Настоящий полицейский (СИ) - Прохоров Иван - Страница 28

Макс скептически поджал губы.

«Он хотел помочь. Но он не может» – Ответил Макс.

«Помочь в чем?»

Этот вопрос замкнул Макса. Игорь увидел в его лице тень того выражения, когда он доставал его в прошлой жизни и отступил.

«Помнишь, ты говорил, что тебя что-то пугает?»

Макс неохотно кивнул.

«…но говорил, что не знаешь что это…»

Снова кивок.

«Теперь ты знаешь?»

Макс молчал.

Игорь стиснул зубы.

«Позже, ты все узнаешь» – сказал вдруг Макс.

«Не узнаю, Макс» – От злости Игорь запутался в жестах, и заговорил.

– Если ты не скажешь – не узнаю! – Почти закричал Игорь. – Макс, понимаешь?! По крайней мере, в той версии! Я не хочу, чтобы это снова повторилось!

Брат читал по губам и его умные глаза становились все больше и больше. Не было сомнения, что он испугался. Он будто и правда, до конца понимал, о чем говорил Игорь.

«Уже было?» – Спросил Макс.

– Я могу это изменить!

«Не можешь»

– О чем ты говоришь, Макс? Откуда ты знаешь?

Брат медленно вздохнул. Казалось, он взял себя в руки. Испуг отступал.

«Мне снится сон. Последнее время один и тот же»

– Какой сон?

«Это коза или… что-то похожее на козу. Оно большое. Это страшный сон. Пугающий»

Какие сны, о чем он говорит, злился Игорь. Ему нужны ответы, а не пространные рассуждения и загадки. Но он тоже взял себя в руки, в конце концов, он здесь взрослый. Эмоции ни к чему не приведут. Главное пережить завтрашний день и запугивание Макса совсем этому не располагает. Завтра, как только он убедится, что все изменилось, он займется настоящей полицейской работой.

Игорь встал, положил руку на плечо брата.

– Ладно, просто помни, что я всегда рядом и всегда готов помочь. Чтобы не случилось.

Макс кивнул и вдруг улыбнувшись, спросил:

«Сходишь со мной в магазин?»

Игорь вспомнил, какую трудность для него представляли попытки объяснять продавцам, что он хочет купить.

На улице они столкнулись со Славиком.

– Чувак, я к тебе.

– Мы идем на площадь.

Славик пошел вместе с ними. Игорь заметил, что тот тоже, будто встревожен: косые взгляды, осторожные слова, отсутствие прежних глупых шуток.

– Ты изменился, чувак, – выдал он, наконец, глядя как Игорь остановил брата, положив ладонь ему на грудь из-за приближающегося мотоцикла.

– Это так заметно?

Славик шмыгнул носом.

– Ты ладишь с братом, защищаешь его, у тебя появилась клевая девчонка.

– Девчонка?

– Новенькая, с которой ты вчера гулял и сегодня базарил на перемене.

– Ты видел меня вчера?

– Другие видели. Когда ты успел с ней замутить?

– Я не мутил, мы просто друзья.

– Ну да. И когда вы успели подружиться?

– В субботу на стадионе.

– Ты просто подкатил к ней?

– Что-то вроде того.

Славик странно на него посмотрел.

– Ты изменился, – повторил он.

– Может, мы просто взрослеем, Славик?

– Если так, то ты повзрослел очень быстро…

На площади Макс достал деньги и протянул брату, который по указанию купил все, что он просил: два шоколадных батончика «Баунти», один «Пикник», «Фанту», «Доктор Пеппер» и чипсы для Славика.

– Ну, ты богатый буратино, – усмехнулся Славик, забирая чипсы, – на обедах сэкономил?

Макс быстро кивнул, принимаясь объедать шоколад у «Баунти», чтобы затем погрузить в рот только кокосовую начинку – привычка, бесившая Игоря в детстве.

Игорь не стал мучать брата вопросами о деньгах – все после завтрашнего «часа Х», напомнил он себе, но заметил, что взгляд Макса снова стал тревожным и беспокойным, когда он посмотрел в сторону площади. Игорь обернулся, и уперся взглядом в памятник Ленину.

Неожиданно помог Славик.

– Что, Макс, вспомнил, как учудил в доме культуры? – Спросил он с усмешкой.

В памяти Игоря что-то шевельнулось.

Макс заулыбался и кивнул, но тревога не ушла из его глаз. Он погрузил в рот не до конца обглоданную конфету.

– Что там было в доме культуры? – Спросил Игорь.

– Ты че забыл? – Удивился Славик. – Это же месяц назад было…

– Не помню…

– Макс изрисовал картину… и ему прилетело.

На этот раз Игорь вспомнил.

Их коррекционный класс водили на какой-то концерт, и Макс зачем-то забрался в фойе на стул и нарисовал ручкой что-то на висевшей там картине. Это сразу заметили, подняли шум. Родителей вызывали в школу, и отец даже первый раз отвесил Максу подзатыльник. Правда, совсем легкий. Тяжелые полагались Игорю. Он тогда был доволен. За двадцать семь лет он ни разу не вспоминал этот случай, а в этой реальности прошел всего месяц.

Игорь посмотрел на брата. Что на него нашло тогда? Ведь хулиганство совсем не в характере Макса. Может, хотел доказать старшему брату, что не такой уж он паинька? Бедный Макс.

Весь следующий день Игорь наблюдал, как кажущиеся спонтанными события мистическим образом идут по четко заданному сценарию. Он хорошо помнил этот день. Помнил уроки в школе, помнил истерику учительницы английского и как учитель черчения швырнул в двоечника Терентьева половую тряпку. Помнил оттепель, накрапывающий дождь, пасмурное небо, сладкий запах материнских духов, свои зимние ботинки, которые он достал из шкафа, очищенную картошку, которую мать положила в большую кастрюлю, наполненную водой, и поставила в холодильник, наказав Игорю сварить ее на ужин. Эта кастрюля простоит там почти месяц…

Игорь был терпелив. Он дождался брата, у которого сегодня было много уроков – он пришел поздно, в четвертом часу и как всегда сразу после обеда сел за уроки.

Он помнил воодушевление отца, который собирался к любовнице, а не к сослуживцу, нервозность понимающей это матери, помнил, как скандалили соседи, как отец разбил свою кружку в железной мойке и как выматерился. Помнил, пачку сигарет «Лаки Страйк», лежавшую на свежем номере газеты «Видновские вести» на краю буфета.

В половине седьмого Игорь вышел в прихожую проводить уходившую на работу мать. Она как всегда торопливо одевалась, одновременно заглядывая в зеркало. Игорь просто молча смотрел на нее. Ему хотелось сказать ей что-то, дать какое-то обещание, но он понимал, что это всего лишь страх. Двадцать четвертое октября девяносто пятого года для нее пока лишь обычный день и его главная задача оставить его таким навсегда.

– Ты чего? – Спросила она.

Игорь улыбнулся. Мать обняла его, окутав сладким запахом духов, который еще долго он будет чувствовать после того как ее не станет – открывая шкаф с ее вещами, убирая с вешалки больше ненужное ей пальто, открывая ее сумочку при разборе вещей перед тем как окончательно покинуть опустевший родительский дом.

– Сваришь картошку на ужин. Там еще сосиски.

– Хорошо, мам.

Она ушла. Через час ушел и отец. Игорь тоже вышел проводить его. Отец был выбрит, туфли начищены до блеска, и от него тоже хорошо пахло. Он напевал и только прервался, чтобы выругаться на усиливающийся дождь.

Да, день повторялся. Мелко накрапывающий дождь перешел в затяжной ливень, который не кончится до утра. Настенные часы отстукивали десятый час. К ливню за окном добавился шторм, дребезжали фрамуги, ветки яблони царапали стекло. Макс ничего этого не слышал, в свете настольной лампы он что-то писал, склонившись над столом. Игорь сидел напротив, смотрел на него, встревоженный точным повторением событий и приближением «часа Х». Макс бросил на него взгляд, и Игорю показалось, что его брат тоже как будто чем-то встревожен. Или эта складка над бровью всего лишь отражение попыток решить сложную задачу?

«Ты хорошо знаешь математику?» – Спросил Игорь.

Напряжение брата улетучилось. Он улыбнулся.

«Почему ты спрашиваешь?»

«Учительница сказала, что если я что-то не понимаю в математике, то могу попросить помощи у тебя»

«Тебе нужна помощь?»

«Нет, но… Ты знаешь, что такое и-н-т-е-г…» – Игорь начал складывать слово «интеграл» буквами-жестами, потому что не знал его на языке жестов, но Макс кивнул, не дав ему договорить.