Малышка на двоих (СИ) - Кучер Ая - Страница 28

Поэтому киваю, вызывая у Мура широкую улыбку.

– Отлично. Значит так, Кать. Крутись как хочешь, но пока мы в Омске – ты ни словом не вспоминаешь за то, что у тебя есть муж.

– Тигран будет звонить.

– Ты же поняла о чём мы, никаких оправданий в виде замужества. Одно дело, если ты просто не хочешь или неприятно, другое – просто прикрываться.

– А вас совсем ничего не смущает?

– Нет.

Какая поразительная синхронность. Заставляет вырвать ладонь из рук Тимура и отвернуться к окну. Ведут себя так, будто так обычный мир живёт. И мужчин не волнует, что они оба проявляют ко мне знаки внимания.

К замужней женщине!

Хотя как раз этот факт, нужно признать чужую правоту, не является самой главной причиной. Не так, как думают Тимы.

Гашу в себе вопрос о том, часто ли они так поступают. Пытаются соблазнить одну и ту же девушку? Их развлечение, привычка? Я особенная или просто новый уровень?

– Мы договорились?

– Да.

Возможно, мне и самой нужно это. Закрыть на какой-то период мысли о Тигране, не прикрываться им. Разобраться в самой себе, с прошлым, с будущим. Чтобы уверенно двигаться вперёд.

Главное не увлечься, не позволить телохранителем большего. Потому что ведь правда в том, что я не уйду от Тиграна. У нас брак, договор, совместная жизнь. И я не смогу его бросить. Он так помогал мне, рассчитывал на помощь и поддержку, а теперь я просто брошу?

Я не понимаю, почему муж выбрал именно меня, правда. Но я знаю, почему сейчас он не отпустит. Почему я нужна ему так же, как и мне. У всего есть причины. Одной я не знаю, но другие открыты, сам мужчина о них сказал.

А я приняла.

Честная сделка, лучше, чем просто розовые фантазии о любви в браке.

Регистрация на рейс проходит быстро. Хотя мне всё время кажется, что сейчас появится охрана Тиграна. Что он всё узнал, никуда не пускает. Или хуже того, пускает, но недоволен моим недоверием.

Но всё проходит без проблем. Билеты куплены, три места рядом наши. Мы приехали как раз вовремя, не дожидаясь посадки. Пройти паспортный контроль, дойти до ворот и простоять очередь.

– Не люблю самолёты, - делится Тимофей, когда пропускает меня к среднему сидению. Эти мужчины даже не смогли договориться, кто будет рядом со мной, чтобы я села у окна! – Никакой надёжности.

– Шансов умереть в аварии намного больше.

– Ага, только и выжить тоже. Если самолёт упадёт, то всем гайки. И когда я за рулём, то держу под контролем всю ситуацию. А знаешь, что мне поможет пережить полёт?

– Догадываюсь.

– Умница. Если ты будешь держать меня за руку.

Закатываю глаза и не реагирую на очевидную подначку, сцепляю руки замком, укладывая на свои колени. В самолёте холодно, а на мне короткое серебряное платье, которое было в клубе. Не самый лучший вариант для перелётов, но не в домашней же одежде мужчин мне лететь.

– Простите, - останавливаю стюардессу, которая проходит мимо. – А можно плед?

– Да, конечно.

– Девушка, два принесите.

Мне неприятно, каким взглядом она облизывает Тимофея. И права на это не имею, а заодно прекрасно понимаю, почему мужчины бесятся, когда я вспоминаю Тиграна.

Уф. Ладно.

Субъективно, они красивые. Объективно тоже. Накачанные, борцы, скалы с гранитными мускулами. Не зря ведь все мои подруги были влюблены в них, во главе со мной.

Тимур под мой недовольный вскрик утягивает часть покрывала на свои колени, заставляя меня недовольно пыхтеть. И ведь Тимофей делает точно так же.

И я понимаю, что это не просто жадность или подкол. Это продуманная стратегия, в одиночку или совместно. Заговор против меня и моей нервной системы.

Ведь сначала руки мужчин лежат на наших совместных подлокотниках, позже опускаются под плед.

А в конце оказываются на моих коленях, медленно поглаживая.

– Что вы творите? – практических задыхаюсь от их невинных поглаживаний. Всего пару касаний, чтобы меня бросило в жар. – Не смейте меня касаться!

– Хорошо, - Тимофей кивает, но его пальцы не прекращают обводить коленную чашечку. – Как только ты назовешь реальную причину почему.

– И не дай Бог, Кать, ты начнешь прикрываться мужем.

Не начну. Потому что сама себе пообещала, то буду предельно честнаой. Хотя бы молча, на грани понимания. Разобраться, что меня действительно волнует, что я чувствую к этим мужчинам. Первая любовь это блажь, которая быстро проходит. И сейчас я не чувствую той слепой влюблённости в их образ, нерушимый идеал.

Когда-то они мне казались едва ли не Богами, которые со всем могут разобраться. Но правда ведь в совсем другом, что все мы смертны, все мы ошибаемся. И Тимы тоже.

– Мы ждём, Кать, - Тимур наклоняется ниже, мажет губами по коже, а его ладонь, наоборот, ползёт выше. К краю неприлично короткого платья. – Так что? Почему мы должны перестать?

– Я… Прикосновения.

– Разве ты сейчас боишься? Разве тебя волнует именно то, что мы сделаем что-то без твоего согласия? Ты ведь можешь в любой момент поднять шум, мы ничего не успеем.

Тимур прав. Звучит как змей-искуситель, который знает все мои грязные секреты. Что меня сейчас не бьёт страхом, не спирает дыхание от мысли, что со мной могут что-то сделать.

Народу в самолёте уйма, мы же летим в воскресенье, многие возвращаются домой. Я могу вскочить на ноги, позвать стюардессу. Все заметят странный шум борьбы.

Мне ничего не угрожает, мне нечем крыть это заявление.

– Вас не смущает, что вы оба сейчас меня лапаете? Или привыкли делить всё на двоих?

– Не привыкли, - Тимофей качает головой, на губах мелькает короткая улыбка. – Но мы пришли к негласному соглашению. Нас не смущает, если тебе нормально. Или тебя пугает, что нас двое?

Мотаю головой, прикрывая глаза. Пряди закрывают лицо, не дают разглядеть красноту на щеках. Мне так стыдно, потому что это ведь действительно не волнует. Их двое, я одна.

Это никогда не казалось чем-то запредельным и волнующим. Казалось, что меня просто вырвали из другого мира, где все так живут, на троих. Потому что факт, что мне нравятся оба – не пугал, не заставлял сомневаться в своей адекватности.

Об этом я лгать не могу, не хочу.

Потому что если с кем-то наедине меня бьёт дрожью, то сейчас действительно лихорадит. От мысли, что они двое на меня смотрят, касаются, зажимают между собой.

– Хорошо, - Мур касается моей щеки, обжигает. Намеренно задевает кожу зубами, будто оставляет укус. – Так что тебя действительно волнует, Кать? Поговори с нами, озвучивай всё.

– Мы в общественном месте, нас могут увидеть.

Мы сидим на первых местах, из опасности только снующие пассажиры и экипаж корабля. Но Тимофей разворачивается ко мне полубоком, а его ладонь смещается на внутреннюю сторону бедра. И мужчина теперь полностью закрывает меня от тех, кто сидит на противоположной стороне.

– Так лучше?

– Если кто-то будет идти мимо…

– У нас хорошая реакция, заметим и остановимся. Тем более, ничего такого мы не делаем. Или ты хочешь чего-то большего?

– Нет, не хочу.

Хочу, до онемения в кончиках пальцев хочу. Сжимаю край подлокотника, стараюсь не показать то, что за картинки мелькают в моей голове. Потому что там ни одной приличной мысли о том, что мужчины буду просто держать свои ладони неподвижно.

– Вот и хорошо. Расслабься, Кать. Отдохни, нам лететь три часа.

Три часа, всего. Этого недостаточно, чтобы приготовиться к возвращению в родной город. Я не была там с того самого момента, как муж увёз меня в столицу. Обрубила все связи, не думала, не хотела. Начала новую жизнь. А теперь мне нужно вернуться, окунуться в самую гущу воспоминаний трёхлетней давности.

Три часа это чуть меньше двухсот минут, которые могут тянуться вечностью рядом с моими телохранителями. Томиться в ожидании, что они сделают дальше.

Потому что ладонь Тимура ведёт по ноге, гладит, с каждым разом подбираясь всё выше. А Тимофей давно уже держит ладонь под платьем, сжимая бедро возле самого сокровенного. Я могу оправдать тем, что по-другому неудобно, но все мы тут взрослые и знаем правду.