Сила рода. Том 6 (СИ) - Вяч Павел - Страница 27

— Северный поход? — уточнил я.

— Он самый, — поморщился Воин. — Будь он неладен.

— А что если, — я заговорщицки улыбнулся. — Вместо Севера я предложу выступить в Священный поход против Алексеевского и Игоревского княжеств?

— Исключено, — Воин неохотно покачал головой. — Да, там сидят полные неадекваты, но просто так вторгнуться к своим соседям? Это без-честно! Да и потом, при чем здесь Священный поход? Что за ересь ты мне предлагаешь, Михаил?

Я с уважением посмотрел на отца Толстого, понимая, что не ошибся в этом человеке.

— Полностью с вами согласен насчет вопросов Чести, Лев Николаевич, — я выложил на стол папку с докладом Серебряных и молча пододвинул её в сторону Воина.

— Не думаю, что это что-то изменит… — Толстой поморщился, но папку всё же открыл.

Но чем дольше он читал, тем сильнее хмурил свой высокий лоб.

Дочитав до конца, он захлопнул папку и, с трудом сдерживая бьющую наружу ярость, толкнул её ко мне.

— Это всё меняет, — чуть ли не прорычал Толстой с брезгливостью рассматривая свои руки.

Ведь они касались папки с докладом Серебряных про Бездну, выпущенную северянами — вещи которые Толстые ненавидели всем сердцем.

— Это, — он с ненавистью ткнул в папку, — не имеет права существовать!

— Значит, священный поход против Бездны? — уточнил я.

— Да, — кивнул Воин. — Священный поход против Бездны!

Глава 13

— Предлагаю объединиться с Прокудиными-Горскими, — отец Вани мгновенно развил бурную деятельность. — Насколько я знаю, Серго в данный момент общается с кем-то из твоих ближников?

— Это так, — кивнул я, сохраняя на лице благожелательную улыбку.

Хотя осведомленность Толстого о делах в моем наделе мне пришлась не по душе. Понятно, что у Макса сейчас очень много работы, но это не дело.

Союзники-союзниками, но свои планы я бы предпочел держать в секрете.

Понятно, что в данный момент это практически нереально, а значит… нужно пользоваться случаем и щедро делиться дезинформацией.

Вслух же я сказал совсем другое.

— Думаю, они будут не против, если мы присоединимся к их обсуждению.

— Конечно, — фыркнул Лев Николаевич. — Если бы моего сына выдернули из лап северян, я бы на все согласился!

И вот опять.

Толстой лучше меня знает, что происходит у меня в наделе.

Выходит, Игорь был в плену? И Розов сумел не просто его найти, но и освободить? Впрочем, не буду гадать, сейчас всё узнаю.

А вот Жилик получит выговор.

Столько докладов, и ни единого слова про Прокудина-Горского!

— Никого не собираюсь принуждать, — холодно проговорил я. — Что до Игоря… Спасти своего товарища и одноклассника — это было делом Чести.

— Однако ж, — Толстой хитро улыбнулся, отчего морщинки вокруг его глаз тут же собрались в лучики. — Сам ты на поиски Игорька не пошёл.

— Кому как не вам, — я дипломатично улыбнулся в ответ, — не понять всю ту ответственность, лежащую на плечах главы клана.

И хоть мои губы улыбались, взгляд оставался холодным. Наверное, именно так полководцы посылают в битву целые дружины.

Толстой внимательно посмотрел на меня, чему-то кивнул и произнес, поднимаясь из-за стола.

— Что ж, Михаил, мы с тобой точно сработаемся.

— Прошу за мной, — я едва заметно кивнул в ответ на слова собеседника и показал на неприметную дверь, ведущую в Малый переговорный зал.

— С удовольствием, — усмехнулся Лев Николаевич, следуя за мной в коридор, соединяющий Малую переговорную с Тронным залом.

Малый переговорный зал я про себя называл конференц-залом, а Тронный зал — Актовым.

Зачем? А Бог его знает. Возможно, таким образом моё подсознание цеплялось за понятия родного мира.

Ведь чем дальше, тем больше мне нравился мир, основными понятиями которого являлись Честь, Воля и Любопытство…

Впрочем, развить мысль я толком не успел.

Коридор закончился неожиданно быстро, и спустя каких-то полминуты, мы уже заходили в конференц-зал.

— Лёгок на помине, — напряженно улыбнулся Оут, — только хотели тебя звать.

— Добрый день, уважаемые, — я с достоинством поклонился, приветствуя Оута и Прокудина-Горского. — Я не один.

— Здарова, Серго! — Толстой, вывалившись за мной следом, был подобен ревущей лавине. — Вот так встречка, да?

— Очень… неожиданная, — едва заметно поморщился высокий дворянин с белыми, как лунь, волосами, которые он зачесывал назад. — А ты, как я погляжу, всё так же плюёшь на манеры?

Я мысленно согласился было с Прокудиным-Горским — очень уж Лев Николаевич своим поведением напоминал Ваню — но тут же себя одернул.

Дворяне — есть дворяне. И если Толстой ведёт себя так, значит он преследует перед собой определённые цели.

Моя же цель — не разобраться, отчего дворянин-пограничник строит из себя недалекого вояку, а заключить максимально плодотворный союз.

— Рад знакомству, — отец Игоря поднялся из-за стола и. подойдя ко мне, протянул ладонь.

— Взаимно, — я ответил на крепкое рукопожатие, и не думая отводить взгляд в сторону.

— Спасибо за сына, — произнес Прокудин-Горский. — Когда его израненный конь оказался в стойле, мы, признаться, слегка заволновались.

Ну да, слегка… Впрочем, кто я такой, чтобы мешать дворянину держать лицо?

— Это всё ребята Оута, — я кивнул на своего ближника. — И Александр Горчаков.

Не знаю, объединили ли Розов и Горчаков усилия, или Розов нашел Игоря самостоятельно, но, думаю, будет правильно отметить вклад Александра.

— Сергей Николаевич, — Прокудин-Горский легким кивком дал понять, что причастные не останутся без награды, а заодно и поприветствовал меня.

— Михаил, — я дернул подбородком в ответ.

— Я бы хотел принять участие в походе на Север, — напрямую заявил Сергей Николаевич, — мы как раз говорили об этом с капитаном.

Я покосился на Оута, и тот согласно кивнул.

— Что ж, — я сел за стол рядом с капитаном, — думаю, Оут уже спросил, но всё же… Отчего вы не хотите присоединиться к Северному походу, который затеял уважаемый, м-м-м, наместник Алексис Громов. Или, правильнее будет сказать: Временно исполняющий обязанности князя?

— Хорошо сказано! — громогласно хохотнул Толстой, падая на стул по соседству с Прокудиным-Горским. — Временно исполняющий обязанности! Ха-ха!

— Метко сказано, — согласился Прокудин-Горский. — Что же до твоего вопроса, Михаил… Скажем так. Сегодня я проведал сына и… северяне меня расстроили.

Я покосился на Оута и тот тут же пояснил.

— Его пытали. Не стали убивать только из-за чьей-то жадности. Решили стрясти с родителей выкуп.

— Как видишь, — глаза Прокудина-Горского превратились в безжизненные льдинки, — я кое-кому задолжал.

— Те глупцы уже мертвы, — я снова взглянул на Оута, и капитан согласно кивнул. — К тому же, их кукловоды находятся не на Севере.

— И где же? — в голосе дворянина сверкнула сталь.

— Если говорить про тех, кто всё это задумал, то западники или восточники, — честно ответил я. — Если выбирать из тех, кто поближе, то Алексеевские или Игоревские.

— Вот как, — на лице Прокудина-Горского мелькнуло удивление, но в его эмоциях я прочитал лишь… легкое нетерпение?

Вообще, если сравнивать Толстого и Прокудина-Горского, то первый представлялся мне бесхитростным медведем, а второй расчетливым змеем.

Понятно, что Толстой тоже что-то скрывает, и у него свои интересы, но… с ним как-то проще, что ли?

Наша беседа была подобна поединку на мечах — открытая, опасная, честная.

А вот Прокудин-Горский явно пытался меня использовать.

Сначала ловко ушёл от ответа на вопрос про дружину Громова, затем подвёл меня к походу против Алексеевских и Игоревских…

— Бездна, Серго! — Толстой, не выдержав, подключился к разговору. — И твоему сыну от неё тоже досталось!

— Серебряные разберутся с ней, — невозмутимо ответил Прокудин-Горский. — И при чём тут наши… соседи?

— След Бездны тянется туда! — В глазах Толстого сверкнул фанатичный блеск. — А ты не хуже меня знаешь, что это за пакость! Если её не выжечь, вся твоя тяжелая конница будет бесполезна.