Естественно, со звуком. Афиноген и я будем на контроле. Начали!

Экран получился не хуже, чем в крутом кинотеатре. Звук тоже был подобающим.

— Долби а́тмос, — Восхищенно воскликнул кто-то сзади.

— Ахали цели! — цыкнул на него Ядринец.

Все затихли. Несколько минут ничего не происходило.

— Где они? — Не выдержал Рабби Менахем.

— Хорошо маскируются!.. А это кто? Ахали цели, это же Репех!

— Почему ты так думаешь?

— Откуда еще на Гее может появиться лотос?

И впрямь, геянский лотос оказался еще больше териянского.

— Смотрите, смотрите! — донеслось из «зала». К цветку опасливо приблизился карк, наклонился и начал его пристально рассматривать, поворачивая голову как курица, то одним боком, то другим. Не удовлетворившись наблюдением, он сунул в него нос, но тут же отпрянул. К счастью, наше «телевидение» было настроено передавать только изображение и звук, но никак не запах, и это нас спасло. Видать, «лотос» истекал чудовищной силы вонью. Глаза карка закатились, он рухнул, как подкошенный, а на ближайших мускусных деревьях листья свернулись трубочками.

— Ну как я, силён? — Репех глянул прямо «в объектив». — И это даже не в один процент моей силы, а в одну миллионную. Я могу изгнать из этого острова всех пришельцев с одного… ну ладно, с двух, максимум трёх газовых выхлопов! Вы же знаете, это одна из моих любимейших шуток. Помнится, однажды, сидел я в лесу и, как всегда, занимался любимым делом — валял дурака. Смотрю, по тропинке идет юная грация. Ну, я и обернулся цветочком, она меня сорвала, захотела понюхать… Ох, и смехота была! А потом Шарль Перро написал про это сказку о спящей красавице!

— В сказке она укололась об веретено!

— Да? Ну, тогда о мертвой царевне!

— Там было ядовитое яблоко!

— Да ну? В общем, была сказка и с цветком. Не помню — то ли монгольская, то ли исландская… Ну что? Начать процесс изгнания?

— Сначала скажи, где наши люди?

— Лежат под елками. Я применил для них усыпляющее газоисторжение.

— Ребятам от этого плохо не станет? Ты их сначала разбуди!

— Конечно. Я деликатно и выборочно! Сейчас, я размножусь…

По всей территории острова Яна начали быстро прорастать лотосы — где одинокие, где собравшиеся в группы. Потом из рощи карков с воплями, матами и стенаниями стали выбегать люди в форме, на ходу надевая противогазы.

— Этого мы не учли, — промолвил Ян, почесывая затылок.

— Репех все учел, — отозвался Боголеп, гляньте: этот газ разъедает резину противогазов! А листья на деревьях целые, и попугаи чирикают, как ни в чем не бывало.

Группа людей, переставшая быть боевой единицей, спешно скрылась в пещере Сторожевой горы.

Стоило всем войти в подземелье, как у входа в него выросла целая лужайка очаровательных зловонных кувшинок.