Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тайна для библиотекаря (СИ) - Батыршин Борис - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

И, конечно, провиант. Староста Аким, известный своей прижимистостью, создаёт «стратегический запас». Туда же отправляется часть трофейного оружия и огнеприпасов — уже завтра казачки и те из крестьян, кто умеет обращаться с «огненным боем», примутся за обучение остальных, не столь подкованных в ратном деле мужичков.

А пока — отдых, веселье! На лугу вокруг ДК вспыхивают костры, партизаны варят кашу. Аким и хорунжий велели раздать часть взятого в обозе рома и вина — но в меру, чтобы не перепились на радостях мужички, да не начали безобразить и разбивать друг другу морды в кровь, как это спокон веку заведено на праздниках во всяком великорусском селе или деревеньке. Настроение приподнятое, и от костров раздаются песни:

Тая река свирепая,

Свирепая река, сама сердитая.

Из-за первоя же струйки —

Как огонь сечёт.

Из-за дру́гой же струйки

И́скра сы́плется…

— Это о какой реке они поют? — осведомился дядя Вася. Они с Геной допоздна провозились, приводя в порядок боевую технику, после чего долго оттирались от масла и копоти в бане. И вот теперь присоединились к общему застолью, которое собрала тётя Даша в одной из комнат ДК. Исключительно для своих, «попаданцев» — даже корнет Веденякин, с которым гости из двадцатого века в последнее время сжились необычайно, предпочитает проводить время в компании сумцев. Что ж, оно и правильно — командиру следует делить с подчинёнными и опасности и отдых и нечастое на войне веселье.

— Река-то? — отозвалась библиотекарша. — Так это, Васенька, они о Пучай-реке. Сказочная речка, в некоторых былинах её ещё называют рекой Смородиной. А Пучай-река — это потому, что река эта не простая, а огненная, смоляная, и всё время бурлит и вспучивается.

— Река Смородина? — оживилась Людочка. Она тоже изрядно устала — хоть среди партизан раненых, почитай, не было, но с побитыми пленными отрядной медсестре (крестьяне и казаки уважительно называли её «наша докторша) повозиться пришлось изрядно. — Это через которую Калинов Мост перекинут? Где Иван Коровий сын со Змеем Горынычем сражался?

Тётя Даша посмотрела на девушку с удивлением.

— Вот уж не думала, что современные студенты знают такие вещи…

Людочка, благоговевшая перед библиотекаршей, немедленно смутилась и залепетала что-то про бабку, которая пела ей, маленькой привезённые из деревни песни — странные, не похожие на привычные городские колыбельные.

— Повезло тебе с бабкой. — одобрительно кивнула Тётя Даша. — А песни деревенские — вот, они самые и есть. Слушай, дочка…

И́з-за третьей же струйки —

Дым столбом вали́т.

Дым столбом вали́т,

Да сам — со пламенью…

И Людочка слушала, затаив дыхание. Лицо её сделалось задумчивым.

— Я, помню, спрашивала бабку, почему у реки такое название — смородиновые кусты, что ли, растут на берегах? Так она ответила, что это от старого слова «смо́род» — «смрад». Вонь, в смысле, запах удушливый.

— Ну, так раз река смоляная, да ещё и пучится — как же ей пахнуть? — логично заметила тётя Даша. — Помню, нашла в одной книжке, ещё дореволюционной, древний наговор. Так там тоже о смоляной речке, которая отделяет мир людей от нижнего мира, где обитает всякая нечисть.

— «Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, а окладным бревном, в чистое поле не заворами под западную сторону. — продекламировала она. — Под западной стороной стоит столб смоляной. С-под этого столба течет речка смоляная. По этой речке плывет сруб соленый. В этом срубе сидит черт-чертуха…»

— Экие страсти ты, Дашуля, рассказываешь! — не выдержал дядя Вася. — Может, и не стоит к ночи-то? Я-то ещё мальчонкой был, и помню, про наши болота да озёра лесные много чего говорили — будто бесы там водятся да водяные бабы, а иные озёра и вовсе без дна. Так бывало, наслушаешься, что заснуть потом не можешь! А когда вечереет, чтобы мимо болотины пройти — даже и не думай! Непременно нечисть мерещится, которая из трясины вылазит…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гена покосился на дядю Васю с удивлением. Он, хоть и деревенский, но человек технической профессии, механизатор, половину страны объехал, на войне был — и верит во всякую чертовщину! Разве так бывает?

— А ты как думал? — серьёзно ответила тётя Даша, и в глазах её заплясали весёлые чёртики. — Здесь, в окрестностях Вязьмы места особенные, непростые. Про них немало смутных историй ходит, и не только про чертей с русалками, леших да водяных. Вот, к примеру, была, помнится, одна любопытная статья, как раз к нашему случаю…

Она сняла с полки растрёпанную подшивку журнала «Техника — молодёжи» и зашелестела страницами

— Где же это было… а, вот!

Тётя Даша развернула журнал так, чтобы было видно собеседникам.

— Рубрика «Антология таинственных случаев». Иногда в ней помещают занятные истории на тему необъяснимых происшествий, нераскрытых тайн и прочих исторических загадок.

На заставке статьи, занимавшей три с половиной журнальных разворота, разместилась вполне банальная картинка: шеренги сгорбившихся французов, плетущихся сквозь густую метель, склонивший голову Бонапарт в своей знаменитой треуголке — и ещё какой-то господин в шубе с меховым воротником, изображённый почему-то со спины. В руках, скрещенных за спиной, господин держал трость. Набранный крупным шрифтом заголовок гласил:

«У истоков Семлёвской тайны».

— Семлёвское озеро — это в наших краях, вяземских. — пояснила тётя Даша. — А пишет автор статьи о старой легенде — якобы Наполеон, отступая от Москвы, велел утопить в этом озере вывезенные из Кремля ценности. Причём ссылается при этом на подлинную историю: о кладе, видите ли, упомянул знаменитый английский литератор, автор исторических романов, Вальтер Скотт в своём четырнадцатитомном труде «Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французского». Вот, тут даже выдержка приведена…

Библиотекарша поправила очки на остром, коротком, остром, словно воробьиный клюв, носике, и принялась читать:

«Он повелел, чтобы московская добыча: древние доспехи, пушки и большой крест с Ивана Великого были брошены в Семлёвское озеро как трофеи, которых ему не хотелось отдать обратно, и которых он не имел возможности везти с собою. — начала читать библиотекарша. — Несколько артиллерии, которую некормленые лошади не могли тащить, также принужденными нашлись покинуть, хотя об этом и не всегда доносили Наполеону, который, будучи воспитан в артиллерийской службе, питал, подобно многим офицерам сей части, род суеверного почтения к пушкам…»

Она положила подшивку на стол, и ею немедленно завладел Рафик Данелян. Людочка с любопытством заглядывала через плечо, едва разбирая в свете свечи строчки мелкого типографского шрифта.

— Труд Вальтера Скотта был переведён на русский язык и вышел в свет в Санкт-Петербурге, в 1853-м году. И как раз эти несколько строк, где говорится о кладе Наполеона, вызвали у русских читателей самый бурный интерес. Сильнее прочих загорелся поисками украденных французами сокровищ поэт и драматург по призванию, смоленский губернатор, участник Отечественной войны 1812-го года Николай Иванович Хмельницкий. Помимо государственной службы он был недурным сочинителем, баловался стихами и пьесами — видимо, именно свойственный литераторам мечтательный склад ума заставил его увлечься этой сомнительной идеей. И потратить уйму времени и средств — как своих, так и казённых — на погоню за жар-птицей.

— И как, нашёл? — спросил Рафик.

— Нет, конечно, иначе с чего бы эта история попала в рубрику «Антология таинственных случаев? Там много чего было и забавного, и занятного и драматического. Будет желание, прочтите, пока казачки окончательно журнальные подшивки не перевели сами знаете на что…

Присутствующие заулыбались. Подчинённых корнета Веденякина действительно не раз ловили в библиотеке за попытками вынести остатки газет и журналов. Изловленные с поличным станичники оправдывались и уверяли, что бумага им требуется в целях исключительно стратегических: крутить из неё патроны для ружей и пистолей.