Попаданки домой не возвращаются! (СИ) - "Китра-Л" - Страница 44

— Старая шарманка про любовь? — я закатила глаза (лишь бы не пялиться на кое-чьи руки, это же просто руки!).

— Ты так невнимательна к моим словам. Неужели не понимаешь, что все подчиняется законам: я, ты, Центр и Золотая ось. Просто подумай. Неужели боги в самом деле не могут ничего для тебя сделать? И если не могут, то почему? Так сложно найти мужчину, способного удовлетворить твои потребности на эстетическом, интеллектуальном и сексуальном плане? В бесчисленном количестве миров нет ни одного? В чем же дело? Все потому, Дробь, что твое предназначение исполнено. А значит есть всего два варианта. Всего два. Твоя половинка, с которой ты связана до конца времен крепкими и нерушимыми узами — это я. Ты и есть моя любовь, прекрасная, Дробь. Тс-с, дослушай. Ох, не начинай. Они бы не сказали. После Алисы-то? Она предпочла предать Центр, лишь бы не попасть в лапы к своей судьбе.

— Ты себе это придумал, чтобы оправдать провал, — буркнула я, не особо веря в собственные слова. Но других аргументов не было. В голове не осталось места для других мыслей, кроме как о руках Врага, его ровном дыхании, и чуть сбившемся ритме сердца.

— Может быть. — Я допускаю, что принимаю желаемое за действительное. Ведь есть и другой вариант. Магия выбирает носителя. И она выбрала тебя. Та самая золотая магия, что течет в лэйтарцах, монстрах (в твоем представлении), кто не способен любить, решила, что ты подходишь ей по всем параметрам. Все те качества, что делают лэйтарца лэйтарцем — цветут в тебе пышным цветом. Ну как? Не нравился первый вариант, подумай об этом. Истинное зло в самом сердце Центра.

Меня пробрала дрожь. Мурашки взбежали вверх по загривку. И я не могла определить, все это от слов Тинхе или же от его действий.

— Как же складно выходит. — Облизнув пересохшие губы, я нашла силы для иронии. — Либо я тебя люблю, либо я чудовище. Знаешь, я в шестнадцать страдала куда меньшим максимализмом.

— Мы говорим об играх забытых богов. Для них это беспроигрышный вариант. Я в любом случае буду выбит из колеи. И как только я нашел способ забрать тебя и помочь нам обоим разобраться, что же ты такое, они делают свой ход.

В его интонации проскользнула нотка злости, но там же я почувствовала что-то еще. Сомнение? Надежду?

— Ты думаешь, что это может быть правдой? Ты и я.

— Я предпочел бы этот вариант.

Меня окутывало тепло его горячего тела. Я не верила в нашу любовь с Тинхе, но то что его тянуло ко мне — не могло быть ложью. Ему нравилось, что я рядом с ним. Я чувствовало его желание.

Желание власти над тем, что ему не принадлежит.

— Ты говорил, что не хочешь власти богов. Что подобное претит твоему чувству свободы и всей идеологии Золотой оси в целом.

Он не мог верить в любовь.

— И я так думал, пока… — мужчина вздохнул, пуская волну мурашек по моей шее. — Пока не убедился, что у тебя наша магия. Раз возможно это, почему бы не существовать иным вещам? Перемены — часть жизни. Я был бы глупцом, отрицая подобное. Сама посуди. Боги прячут тебя. Потом ты находишься. И — внезапно! — непоколебимая и непреклонная Дробь в ловушке у Странника. Если бы я вовремя не подключил комитет.

- То, что? Что бы это изменило?

— Ничего, кроме того, что эту ночь ты провела бы в постели другого мужчины.

Сначала я хотела возразить. В спальню Геры я ни ногой. Не затащите. Никогда у меня не появятся переживания такого рода, что заставили бы прийти к нему.

Ха!

Но кто сказал, что у меня был бы выбор? Или что Незыблемому есть дело до моих желаний. Была бы я вообще жива? В голове Геры происходило что-то настолько пугающе дикое, что как бы я не выворачивала собственный мозг наизнанку, предсказать, что взбредет ему в голову в следующий раз казалось невозможным.

Нет.

Атрос не мог знать. Он бы так не поступил.

Мне самой пришло в голову искать Незыблемого. Или нет? В голове все смутно и нечетко. Как зародилась мысль о спасении Незыблемого? Кто-то из богов подсказал? Может ее принес Аматри, может белое зеркало в катакомбах возникло неслучайно. Может… Тинхе в чем-то прав?

Меня оберегают, чтобы мешать Врагу преследовать других Избранных?

Помимо Тинхе есть другие Странники, но он самый успешный, самый зацикленный. Другие больше путешествуют, изучая иные миры. Аматри кажется вообще не заинтересован в Избранных. Так, тоску разгоняет.

— И что, ты не смог бы так сладко спать, беспокоясь как я там?

Настроение нежиться в чужих руках резко пропало.

Я попыталась извернуться, чтобы пихнуть мужчину в плечо и наконец освободиться.

Тщетно.

— Забрать у лэйтарца то, что он посчитал своим практически невозможно. — Враг прижал меня крепче, затягивая к себе на колени. Одной рукой он продолжал удерживать меня, другой перебросил растрепавшиеся волосы на плечо. — Особенно у того, кто отсутствовал так долго, что о нем ничего неизвестно. У меня нет на него влияния, я не знаю его целей и слабых точек. Мне бы потребовалось очень много времени, чтобы вернуть свое. А ты просто так сдаешься ему, Дробь.

Это было глупо, действительно глупо. Но что еще я могла сделать?

— И я задаюсь вопросом, — упершись подбородком мне в плечо, он чуть склонил голову. — Почему? Он особенный? Тебе нужен был тот, кому неизвестны обстоятельства твоего положения? Или кто угодно, лишь бы не я?

Сердце сжалось.

Больно.

— Я более горькая судьба, Дробь?

— 5 -

В воздухе повисло напряжение.

Оно казалась настоящим. А вопрос Тинхе искренним и вовсе не риторическим. Ледяное сердце Странника ждало ответа. И что-то подсказывало — только один ответ считался верным. Вне зависимости, является он правдой или нет.

Для Избранных со стажем такие на один зубок.

— Я больше не верю в судьбу, — сказала я. — И тебе не советую. Все эти предназначения — сплошная муть и надувательство.

Тинхе боялся, что я выберу другого Странника? Хотелось бы понять, почему. Профессиональная гордость? Лэйтарское собственничество?

Нет.

Изначально он собирался от меня избавиться. Мнение переменилось после встречи с Атросом. После того как Странник узнал, что моя магия не фальшивка. Тогда его Коварство и Темнейшество захотело во что бы то ни стало забрать меня в Лэйтарию. Желание оставить себе пришло позже.

— Увиливаешь, — ответил Тинхе, но это было уже не важно. Напряжение медленно покидало его тело. Я вдруг выяснила, что снова могу дышать полной грудью.

— Сам подобрал слова для вопроса, — не согласилась. — На этом лимит вопросов на данную тему исчерпан.

Вот, главное вовремя обозначить границы!

— Так значит? — Усмехнулся куда-то мне в висок.

Легонько пальцами Тинхе провел по моей спине, прямо по позвоночнику, от шеи к пояснице. Это сложно было отнести к поглаживанию. Он будто пересчитал позвонки, проверяя все ли детальки у его игрушки на месте.

Там, где он прикасался, начиналось теплое покалывание, проникающее снаружи внутрь.

А потом его рука скользнула ниже. Переместилась на бедро. Только я подумала, что выставленные границы куда-то не туда сместились, мужчина, продолжая удерживать меня одной рукой, другой подхватил под коленки, поднимая.

Че происходит-то?

В общем это я и спросила, когда обнаружила себя опрокинутой на шелковые простыни в распластанном виде. Нет, я не наивная дурочка. Это не первая кровать с обнаженным мужчиной в ней. И если повезет — не последняя.

Просто, с чего вдруг?

Надо мной нависло крепкое мужское тело. Чертовски красивое рельефное с тонкой полоской волос, уходящей туда, куда мой взгляд не ускользнул. Ради сохранения собственного здоровья. Сердечко-то слабое, не выдержало бы.

Как и у Тинхе, — подумала я.

Под сердцем виднелся шрам. Бледный, почти незаметный. Учитывая, как просто лэйтарцы заживляли раны, это поднимало много вопросов. Но хватит с меня на сегодня раскрытых тайн. На голые руки насмотрелась, торс заценила, во вражьей спальне побывала. Пора бы и честь знать.