Спасенные (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 6

На середине спуска, Матильда вдруг вскинула голову и с криком «Берегись!» прыгнула на Спаса, сбив его с ног. Они завалились и упали. Он на спину, а она на него сверху. Упали на мелкую гальку и заскользили по ней вниз, головой вперёд.

— Дура, какая же я дура! Зачем я это сделала? Что теперь будет? — сквозь зубы цедила Матильда.

Она лежала на нём, и поверх её головы Спас вдруг увидел, что у неё из спины торчит стрела. Их скольжение остановилось, он осторожно снял её с себя, и положил на живот, стараясь не навредить, а сам стал медленно подниматься, с рвущимся из груди звериным рыком, который он не мог контролировать.

Вставая, он захватил два булыжника, в каждую руку по одному, и когда распрямился, то уже ревел как взбесившийся зверь. Не обращая внимания на боль в ноге, он бросился по склону вниз, подпрыгивая на негнущейся ноге, и скоро увидел его. Он стоял и пытался вложить стрелу, но у него это плохо получалось, потому что ему было страшно. На него нёсся совершенно озверевший мужик. Он собирался снять его первым выстрелом, а бабу забрать себе. Когда он её увидел, даже глазам не поверил, и то, что выглядела она так себе, никакой роли не играло.

Но что-то пошло не так. Стрела попала в неё, он испортил столь ценную добычу, упустил шанс, который бывает раз в жизни и не у каждого, а теперь этот ревущий по-звериному мужик, нёсся на него со склона со страшной скоростью. Наконец, он совладал со своим плохоньким луком, пустил стрелу, но от волнения слабо, так, что мужик просто отбил её рукой у себя перед лицом.

Спас даже не увидел стрелы, сработали рефлексы, как в лесу, когда ветка норовит попасть в глаз, веко опускается, защищая его, даже если человек вообще не заметил опасности, так и здесь, он просто отбил её, не поняв, что это такое. А в следующую секунду налетел на нападавшего и начал молотить его зажатыми в руках камнями. Кровь брызнула во все стороны. Бедолага не прожил и нескольких секунд. Но Спас всё молотил и молотил по нему, превращая его в кровавое месиво, пытаясь насилием погасить бушующее внутри отчаяние. Внезапно пришло осознание, что Матильда была единственным в его жизни человеком, которого он знал. Она сейчас была для него всем миром, больше у него нет никого. И она лежит там со стрелой в спине.

Вспомнив про это, он перестал молотить труп, и всё так же по-зверски завывая, бросился наверх, к ней. Она лежала на боку с блестящими от слёз глазами. Когда он вошёл в поле её зрения, она махнула ему одной кистью, чтобы он подошёл. Он бросился перед ней на колени, и когда оказался рядом, то она схватила его рукой за грудки и с неожиданной силой притянула к себе. Сквозь слёзы глаза её горели яростью, но обращена она была не против него.

— Слушай меня внимательно, — сквозь зубы, борясь с болью, прошептала она.

— Я помогу… — начал было Спас, но она так крепко сжала руку у него на груди, что он понял, что лучше бы ему помолчать.

— Вернёшься в свою пещеру, выйдешь из неё и поверни направо. Иди вдоль правой стены, никуда не сворачивая, — шептала она, — долго, возможно несколько часов. Иногда ты будешь возвращаться на прежнее место, но ты всё равно иди вдоль правой стены. Сделай так, и придёшь куда нужно.

— Куда? — спросил Спас, и пожалел, потому что рука на груди сжалась ещё сильнее.

— Найдёшь мою дочь. Спаси её! Выведи из этого проклятого места! Дай ей нормальную жизнь, не в норе! Ты мне должен! Жизнь за жизнь! Я спасла тебя, а ты спаси её!

Спас вдруг понял, что это не бред умирающего, а чистая правда. Теперь всё встало на свои места. Вот, оказывается, что она скрывала! Матильда вытащила из под себя вторую руку и ухватилась ей тоже за грудки. Двумя руками потянула его к себе, глядя в глаза.

— Клянись! — прошептала она.

— Клянусь! — с жаром ответил он, — у меня есть только жизнь, которую ты мне дважды подарила, и я клянусь ей, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь твоей дочери. К чёрту всё, я клянусь всем этим грёбанным миром, что спасу её, чего бы это ни стоило.

Она опять потянула его на себя, он старался облегчить ей эту задачу как мог и наклониться самостоятельно. Её щека оказалась возле его щеки, а губы возле уха.

— Я тебе ВЕРЮ, — сказала она, и вместе со словом «верю», из неё вылетел последний вздох и она обмякла.

— Нееееет! — закричал Спас, прижимая её к груди и раскачиваясь из стороны в сторону.

Но помочь Матильде он уже ничем не мог, кроме того, как исполнить свою клятву.

Он плохо потом помнил, сколько времени сидел так и кричал, глядя в небо и прижимая оказавшееся очень хрупким тело к груди. Плохо помнил, как шёл домой неся её на руках и постоянно спотыкаясь. Плохо помнил, как лез по скалам и пробирался через валуны к входу. Плохо помнил, как шёл по пещерам, к своей «комнате». Плохо помнил, как положив Матильду на ложе, сидел рядом и плакал. Долго и отчаянно рыдал, возможно, впервые в жизни, включая и ту, которую он забыл. Плохо помнил, как доведя себя слезами до изнеможения, повалился на пол и уснул.

Ему очень повезло, что охотник был один. Он, конечно, был из банды, но шёл впереди, чтобы охотиться. Его товарищи слышали дикие крики вдалеке, но не поняли, что они означают, хорошо это или плохо, и вообще, человеку они принадлежат или зверю. Поэтому они не стали торопиться, и как Спас не медлил, всё равно успел уйти до их прихода. Хотя разминулись они чуть-чуть. Но, наверное, на сегодня его запас невезения был исчерпан.

Когда Спас проснулся, то понял, что держит Матильду за руку. Рука уже была холодная и начала деревенеть. Почему всё произошло именно так? Именно сегодня Матильда рассказала ему историю своей жизни, ответила на все вопросы, и утаила только про дочь, но и то была близка к тому, чтобы рассказать даже это. Она что, предчувствовала свою смерть и поэтому вышла на такую откровенность? Или всё совсем наоборот? Рассказав про свою жизнь, она выпала из ситуации, потеряла контроль и осторожность, и это привело к фатальным последствиям? Второй вариант казался более вероятным.

На Спаса вновь обрушилась ужасная мысль, что Матильда была его единственным знакомым человеком во всём мире. И теперь её нет. А что с дочерью? Каково будет ей, когда она узнает про смерть матери? И кто ей об этом скажет? Кроме него некому. А как это сделать? Пойти к незнакомому человеку и сказать, что его мама умерла. И сколько ей лет? Если здесь долго живут, то как давно она родилась? Она, наверное, уже взрослая. Но почему тогда Матильда её так долго прятала? Оберегала от него?

Все эти мысли толпились в голове и не давали ясно мыслить. А мыслить было нужно.

Клятва! Нужно исполнить клятву, а он ведёт себя как истеричка! Нужно срочно успокоиться. Он сел на своё ложе и посмотрел на лежащую на боку Матильду. Стрела по-прежнему торчала у неё из спины. Он не знал, что с этим делать. Вынуть или оставить. Решил пока не трогать. Провёл ей по волосам. Волосы были очень грязными и висели сосульками. Но грязь была какой-то не натуральной. Как будто она сама их специально намазала. Ему всегда казалось, что она просто за собой не следит. А это было что-то вроде грима. И грязь на лице тоже какая-то искусственная.

Он прожил здесь почти полгода, а так и не смог её раскусить. Определённые подозрения были, но не более.

Она говорила, что идти далеко. За это время тело совсем окоченеет. А нужно будет её похоронить и сделать это нормально. Он всё же решился и обломил стрелу на выходе из тела. Потом повернул Матильду на спину и распрямил. Руки вытянул по швам, голову положил ровно. Пускай будет так.

После чего вышел из своей комнаты и повернул направо.

Глава 4

Идти и в самом деле оказалось очень далеко. Много раз, он возвращался на те же самые перекрёстки, но не изменял инструкциям Матильды. Если бы он постарался срезать, то был шанс заблудиться. Некоторые коридоры были совсем темными, и идти приходилось на ощупь.

Спас понимал, что его гложет. Это было чувство вины. Ему казалось, что это он виноват в смерти Матильды. Отчасти так оно и было, но ему вина казалась всеобъемлющей. Слишком они расслабились сидя на скале, слишком погрузились в воспоминания. Она прожила здесь без него долгие годы, и была жива. А стоило появиться ему, и на тебе. Её жизнь скоропостижно закончилась. Это не могло быть совпадением. Он виноват, и точка!