Цена империи. Чистилище (СИ) - Тарханов Влад - Страница 44

Михаил Николаевич был человеком весьма выдержанным, холодным, одинаково вежливым со всеми, но вежливость его была несколько отстраненной, тепла в его обращении не было, разве что с несколькими боевыми соратниками, с которыми он воевал на Кавказе, но число приближенных к нему лиц было невелико. Он ничего не делал быстро, был несколько нерешительным, нет, точнее, он всегда предпочитал некоторое время обдумывать свои действия и решения, тщательно взвешивал свои речи и не был слишком радикальным во взглядах. Сейчас же он был… быстр? Вот уж не скажу, как это точно сказать — он просто вулканировал идеями, и выдавал их очень быстро, при этом почти не обдумывая, но… при размышлениях, можно было оценить продуманность этих действий! Чего стоит его отказ от того, чтобы немедленно водрузить на голову корону, а провести этот акт через эрзац-собор… Глупость? Или обоснование легитимности новой правящей ветви Романовых? И какое изящное решение проблемы, чего уж я лично никак не ожидал. А его реплика о том, что надо искать того, кому сие покушение было выгодно? Вроде бы ясно, что британцам, но только ли им? А нет ли тут немецкого следа? Вопросы…

Но более всего меня поразил разговор с государем, который произошел после заседания Сената и небольшого совещания в узком кругу. Мы остались одни в комнате совещаний.

— Александр Егорович! — обратился ко мне Михаил Николаевич. — Круг ваших задач становится крайне велик, сложен, но именно вы сейчас находитесь на острие борьбы с неизвестным противником. И от вас, именно от вас во многом зависит наш успех в этой кровавой борьбе.

Жестом местоблюститель императорского престола предложил мне закурить. Табак и все необходимое для сего действа находились на отдельном столике, сам же великий князь не курил, позволив мне набить трубку и раскурить ее, не требуя от меня уверений в том, что сделаю все, что смогу.

— Сначала несколько выводов: сей страшный взрыв стал возможен только потому, что охрана Зимнего дворца была поставлена из рук вон плохо. Как надо? Я сейчас сказать не могу, да и вы сказать не можете. Но надо выделить группу толковых офицеров, которые займутся изменением системы охраны государя, его семьи и правительственных учреждений. Я бы назвал это Службой Государственной Охраны. И подчиняться она будет непосредственно государю. Надеюсь, вы понимаете почему, хотя эта структура будет работать в сотрудничестве с Третьим отделением и министерством внутренних дел.

Я согласно кивнул головой: покойный государь действительно пренебрегал элементарными мерами предосторожности и то, что до последнего взрыва ему удавалось избегать смерти было божьим промыслом, не иначе.

— Еще более хочу заметить, что мы проигрываем борьбу с террористами. Я сторонник крайне жестких мер по борьбе с ними. Но сии люди фанатично преданные идее, и от того весьма и весьма опасные. У Жандармского корпуса же нет навыков в захвате террористов и борьбе с ними. Опять же, нам нужна команда — группа специального назначения, которая будет ловить и арестовывать врагов государства. Я думаю, их необходимо соответствующим образом тренировать, научить захватывать противника. Действовать в домах, на улицах, тут важно, чтобы появилась некая специализация: филеры выслеживают, аналитики собирают и анализируют улики, спецназ осуществляет захват и силовые акции. Посему мы и будем призывать в Жандармский корпус много новых людей. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

— Да, Михаил Николаевич, но делать сие на ходу слишком сложно…

— Сложно, но необходимо. Сейчас ваша первейшая задача — захватить террористов, совершивших взрыв в Зимнем дворце. И выяснить, по чьему наущению был совершен сей страшный акт. Подайте мне тот список. Вот оно… Степан Батышков?

Я присмотрелся к имени погибшего во время взрыва работника Зимнего дворца. Столяр Степан Батышков. Да… А чем это имя привлекло внимание великого князя?

— Это работник — столяр, погиб во время взрыва. — уточняю, не понимая еще, что надо уточнить.

— Во-первых, установите, или он действительно погиб. Во-вторых, присмотритесь к нему и изучите его биографию. Тот ли это человек, за которого он себя выдает или выдавал. Ну а теперь такая фамилия, как Клеточников о чем-то вам говорит?

— Клеточников? Это ведь…

— Николай Васильевич Клеточников, чиновник для письма в Третьем отделении, коим вы сейчас руководите.

— Да, фамилия мне знакома, хотя ничего сказать не могу… Ни плохого, ни хорошего.

— Уважаемый Александр Егорович! Успехи революционеров и террористов обеспечивали такие вот Клеточниковы, по МОИМ данным, он имеет непосредственную связь с руководителями Исполнительного комитета «Земли и воли», тем же господином Михайловым. Его необходимо брать и колоть. Думаю, значение термина «колоть» мне вам объяснять не надо? По моим оценкам в рядах террористов не более пятисот человек в столице и. возможно, немногим менее в иных городах империи. Большая часть из них против индивидуального террора, но далеко не все такие… Поэтому я приказываю вам не стеснять себя и своих подчиненных в методах дознания. Списки организации и сочувствующих им должны быть полными, максимально полными.

— Я бы предложил проследить за Клеточниковым, выявить его связи, это даст нам возможность…

— Вы правы, Александр Егорович, вы абсолютно правы, вот только времени у нас нет. Тоже от слово «абсолютно». Сейчас надо гидру обезглавить, обезопасить столицу для проведения Земского собора. А сейчас записывайте адреса. Доходные дома Лештуков переулок дом 17, Подячевская, дом 37, Гончарная, дом 7, подольская, дом 9, дом Ф.Д.Серапина, фамилии Фигнер, Желябов, Засулич вам что-то говорят? Невский проспект дом 124 супруги Хитрово, они же Морозов и Любатович, в Баргузине находится Николай Тютчев, станция Бисер Головина и Богданович, это основные действующие лица. Ах да, рядом с господином Достоевским проживает некто Баранников, постарайтесь его не упустить, он замешен в убийстве Мезенцева, тут честь жандармского мундира…

Ах уж этот Мезенцев, светлая голова был, человек отчаянной храбрости и многое сделал для государства, вот только никак не могу ему простить увлечение моей супругой… вечная любовь… Да уж… Вот только не могу понять одного, откуда?

— Вы спрашиваете себя, любезный Александр Егорович, откуда у меня эти сведения? Увы, агент, который это собрал был убит накануне покушения на Романовых, его доклад случайно попал мне, не буду говорить через кого. Думаю, так его хотели самым быстрейшим образом предъявить государю. Но увы, опоздали… Может быть, эти сведения были у вашего предшественника, погибшего во время взрыва. Зачем-то же он явился на аудиенцию к государю вне всякого плана, не так ли? Но этого мы не узнаем…

И будущий государь перекрестился…

[1] Метамизол натрия, известный в СССР как анальгин изобретен в 1920 году.

[2] Офицеры, служившие в разные времена на Кавказе

Глава двадцать первая. Семейные разборки

Глава двадцать первая

Семейные разборки

Санкт-Петербург. Михайловский дворец

14 февраля 1880 года

Все браки удачны. Трудности начинаются тогда,

когда начинается совместная жизнь.

Франсуаза Саган

Великая княгиня Ольга Федоровна

Сегодня все утро Ольга Федоровна провела в молитвах. Господь миловал ее семью! Это был знак! Это был, несомненно, знак Господень! Теперь ее муж мог стать во главе династии Романовых. Она понимала это даже не путем анализа ситуации, а просто особым женским чутьем, которому не нужна логика, но в котором главенствуют эмоции, некоторые называют это интуицией, кто-то особой, женской, интуицией, подчеркивая связь этого чувства с обязанностью сохранения семейного очага. Теперь же она может стать императрицей, а ее дети — взойти на престол Империи. Ольга молилась последовательно: сначала благодарила Господа за милость и чудесное спасение Михаила и горячо любимого Сандро, впрочем, все дети ее были столь же любимы. Сердце матери большое… Потом за придание силы и смелости ее Михелю. И за то, чтобы корона досталась самому достойному. И за спасение империи от врага тайного и явного. И напоследок — за сохранение семейных уз. Надо сказать, что их брак с Михаилом, великим князем, не имевшим и шанса занять престол был с самого начала удачным. В молодости Ольга, тогда еще Цецилия Августа Баденская, младшая дочь маркграфа Бадена и шведской принцессы получила строгое, почти что спартанское воспитание, в роскоши не купалась и была готова бороться за место под солнцем. Венчание с великим князем в церкви Зимнего дворца был для нее мгновением удачи, все церемонии, связанные с замужеством — от заключения брачного договора, до крещения и обручения, что происходило в церкви Большого Петергофского дворца подчеркивали ее новое, весьма возвышенное положение в обществе. Она ведь была действительно хороша собой, особенно в молодости, да, придворные художники немного приукрашали ее изображение, но честное слово, всего лишь немного. Изящный овал лица, большие выразительные глаза под густыми ресницами, черные дуги бровей, чувствительный рот чуть портил прямой и слишком выраженный нос, но опять-таки только чуть-чуть… В восемнадцать лет она вышла замуж за Михаила. Брак был для нее настоящим прорывом в высший свет… Покорить Михеля она смогла сразу же, природный ум и обаяние делали ее супруга почти что классическим подкаблучником, но это было неправдой. Михаил просто любил ее, часто уступал ей в том, в чем она была права, тем более, что ее советы были к месту и в дела мужа она совершенно не вмешивалось, но разве что чуть-чуть и очень аккуратно. Всю себя она посвятила семье. Семь детей, из которых шестеро — сыновья (Ольга не подозревала, что именно это было одной из причин, по которой выбор многих власть предержащих склонялся в сторону Михаила), при этом ни один ребенок не умер во младенчестве! Единственно, последний сын, Алексей[1], отличался слабым здоровьем и вызывал у матери чувство постоянной обеспокоенности. В то время маленькие дети умирали столь часто… даже в семьях царей и аристократов смерть во младенчестве была не редкостью, а в крестьянских, где в первые пять лет жизни уходило в мир иной более половины детей, и говорить нечего. Ее слишком серьезное занятие семьей вызывало некоторое раздражение со стороны многих членов царской фамилии, у которых брачные узы были не столь прочны, а число связей «на стороне» порой превышало даже нормы приличия в обществе, не говоря о том, что число бастардов частенько превышало количество детей в законном браке. В свои сорок лет она сохранила очень неплохую фигуру, даже многочисленные роды не смогли справиться с ее природной стройностью, кроме того, княгиня была достаточно скромна в еде, главным ее требованием было свежесть и сытность, ведь ее мальчики и мужчины вели весьма активный образ жизни.